Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта

В 1733 году казна выкупила участок у вдовы П.И. Сиверса для строительства нового здания для Главной полицмейстерской канцелярии. Это учреждение основал в 1718 году Петр I, и тогда оно располагалось в небольшом малоприспособленном строении на набережной Мьи, на месте сегодняшнего дома № 26.

По замыслу Петра Великого, новое полицейское учреждение было обязано отвечать не только за должный порядок в столице и ее противопожарную безопасность, но и регулировать должным образом застройку и благоустройство петербургских улиц, набережных рек и каналов.

25 мая 1718 года в Северной столице указом Петра I создается городская полиция и официально учреждается должность генерал-полицмейстера – начальника столичной полиции. Высокий уровень преступности в Санкт-Петербурге вынудил царя срочно создать подобный государственный специализированный орган, наделенный полномочиями и обязанностями раскрытия и профилактики преступлений и организации надежной охраны общественного порядка. Требовалось защитить горожан от воров и грабителей, от губительных пожаров и страшных эпидемий.

Своим указом о полиции император наделил ее тогда не только административными и розыскными полномочиями, но и впервые передал ей совершенно несвойственные ей ранее функции – судебные, финансовые и хозяйственные. В компетенцию полиции теперь входил контроль не только за возводимыми в столице постройками, за их соответствием утвержденным строительным планам, но и за соблюдением утвержденных санитарных правил торговыми заведениями, больницами, богоугодными заведениями и владельцами трактиров.

Служба правопорядка столицы обязывалась контролировать строительство и состояние дорог и проездов, бороться с эпидемиями, азартными играми и нищенством, со стихийными бедствиями, пьянством, а также отлавливать и определять в работные дома «беспашпортных», «срамных (гулящих) женщин» и т. д. и т. п.

Первым санкт-петербургским обер-полицмейстером император назначает Антона Мануиловича Девиера. 17 мая 1718 года Петр I направляет Сенату указ следующего содержания: «Господа Сенат! Определили мы для лучших порядков в сем городе генерал-полицмейстера, которым назначили нашего генерал-адъютанта Девиера, и дали пункты, как ему врученное дело управлять. И ежели против от пунктов чего от вас требовать будет, то чинить. Так же всем жителям здешним велите публиковать, дабы неведением никто не отговаривался. Петр».

А.М. Девиер точно выполнил все наказы Петра I и навел в столице должный порядок. Как писал современник, своей строгостью Девиер сумел внушить обывателям такой страх, что «трепетали при одном его имени». Он действительно держал в страхе всех домовладельцев, которые по его распоряжению были обязаны не только следить за благоустройством набережных, мощением улиц, чистотой и озеленением города, добротностью и красотой своих домов, но и принимать активное участие в предупреждении и тушении пожаров, без промедления выполнять все указы генерал-полицмейстера.

Многие иностранцы тогда с удовлетворением отмечали, что подобное жесткое руководство, к их удивлению, довольно быстро давало результаты. Петербург становился чище и привлекательнее, в нем стали редкими страшные моровые эпидемии, возникавшие пожары тушились первой сформированной пожарной командой с активной помощью горожан, качество продуктов на городских рынках, теперь контролируемых службой генерал-полицмейстера, значительно улучшилось. Девиер завел в городе штат мусорщиков и золотарей (25 человек при 50 лошадях).

Принцип рыночной торговли, установленный генерал-полицмейстером, соблюдался в течение всего XVIII столетия: до полудня – по твердым ценам, после полудня – по вольным.

В 1727 году под его наблюдением наводится первый наплывной мост через Неву (от Исаакиевской площади на Васильевский остров). Справедливости ради, следует отметить, что если обыватели трепетали перед генерал-полицмейстером, то и и он сам находился под довольно жестким контролем Петра I, скорого на расправу, который в случае обнаружения каких-либо изъянов в городском хозяйстве мог отходить Девиера палкой, а рука у русского царя была тяжелой.

