Техномагия

– В Круг, в Семью… Нет, с Ночью ты общаться не будешь, если ты об этом. Уедешь в Москву, к магистрам Круга, к Высшим Одиннадцати.

– И что? Ты уверен, что меня убедит твое стремление доказать, будто, если я вернусь, дальше все пойдет постарому?

– Ты ведь способна увидеть, правду я говорю или нет, - поморщился Лорд.

– Я могу лишь увидеть, веришь ли ты сам в то, что говоришь. Веришь, несомненно. Однако это еще не показатель. И отнюдь не гарантия. Это даже тебе должно быть понятно.

– Ты доверяешь мне, а это уже хорошо. Ну так что скажешь?

– Я скажу, что свой выбор я уже сделала. Хотя мне и тяжело, в самом деле, среди людей и я предпочла бы иметь дело с существами моего вида. Это верно.

– Тогда что тебя останавливает?

– Идеологические несостыковки.

– Я готов обсудить это с тобой. В более удобной обстановке.

– Я ничего не хочу с тобой обсуждать, Лорд. Это будет пустой попыткой убедить друг друга в своей правоте, при полной невозможности это сделать. Я не верю в то, что ты действительно захочешь со мной серьезно спорить. И серьезно принимать во внимание мои доводы. Тем более, так мало относящиеся к народу альвов и делающие серьезные реверансы в адрес людей.

– А ты действительно готова на это?

– На что?

– На реверансы в адрес людей?

– В какойто степени. Потому что они не хуже и не лучше - они просто другие.

– Действительно не хуже? А топтать своих же в погоне за деньгами или едой, не разбирая, близкие ли они или дальние, - это называется «не хуже»?

– Я тебя умоляю, не надо обобщать, - поморщилась Кайндел.
– У каждого народа есть свои недостатки. Причем они плавно смыкаются с достоинствами. И «топтать своих» - этой потенциальной склонностью, к моему глубочайшему сожалению, страдают представители любого народа. Просто потому, что подлость - свойство, сопутствующее разуму и способности к творческому воображению.

– Что ты говоришь?!

– Я говорю, что любую подлость порождает разум, то есть склонность производить логические умозаключения, и вмешательство воображения. Получается, что разум - неважно, человеческий или альвийский, или разум оборотня и вампира - это то, что призвано бороться с собственными порождениями, опираясь на мораль и принципы.

– Я понимаю, - помолчав, ответил Лорд.
– Ты обижена на Ночь. Тебе глаза застилает твой собственный негативный опыт. Это понятно и объяснимо. И сейчас ты готова доказывать мне любыми путями, что права, хотя впервые за долгое время совершенно необъективна. Но обида пройдет, и потом ты поймешь, что твои разногласия и серьезная ссора с моей супругой - отнюдь не повод отворачиваться от своего народа.

– Я не отворачиваюсь от него. Я воюю не с альвами, а против Круга.

– С этим мы тоже можем поспорить, - согласился он.
– Чуть позже… Рейр, приведи ее.

– Ну уж нет.
– Магистр Круга неторопливо выступил изза спин бойцов, которые собрались перед развалинами. Было понятно, что он с самого начала слушал весь разговор.
– Давайка сам.

– В чем дело?
– Лорд повернул голову, и взгляд его способен был, казалось, приморозить к месту даже очень самоуверенного человека. Нет, ничего особенного не появлялось в такие минуты в его глазах, каждый читал в них свое - и не решался противоречить.

Однако выражение лица Рейра не изменилось ни на миг. И ни одного движения к цоколю он не сделал - продолжал доброжелательно смотреть на главу Алого Круга и, казалось, слегка улыбался.

– Я не буду скручивать ее и тащить в твою машину. Попробуй обойтись без моей помощи.

– Делай то, что тебе сказано, Рейр.

– Я твоим приказам повиноваться не обязан. И не собираюсь. Я нашел ее, привез сюда, а дальше давайте без меня. Я тебе не костолом.

– При чем тут костолом? Я не предлагаю тебе справляться силой.

