Театр начинается с выстрела

– Актриса театра и кино, народная артистка России, – ответил Крон. – А вот фамилию я тебе назову только в том случае, если ты согласишься.

Мать честная. Актриса театра и кино, которую я должна буду всюду сопровождать. Выходит, я с ней и на премьеры буду ходить, и на всякие светские мероприятия, где смогу всех наших артистов не на экране, а вживую увидеть! Да для меня, заядлой киноманки, это не работа, а праздник!

– Согласна! – решительно заявила я. – Когда и куда приходить с вещами?

– Сегодня в Москву вылететь сможешь?

– Без проблем, – заверила его я. – Погода временно улучшилась, так что должна быть летной. В самом крайнем случае – выеду поездом и завтра утром буду у тебя.

– Хорошо, как только определишься с билетом, тут же мне позвони, и я тебя встречу. Запиши мой номер.

Продиктовав мне номер, Крон явно собирался закончить разговор, но я его быстро остановила:

– Погоди! Ты мне так и не сказал, кого мне предстоит охранять.

– Анна Ермакова. И, собирая сумку, учти, что ты родственница из провинции, которая приехала погостить, а не тусить, так что гардероб подбирай соответствующий.

«Анна Ермакова! – возликовала я, положив трубку. – Кто же в России ее не знает? Гениальная актриса и необыкновенная красавица! И я с ней не только познакомлюсь, но и буду постоянно находиться рядом! Да я бы даже бесплатно согласилась ее охранять. Но что ей может угрожать? – задумалась я. – Или кто? Назойливый поклонник с неустойчивой психикой? Ладно! Кем бы он ни был, он очень скоро пожалеет о том, что досаждал этой потрясающей женщине!»

– Что это вид у тебя такой возбужденный? – сдернула меня с небес тетя Мила, так и простоявшая рядом все время нашего с Кроном разговора – женского любопытства еще никто не отменял. – И кто этот мужчина с таким приятным голосом? И что это за имя такое необычное «Крон»? Он иностранец? Но как чисто говорит по-русски!

– Тетя Мила! Это всего-навсего мой бывший сослуживец, – объяснила я. – Он русский, а «Крон» – это сокращенно от Кронштадта, откуда он родом. Кроме того, он счастливо женат, имеет детей и далее по тексту, так что успокойся.

– Ох, не дождаться мне внуков! – горестно вздохнула тетушка и с самым скорбным видом отправилась в свою комнату.

– Я сегодня уеду в Москву. Может быть, на месяц, – сказала я ей вслед.

– Как на месяц? Да еще и в Москву! Зачем? – тут же вскинулась она, повернувшись ко мне.

– Работать, – кратко ответила я.

– О господи! – простонала тетя Мила и рухнула на стул.

Дальнейший алгоритм действий был давно выработан: корвалол, целовашки-обнимашки, заверения в том, что со мной ничего не случится, потому что я буду очень-очень осторожна, обе-щания звонить каждый день и хорошо питаться. Кому-то это может показаться смешным, а вот мне – нет, потому что если тетя Мила у меня единственный родной человек на всем белом свете, то и я у нее тоже одна. Будь ее воля, она пристегнула бы меня к своей юбке большущей английской булавкой и никогда никуда не отпускала. Она с трудом мирилась с моей работой в Тарасове, а вот когда я куда-то уезжала, не находила себе места, как будто подстерегавшие меня там опасности были гораздо более серьезными, чем в родном городе.

Успокоив наконец тетушку и выяснив, что погода действительно летная, я забронировала себе билет на последний рейс в Москву и сообщила Крону, когда меня встречать. Оставшаяся часть дня пролетела в темпе presto [1] : обеспечить тетю Милу наличными, собрать сумку с учетом пожеланий Крона и, наконец, посмотреть в Интернете все, что есть об Анне Ермаковой. А было там до обидного мало: ни собственного сайта, ни страницы в социальных сетях. В статье Википедии – скудные биографические данные, зато впечатляющая фильмография и длинный перечень спектаклей с ее участием. Масса восторженных отзывов и рецензий о ее игре в фильмах и спектаклях и парочка интервью, одно – еще прошлогоднее, взятое на церемонии вручения «Ники», которую она получила за лучшую женскую роль. А вот второе, можно сказать, совсем свеженькое – от начала апреля, когда журналисты беседовали с ней после премьеры спектакля, но она больше говорила о своих коллегах, а о себе только то, что не замужем и не собирается, потому что не чувствует одиночества – у нее же есть ее зрители. «Ничего, – решила я. – Крон меня по всем пунктам просветит!»

