Театр мертвецов

Он встал и медленно поднялся наверх. В свою квартиру заходить побоялся. Позвонил соседу и попросил его посмотреть электрический чайник. Другого повода найти не смог. Голова отказывалась соображать. Пока сосед занимался чайником, Птицын искал ключи. Ему повезло. Он их нашел. Кроме денег, ничего брать с собой не стал… Его пугала даже собственная машина, и он оставил ее во дворе, решив ехать на электричке. Жаль, что дача не находится в Приморском крае. Чем дальше, тем лучше. Как он устал! Ему хотелось покоя, водки и спать. В электричке он все же заснул.

Побег в никуда, побег от собственной тени. А разве можно убежать от судьбы?

***

Лабораторией руководил Игорь Дмитриевич Сутягин, он и встретил Трифонова в своем кабинете.

— Рад с вами познакомиться, Александр Иваныч! Новое лицо в нашей прокуратуре. Все следователи у нас побывали, а вас я вижу впервые.

— Ничего удивительного, я прикомандированный. Что называется, человек случайный.

— Скромничаете, уважаемый. У генерала Колычева случайные люди не работают.

Сутягин проводил гостя к столу и предложил устроиться в кресле.

— Мне требуются некоторые уточнения, Игорь Дмитриевич. Много времени я у вас не отниму. Несколько вопросов, связанных с ядом, получившим странное название «разрывной алмаз». Как мне доложили, этой отравой занималась ваша лаборатория.

— Совершенно верно. Яды — наша специализация, вот поэтому я и знаю всех следователей прокуратуры и ФСБ. В этом деле мы монополисты. С чего начнем?

— С общих характеристик.

— Яд органический. О нем матушка-природа позаботилась. В общем-то, он известен давно, со времен средневековья, но у нас появился недавно. Зафиксировано несколько случаев его использования. Возможно, их больше, но, что называется, невскрытых. Сейчас патологоанатомы знакомы с его разрушительной силой, но далеко не все, разумеется. Если не исследовать кровь в лабораторных условиях, то вполне вероятно, что врачи поставят диагноз, связанный с инсультом или обширным инфарктом. Тут подходят многие сосудистые заболевания. Так что сказать с уверенностью, будто мы знаем обо всех случаях, когда применялся этот яд, невозможно. Но уверен, что таких случаев единицы. И вот почему. «Взрывной алмаз» — яд уникальный, малодоступный. Это не что иное, как закристаллизовавшийся сок серебряного ядовитого плюща, по-научному «сколперсия». Сок он дает в период цветения в январе. Очень похоже на, то, как мы добываем березовый сок весной или как добывают каучук. Но плющ дает сока в сотни раз меньше, чем, скажем, наша березка. Как только сок попадает на свет, он тут же свертывается, кристаллизируется — своего рода самозащита. С одного куста вы наберете четверть стакана сока, который в течение получаса превратится в рассыпчатую соль. Кристаллическая оболочка безвредна, но сам сок сохраняется под оболочкой. В воде стенки оболочки не растворяются. Для них нужно более сильное воздействие и отсутствие света. Желудочный сок разрушает оболочку в пределах двадцати — тридцати минут. Если вы хотите отравить человека или любое живое существо с кровеносной системой, вам понадобится соответствующий раствор — ну скажем, хлористый кальций, в котором кристаллы растворятся. И то при том условии, что сосуд для растворения не будет прозрачным. Выпив такую смесь, человек умрет мгновенно.

— Яд, который можно использовать как гранату или как мину замедленного действия. Уникальная штука.

— Это вы правильно заметили, Александр Иваныч. Уникальность и редкость, я бы добавил. Серебряный плющ произрастает только в восточных районах Кении у побережья Индийского океана в непроходимых джунглях. Он столь же редкое растение, как женьшень в юго-восточной Сибири. Поиски плюща в джунглях — весьма опасное занятие. Это одиночный кустарник, не подлежащий размножению. Серебряным его назвали за цвет ствола, похожего на стальные ветки. Когда-то местные племена травили им испанских захватчиков, но те в свое время вырубили весь плющ на побережье, и теперь его можно найти только в самых сокровенных уголках, куда нога человека боится ступать. И не мешает напомнить, что сок будет выделяться плющом только в январе. Отсюда можно сделать вывод, что себестоимость «взрывного алмаза» намного превышает стоимость настоящих алмазов. Об импорте-экспорте и говорить не приходится.

— Однако он к нам попал, и вы провели такое глубокое исследование.

— Вы же в курсе дела, Александр Иваныч. В девяносто восьмом году отравили жену студента из Танзании. Кристаллы остались на дне стакана, из которого она пила молоко. А потом они попали к нам, а мы послали запрос танзанийским ученым. Нам понадобился год, чтобы разобраться с серебряным плющом до конца. Случай в театре «Триумф» второй в Москве. Других не зафиксировано.

— А где такие случаи зарегистрированы?

