Театр для взрослых

Звягиных, Олег Иванов, Федя Капустин и Ваня Шульман. Тот в День Победы на

мине подорвался.

Стеклобитов. Ну, а те, кто жив остался, о себе не напоминают?

Овсянников. Вася Полуэктов регулярно со всеми праздниками поздравляет.

Стеклобитов. Полуэктов? Это тот, что стишки писал? Он так и не стал

поэтом? Что-то я его фамилию нигде в печати не встречал.

Овсянников. В Омске живет. Артистом стал. Лауреат Российской премии.

Стеклобитов. Что вы говорите? А я и не знал. Буду в Омске, обязательно

зайду в театр, посмотрю, как он там играет.

Овсянников. Зину Потемкину помните?

Стеклобитов. Это та рыжая, за которой все мальчишки бегали? Помню. Сам

за ней бегал.

Овсянников. Она в районе осталась. На ткацко-отделочной начальником

цеха работает. Делегатом съезда ее избрали. А вы, конечно, были на двадцать

пятом?

Стеклобитов. Не довелось...

Овсянников (помолчав). Ну, что ж... Морально мы все были на съезде.

Великое это дело - телевидение!

Стеклобитов. Да-а-а... Это вы верно говорите... Еще немного?

Овсянников. Благодарю. С меня предостаточно. К этому питью, вы сами

говорите, привыкать надо, а привыкать мне не придется.

Стеклобитов. Не понравилось? Ну и не надо. Не буду настаивать. А я себе

еще подолью... (Наливает.) Помните, Архип Архипыч, наши школьные афоризмы?

Директор школы - Иван Грозный. Учитель и ученики - "Али-Баба и сорок

разбойников". Дать списать сочинение - "Свои люди - сочтемся".

Овсянников (продолжает). Двойка за подсказку - "Горе от ума". Списавший

урок - не пойманный - не вор.

Стеклобитов (в раздумье, многозначительно). Школьные годы, школьные

годы... (Помолчав.) Так какое же у вас ко мне дело, Архип Архипыч?

Овсянников (не сразу). Дело неотложно важное и касается судьбы молодого

человека. Юноши. А главное, дело справедливое...

Стеклобитов. Слушаю вас, Архип Архипыч!

Овсянников (после паузы). Можно, я вас буду на "ты" называть? А то

как-то больно официально у нас получается.

Стеклобитов. Конечно! Какие тут могут быть условности! Вы меня с

детства знаете. Валяйте на "ты"!

Овсянников. Валять я, пожалуй, не буду, а рассказать расскажу. Стало

быть, дело такое: посадили у нас в районе одного парнишку. В тюрьму.

Стеклобитов. За дело посадили?

Овсянников. Вроде бы и за дело. Обвинение в убийстве.

Стеклобитов (настороженно). И вы за него хлопотать хотите? Он вам

родственником доводится?

Овсянников. Отнюдь. Просто я его давно и хорошо знаю. Парень отличный.

Честный. Смелый. Решительный и благородный.

Стеклобитов. И убил человека?

Овсянников. Не хотел убивать, а получилось, что убил.

Стеклобитов. По пьянке, наверное?

Овсянников. Нет, не по пьянке. По велению благородства души. Заступился

за честь девушки.

Стеклобитов. Интересно.

Овсянников. А дело было так... В ноябре прошлого года возвращался он

поздно вечером домой. Шел мимо сквера. Сквер у нас теперь напротив Дворца

спорта разбили. Памятник архитектуры сломали, а сквер разбили... Так вот шел

он мимо сквера. Темно уже было. Слышит женский крик: "Спасите! Убивают!" Ну, он и побеги на этот крик. Прибежал, видит: трое пьяных парней выламывают

девушке руки, валят ее на землю, хотят гнусное дело совершить. А та кричит

что есть сил. Сопротивляется. Парнишка недолго думая и схватился с ними.

Один против троих. А те с ножами. Но не тут-то было! Они с ножами, а он

самбист первого разряда. Расшвырял их в разные стороны. Двое поднялись и

убежали, а третий остался лежать. Ударился головой о камень и убился

насмерть. Суд да дело, забрали самбиста в милицию. Начали вести следствие.

Завели уголовное дело. Школа вступилась. Общественность. Я свои показания

давал, поскольку знаю и самого парнишку и отца его знал с детских лет.

Передали дело в суд. Семь лет. Обжаловали решение. Областной суд подтвердил

приговор народного суда. Вот я и приехал в Москву. Хотел здесь по

судебно-прокурорским верхам пройти, да по приемным сидеть времени у меня

нет. Вот и подумал попросить тебя посодействовать. Человек ты видный, заслуженный... Может, куда позвонишь, чтобы меня приняли, сам слово

замолвишь...

Стеклобитов (не сразу). Сложное дело... Можно было бы и не убивать...

Овсянников. Да он и не собирался никого убивать. Но разве все

предугадаешь в этой ситуации, когда человека спасать надо?

Стеклобитов. Так-то оно так...

Овсянников. А парнишка этот... сын Пети Петушкова.

Стеклобитов. Какого Петушкова?

Овсянников. Твоего дружка Пети-Петушка, с которым ты на одной парте

сидел. Помнишь?

Стеклобитов (помолчав). Ну, я, правда, с ним не особенно дружил. Он

потом от меня на другую парту пересел. Где он сам-то? Сам-то чего за сына не

хлопочет?

Овсянников. Нет в живых Пети-Петушка. Погиб, выполняя далеко не

школьное задание...

Стеклобитов. Да-а-а... И этот, выходит, тоже...

Овсянников (помолчав). Отличный, а тебе говорю, парнишка в беду попал.

За что теперь Сереже Петушкову семь золотых лет из жизни вычеркивать? Он

ведь не в пьяную драку полез. За честь невинной девушки заступился.

Семнадцать лет ей только-только минуло. Единственная дочка у матери. А та в

заводском детском садике нянечкой работает.

Стеклобитов (насупившись). Милиции лучше работать надо, вот что я

скажу! Да, да! Это уж точно. А как я теперь могу помочь? Был бы я депутатом, тогда по депутатской линии можно было бы что-нибудь сообразить... А так, право, не знаю... Далек я, Архип Архипыч, от подобных дел. Да и знакомых у