– Силой, не силой - не мое это дело. Сам справляйся.

Повисшее в воздухе удивление Кайндел ощутила и поэтому сама посмотрела на магистра, похитившего ее, с некоторым недоумением. Не забывая, правда, следить за всем тем, что происходит вокруг. Однако поединок взглядов не закончился ничем, а значит - и это очевидно - Рейр одержал победу над главой Алого Круга. Неважно, почему последний всетаки отступил. Девушка видела, что сложившаяся ситуация отнюдь не радует его, и поневоле заинтересовалась - а что же между ними будет происходить дальше?

Но ответ на вопрос она искать не могла - усилием воли Лорд стер с лица все чувства, которые могли ей чтонибудь подсказать. Повернулся к девушке и повторил:

– Идем, Кайндел. Поговорим…

– Да не хочу я с тобой говорить, как же непонятно?!

– Детка, здесь в окрестностях почти четыреста наших людей. Неужели ты рассчитываешь порубить их всех? Ты ж под трупами задохнешься.

– Дивный образ, - прозвучало вдруг откудато слева.

Кайндел повернула голову первой - в нескольких шагах от груды кирпичей, служивших импровизированной лестницей на сохранившуюся часть цоколя, стоял Варлок. Он улыбался своей излюбленной улыбкой предвкушающего кровавую трапезу вампира, в опущенной руке держал пистолет и не обращал никакого внимания на курсантку. Судя по всему, язвенная болезнь немного сдала позиции, боли стихли, и чародей был просто счастлив. В тот момент, как бойцы Круга заметили у него в руке огнестрельное оружие, вокруг некоторых из них появились скудные радужные оболочки магической защиты - у тех, кто способен был хоть частично, но перебороть магию этого места. Ну и ненадолго, конечно, но всетаки.

Однако Варлок не спешил стрелять. Он с удовольствием смотрел на Лорда, замершего с непроницаемым лицом, и, помедлив, продолжил:

– Вообщето верно, сударыне одной с четырьмя сотнями не справиться. Однако если ей немного помогут… А? Как вы думаете?

И, подняв оружие, спустил курок. Сообразив, что тут сейчас заварится, Кайндел торопливо растянула вокруг себя защиту, самую лучшую, на какую была сейчас способна… И убедилась, что может не больше, чем тот же Лорд, но находящийся под гнетом сильной магической системы. «Уу, как все плохо», - подумала она, приседая и вжимаясь в камни. А когда через несколько мгновений приподняла голову, чтоб посмотреть, как идут дела, открытое пространство перед развалинами церкви опустели, и перестрелка шла густо. Правда, пули летели только с одной стороны. С другой - пока только редкие стрелы и иногда ножи, брошенные, впрочем, весьма умело.

А еще через миг рядом с Кайндел появился Варлок. Вернее, сперва девушка не поняла, кто это сцапал ее жесткой рукой за плечо и дернул так, что она упала, однако ругательство, слетевшее с губ толкнувшего ее мужчины, было истинноварлоковское. Чародей ругался чрезвычайно мерзко и при этом очень образно, так что человеку с воображением в один миг становилось весьма не по себе, будто черные слова действительно имели определенного рода магическую силу.

– Аскарида тупая, в гланды долбанутая.
– Волоча ее, да так, что даже при удаче не поднимешься, не поползешь сама, он отвесил еще несколько крепких словечек.
– Ну что ж ты тут валяешься?

Он сволок ее с цоколя, и она осталась лежать, пытаясь ощутить, цела ли еще или большая часть тела осталась там, на кирпичах и камнях. Впрочем, она нисколько не обижалась на Варлока, понимая, почему и зачем он это сделал. К тому же ее одолевала слабость, и удивительно, что она обрушилась на нее так не скоро.

Однако полежать и прийти в себя ей не дали. Ктото другой подхватил ее и поволок в кусты, где, уронив довольно грубо, столь же грубо извинился, и по голосу она узнала одного из бойцов ОСН.