1

Быстро (итал.)

В аэропорту Москвы я даже не сразу узнала Крона – до того он стал вальяжным и холеным. Не окликни он меня, прошла бы мимо. Взяв мой чемодан на колесиках (старый, которым я давно не пользовалась, и в нем дома лежал всякий хлам, но провинция так провинция), он окинул меня взглядом с ног до головы и одобрительно кивнул. А что? Одета я была соответствующе: кроссовки, джинсы, водолазка, ветровка (в Москве тоже было холодно) и бейсболка, которую он попросил меня снять, объяснив:

– Сейчас я тебя сфотографирую и отправлю снимок Ермаковой, должна же она знать, как ее троюродная сестра Женя выглядит, – и, закончив с формальностями, предупредил: – Ника, когда мы вдвоем, я для тебя по-прежнему Крон, но на людях я Григорий Владимирович.

– Слушаюсь, господин Денисов, – хмыкнула я. – А основания для такого почтения есть?

– Наверное, да, потому что я заместитель директора общества с ограниченной ответственностью «Гардиан».

– А я думала, ты в детективном агентстве работаешь, – удивилась я.

– У нас многопрофильная фирма: и частный сыск, и охрана, и многое другое, а зарегистрированы как ООО, чтобы внимания меньше привлекать, – объяснил он. – Каждый заместитель директора курирует определенное направление. У меня, в частности, – охранная деятельность. Работы невпроворот, ответственность сумасшедшая, нервотрепка постоянная. Одна радость – платят за это очень достойно.

– Круто ты поднялся, – покачала головой я.

– Хоть в чем-то повезло, – без особой радости в голосе отозвался он.

– Домашние не ворчат, что тебя постоянно дома нет? – поинтересовалась я.

– Ворчать некому. С женой мы разошлись, и она с детьми в Питере осталась, как и со всем, что я за время службы нажил. Так что приехал я в Москву с одним чемоданом, хорошо хоть, было к кому обратиться. Порекомендовали меня в «Гардиан». Был сначала простым охранником, потом меня заметили, выдвинули на повышение. Впрочем, это неинтересно, – сказал он, подводя черту под этим разговором. – Сейчас по дороге в Москву я тебе расскажу, что собой представляет Ермакова.

– Вообще-то я искала информацию о ней в Интернете, но там практически ничего нет.

– Потому что она не любит шумихи вокруг себя. Да, она актриса, причем очень известная, но за стенами театра хочет вести жизнь обычного человека. Журналистов избегает, на всяческие тусовки не ходит, на премьерах, естественно, бывает, но только потому, что так положено. Тебе нужно будет вести себя очень деликатно, потому что, если бы не чрезвычайные обстоятельства, она ни за что не согласилась бы, чтобы ее охраняли.

– Н-н-ничего не понимаю! – возмутилась я. – Ей угрожает опасность, а она…

– Не она! – перебил меня Крон. – Наш клиент – другой человек, которому она очень дорога, и это все, что тебе следует о нем знать.

За этим разговором мы дошли до его машины. Забросив мой чемодан в багажник, Крон сел за руль, я – рядом, и, едва мы тронулись с места, он начал рассказывать:

– Итак, Анна Николаевна Ермакова, девичья фамилия Савинкова, 45 лет, уроженка Екатеринбурга. Разведена. Родители умерли, братьев-сестер, как и детей, не имеется. Есть только дальняя родня, отношений с которой она не поддерживает. С первого раза поступила в «Щуку». На первом курсе вышла замуж за Ермакова и взяла его фамилию, забеременела, но сделала аборт, после которого не может иметь детей. Через год развелась с мужем, но фамилию оставила.