Техномаг 3

— Ну, как? Уже оценил? — послышался насмешливый голос Ганса, прямо перед посадкой.

— А то! Лотар как раз страдал больше всех, что мы всё не можем протестировать новую систему защиты осколка, так что Хаверсоны как нельзя кстати.

— В точку! Ровно также я ребятам и сказал. Теперь Лотар сияет от счастья, я его таким ещё не видел.

— Я так понимаю, никто не пострадал?

— С нашей стороны потерь нет. А вот они… — Ганс не сдал сдерживаться и засмеялся, что есть сил, — представляю их рожи, когда мы за несколько секунд сбрили почти половину их флота! Ты бы видел с какой скоростью они отсюда рванули! А ещё, мы вот только сейчас поняли, что всё необходимое у нас на осколке есть, кроме тюрьмы. Так что ты уж извини, но нам пришлось воспользоваться пещерой Азгората.

«А я и не против! Тяжёлый бой сильно выматывает, кушать так и хочется! А после трапезы можно и поспать денёк другой…» — отозвался джак, подслушивающий наш разговор.

Даже завидно стало. Мне об отдыхе, пока, остаётся только мечтать, ведь впереди разборки с экзо. Пока им есть чем заняться, тварь беспощадно разрушила или как минимум серьёзно повредила, с десяток кораблей. Может и больше, увиливая от неё как-то не было времени заниматься подсчётами. Даже страшно представить, сколько людей погибло.

Несколько часов пролетели незаметно. За это время я успел поговорить с ребятами и рассказать о произошедшем, а также проверить все объекты, где паладины занимались обыском. Не сказать, что действовали они аккуратно, но Наоко и три её помощника уже навели порядок. Все документы, равно, как и ресурсы, остались нетронутыми. Тут, видимо, помогла их спешка. Что же касается джаков, то поиском подходящего участка Азгорат занялся самостоятельно, избавив меня тем самым от лишней работы.

И вот, когда, казалось бы, я покончил со всеми важными делами, коммуникатор громко запищал. На экране я увидел имя одного знакомого мне Паладина и даже ничуть не удивился.

— Влад, я только что поговорил с Согусом и он дал зелёный свет насчёт ваших с ним переговоров, — перешёл сразу же к делу Рафаэль Мендоса, — ты не тот человек, с которым орден должен вести борьбу, и будет куда лучше, если мы объединим наши силы.

— Но ведь это твоё личное желание, а не его. Верно? — не мог не уточнить я.

— Моё уж точно, и я считаю, что мне удалось донести свою позицию до Согуса, склонив его к более гуманному решению конфликта, — признался Мендоса, — я уже всё знаю. Он рассказал, что ваша первая встреча была не из приятных, но Влад, я бы не хотел, чтобы ты держал зло на нашего основателя. Пойми, Согус сейчас в смятении, ведь он отсутствовал больше века. За это время слишком многое изменилось, ему нужно время на адаптацию.

Если бы проблема была только в этом…

— Ладно, когда мы можем провести переговоры?

— На следующей неделе. Пока сложно дать точную дату, сам понимаешь.

— Понял. Договориться мы с ним попробуем, вот только ничего не обещаю, — решил сразу предупредить его.

— Понимаю. Но буду надеяться на лучшее.

* * *

То ли так и было задумано, то ли произошло специально, но утро на осколке Академии выдалось дождливым. Вместо привычного всем лёгкого бриза и ласкового солнца над осколком висели тяжелые свинцовые тучи и шёл мелкий, противный дождь.

Казалось, что сама природа скорбит вместе с людьми.

В десять утра бесконечные шеренги курсантов в иссиня-черной траурной форме, единственный светлым пятном в которой были перчатки, построились и над Офраксом.

Раздался голос.

— Академия! На караул!

Тысячи карабинов одновременно взлетели от начищенных сапог курсантов и в два приёма замерли на правых плечах.

Сегодняшняя церемония была крупнейшей за всю историю Академии. Абсолютно все курсанты, как старших, так и младших курсов, и десятки тысяч гостей прибыли на Офракс, чтобы проводить в последний путь своих погибших героев во главе с самим ректором.

Траурная процессия состояла из множества гробов, покрытых двумя флагами, родовым и флагом академии, поставленными на орудийные лафеты.

Единственным гробом покрытым одним знаменем был собственно гроб господина ректора.

Во главе процессии помимо оркестра шла и знаменная группа. И персона знаменосца, который должен её возглавить, интересовала абсолютно всех.

По давней традиции тот, кто на похоронах предыдущего ректора несет знамя академии, и станет ректором новым.

Если бы у погибшего милорда Карунатта был наследник мужского пола, то вопросов бы не было. Несмотря на то, что по уставу академии, ректоров выбирает попечительский совет, в этих выборах всегда участвовали только представители семьи Карунатт. Так что выборы — это по большому счёту формальность.

Но за свою долгую жизнь Анхельм Карунатт пережил всех своих братьев, сыновей и внуков и единственным кровным родственником была его внучка Алина, которая могла бы стать следующим ректором.

Собственно говоря именно её и ожидали увидеть все собравшиеся. Но время шло, а в знаменной группе так и не появилось знамени Академии.

Время как будто застыло для всех, кто присутствовал на Офраксе в тот момент.

Но внезапно, откуда-то сверху, раздался пронзительный свист, и прямо перед знаменной группой приземлился джак. Он был так велик, что казалось, что одним движением своего могучего хвоста может раскидать не только курсантов, замерших в почётном карауле, но и снести парочку зданий на центральной аллее Академии.

И со спины джака, которая вообще-то возвышалась на добрых десять метров легко спрыгнула мужская фигура, в точно такой же, как у остальных, форме. Через секунду в руках у мужчины появился длинный узкий чехол, он открыл его, и черное знамя с золотой шестеренкой и синим кристаллом забилось на ветру. Знаменосец прибыл.

Согус, бывший одним из почётных гостей, смотрел на то, как Влад О’Нил занимает своё место во главе знаменной группы со смешанными чувствами.

С одной стороны в нем было очень много досады. Как-никак, этот гениальный парень и его Колосс теперь навсегда ускользнут из его рук. А то, что О’Нил — гений и по силе сопоставим с самим Согусом, уже можно было не сомневаться.

Но с другой стороны глава ордена экзо-паладинов был ему благодарен.

Благодарен за то, что своим внезапным появлением в его святая святых, у паладина закончился его затянувшийся приступ эскапизма, и он вернулся в реальный мир. Где, как оказалось, слишком многое нуждалось в его внимании.

«Ну что ж, я никогда не любил ни эту академию, ни род Карунатт» — думал старый экзо глядя на Влада, — но этот парень будет для неё достойным ректором'.

То, что в результате этого назначения, академия, несмотря на понесенные потери, будет еще сильнее, старого экзо не смущало. Он уже успел ознакомиться с итогами деятельности ордена за время его отсутствия, и то что он увидел его ужаснуло.

Без противовеса, второго равновесного центра силы, орден чуть было не превратился из щита для всех, кого он должен защищать, в кнут и кандалы.

Теперь всё изменится. Система снова придет в состояние равновесия и начнёт работать как надо.

Церемония между тем шла своим чередом.

Траурная процессия под несмолкающим дождём прибыла на специально созданное мемориальное кладбище. Это место будет последним домом только для тех, кто пал в битве с Киндроком.

Будущий ректор передал знамя внучке предыдущего и, вместе с ещe пятью выпускниками Академии, среди которых был и адмирал Блэквуд, подошёл к лафету, на котором покоился гроб Карунатта. Рывок и вот, гроб уже на плечах.