Совершая вместе с Девиером очередную контрольную поездку по столице, Петр I заметил один из полуразобранных мостов на Крюковом канале у Новой Голландии, кто-то «позаимствовал» с него несколько досок. Император слез со своей любимой одноколки и приказал генерал-полицмейстеру пересчитать вслух отсутствующие доски настила моста.

– Раз, – начал Антон Мануилович. Петр I ударил его палкой по спине.

– Два, – последовал еще один удар.

После того как число ударов палкой по спине генерала сравнялось с числом украденных с моста досок, государь с удовлетворением подвел итог экзекуции: «Это прибавит тебе памяти в работе о попечении и содержании городских мостов в порядке. Впредь сам все будешь осматривать!» Сказано справедливо, но тогда это выполнить было весьма сложно. В 1719 году штатных чинов полиции в столичном ведомстве Девиера насчитывалось всего 69 человек, а средств на их содержание выделялось крайне мало. Неоднократные обращения генерал-полицмейстера в Сенат об увеличении бюджета оставались без ответа. Однако, несмотря на сложности в работе, полицейская служба под руководством Девиера внесла достойный вклад в дело градостроительства столичного города. Первым архитектором Главной полицмейстерской канцелярии стал зодчий Г.И. Матарнови, а затем на этом посту его в 1719 году сменил разработчик проекта и строитель Придворных конюшен на Мойке архитектор Н.Ф. Гербель. Полагают, что именно Маттарнови разработал проект нового здания Главной полицмейстерской канцелярии на набережной реки Мойки, 42.

В 1735 году архитектором столичной полицейской службы назначается М.Г. Земцов, на которого после трагических пожаров на набережных Мойки в 1736–1737 годах возложили руководство и контроль застройки центральных районов столицы и кварталов на Невской прешпективе. Одновременно с этой работой Земцов подготовил проект перестройки здания № 42 на Мойке, где тогда располагалась Главная полицмейстерская канцелярия Петербурга. В 1750 году на доме № 42 с двумя боковыми ризалитами и высокой крышей соорудили красивую башенку со шпилем, а позже, в 70-х годах XVIII столетия, здание канцелярии генерал-полицмейстера на Мойке повторно реставрировали и обновляли зодчие Х. Кнобель и Г.Х. Паульсен, состоявшие тогда в штате архитекторов этой организации.

В 1796 году на «сквозном» участке с двухсторонней ориентацией (№ 42/29) между Мойкой и Большой Конюшенной улицей разместился лазарет с клинической госпитальной базой, принадлежащий вначале придворной конторе, позже, в 1818 году, перешедшей в ведение Главного штаба, а девять лет спустя приписанный к гофинтендантской конторе. Здание для госпитального комплекса перестроил архитектор Г.Х. Паульсен, а позднее, в 1810 году, его реконструировал зодчий Л. Руска. В периоды 1826–1827 и 1845–1846 годов на территории участка сначала архитектор Л.И. Шарлемань, а затем его коллега А.М. Горностаев построили несколько каменных флигелей для клиники и сотрудников больницы.

В начале 50-х годов XIX столетия участок вновь меняет государственных владельцев. Госпиталь переводится в новое здание № 11/12, выходящее своими тремя фасадами на набережную Екатерининского канала, Чебоксарский переулок и Малую Конюшенную улицу. Ранее на этом месте располагалось довольно скромное по своей отделке строение, которому судьба предначертала быть лечебным учреждением – небольшой деревянный дом 1733 года постройки, ставший лазаретом Конюшенного ведомства.

В декабре 1739 года обер-гофмаршал Левенвольд получил разрешение императрицы Анны Иоанновны на расширение лазаретных помещений и размещение в них придворного госпиталя. Для этого на месте старого лазарета возвели одноэтажное деревянное здание барачного типа без канализации и вентиляции. Госпиталь предназначался для обслуживания главным образом работников дворцово-конюшенного ведомства.