— Посланца из Танзании, присланного султаном для решения проблем в России, звали Али Хасан Курба. После того как он отравил жену строптивого студента, двинулся на юг. Его арестовали в аэропорту Адлера через три недели. Следствие установило, что он посетил еще двоих поданных султана, осевших в России. В Туапсе был отравлен сын одного из приближенных султана, а в Анапе — дочь вождя племени из Кении. В обоих случаях пришлось прибегать к эксгумации и делать повторное вскрытие. Местные патологоанатомы поставили стандартные диагнозы. Вряд ли Али Хасан Курба собирался еще кого-то травить. Кристаллов при аресте у него не нашли. Прямых улик не было, и его депортировали из страны. Иными словами, помогли вернуться на родину, что он и сам намеревался сделать. Других случаев с отравлениями серебряным плющом я не знаю. Прошло три года, и вдруг «взрывной алмаз» вновь появился в нашей лаборатории. Честно скажу, меня этот факт шокировал. Мы о нем успели забыть.

— История интересная. Огромное вам спасибо, Игорь Дмитриевич.

— Благодарить вам меня не за что. Боюсь, все, что мне удалось для вас сделать, так это заморочить вам голову, не более того. Вы правильно заметили — история. Но она не сможет продвинуть следствие вперед. Если не предположить, будто кровожадный опальный султан вновь не прислал в Россию своего палача Али Хасана Курбу травить артистов, не претендующих на танзанийский престол.

— Каким образом он провозил кристаллический порошок? — спросил Трифонов вставая. Сутягин улыбнулся.

— На этот вопрос я вам могу ответить.

Трифонов застыл от неожиданности.

— Вы и это знаете?

— По чистой случайности. Обыск в квартире танзанийского студента и его погибшей жены провели очень грамотно. Надо отдать должное студенту, это он настоял на экспертизе и дал своего рода наводку. В мусорном ведре нашли пакетик от сахара, и в нем были обнаружены кристаллы. Такие пакетики подают в самолетах вместе с кофе или чаем. Ничего подозрительного он вызвать у таможенников не может, если кристаллы перемешать с сахаром. Они не имеют запаха. А наша таможня делает упор на наркотики. Попробуйте положить к себе в карман пару пакетиков с чаем и несколько с сахаром. Вполне мирный набор, если он не пахнет героином. И летите себе на здоровье, куда хотите.

***

На Петровку Трифонов приехал под впечатлением от посещения химической лаборатории. В бюро пропусков ему передали, что подполковник Крюков в архиве и ждет его. Трифонов тут же направился в архив.

Полковник Миронов со свойственной ему деликатностью встретил следователя-консультанта в дверях и провел к столику, где они с Крюковым пили чай.

— Не откажетесь от чая, Александр Иваныч?

— Не откажусь. Продрог до нитки. Погода мерзопакостная.

— Присаживайтесь на диван.

Трифонов обменялся рукопожатием с Крюковым.

— Сбор труппы удалось организовать, Денис Михалыч?

— Пытаемся, только выловить никого не можем. Капитан Забелин засел за телефон с утра, но разбудить никого не смог. Артисты встают поздно, он взял машину и решил всех объехать по адресам.

Чай налили, и Трифонов с удовольствием пригубил горячий напиток.

— Мы тут одну проблему обсуждаем, — пояснил Крюков. — И кажется, пришли к определенным выводам. Но лучше, если о них вам расскажет сам Андрей Сергеевич.

— Весь внимание.

Полковник Миронов отличался от остальных сотрудников тем, что не разговаривал телеграфным языком. Он не докладывал, а рассуждал, не используя казенную терминологию.

— Речь пойдет о серебре как о материале для мастера. Не будем сейчас говорить о необычном составе всех серебряных предметов. Пусть это будет пластилин. Не имеет значения. Важен творец. Пуля и пузырек — вещи примитивные, но портсигар оценен экспертом как ювелирное изделие высочайшего качества. Однако ювелир допускает непростительную халтуру — он ставит современную защелку и клинышки в петельки. Тут даже выводов сделать невозможно. Если он хотел продать вещь с клеймом Фаберже за оригинал, то проделал работу добросовестно. Либо он очень торопился, либо продавал халтуру, заранее зная, что к нему претензий не будет. Что можно сказать о таком ювелире? То, что он человек гордый и держит марку. Он получил заказ от дилетанта, но сделал свою работу виртуозно, как для самого себя. А вот на механику решил плюнуть. Мелочи его не интересовали, и он понимал, что заказчик не придерется к малозначительным деталям.

Так оно и произошло. Мы же знаем, что заказчик продал портсигар за гроши мужу Хмельницкой. Надо сказать, что Хмельницкие достаточно поверхностно разбирались в подлинности раритетов. В их квартире немало подделок. Расчет себя оправдал, как мы знаем из последствий. Но заказчик не будет обращаться к нескольким ювелирам, чтобы отлить пулю, пузырек и сделать портсигар. Все вещи делал один человек, мастер экстракласса. Но какой уважающий себя ювелир согласится отливать пузырьки? Только тот, который имеет определенную заинтересованность. В чем? В деньгах? Нет, денег у этих людей хватает. Вот тут есть над чем подумать.