Техномагия

С другой стороны, речь ведь шла не о жизни и смерти. Так, развлечение.

Девушка отложила ножны и приготовилась защищаться. Молодой человек бросил взгляд на кисть ее руки и, поколебавшись, всетаки заметил:

– Ты слишком сильно напрягаешь запястье. И всю руку. Так, будто держишься за оружие, а не держишь его. Тебе нужно постараться воспринимать меч не как обузу, а как нечто такое, что живет само по себе. Не как шест, за который ты цепляешься, чтобы выбраться из воды, а как заклинание, которое ты отправляешь в полет.

– Угу…

Она попыталась сделать пробный выпад. Металл скользнул по металлу, кисть дернуло влево, и девушка сама не заметила, как ее повело следом за клинком. Кайндел без труда выправилась, мягко отскочила, парировала ответный, очень аккуратный удар, и именно тут почувствовала, насколько ее «противник» осторожничает. Сразу снизошло спокойствие, угрозы в их схватке таилось не больше, чем в детской игре или прогулке по окрестностям, и курсантка приободрилась. Теперь, когда к поединку можно было подойти как к шахматной партии, чувство самосохранения, которое призвано помогать, но частенько вместо того тыкает палками в колеса, успокоилось и решило не вмешиваться.

– Ты слишком сильно поворачиваешься боком. Фактически оставляешь незащищенной спину, - хладнокровно заметил молодой человек.
– Я могу атаковать тебя сбоку и в результате ударю в спину. Обрати внимание.

– Угу.
– Девушка немного повернулась. Она все старалась помнить о том, что он сказал, но время от времени, переступая, забывалась и снова вставала так, как удобнее.

Ей вдруг показалось, что она вообще ничего не умеет и никогда не умела, что впервые в жизни взяла в руки меч, который оказался слишком тяжелым и неудобным, и что тело, в танце такое покладистое и отзывчивое, буквально одеревенело. Иногда ей удавалось мягко и плавно уйти от атаки, иногда нет, и тогда меч Илванхада разворачивался плашмя и слегка хлопал ее по незащищенному месту. Последнее случалось чаще.

– Тебе не надо постоянно смотреть на мои плечи. Я знаю, тебе объясняли, что лучше смотреть на плечи противника, чем на его руки, и объясняли правильно. Но ты слишком напрягаешься, выискивая в моих плечах подсказки. Лучше всего расслабиться и сделать так, чтобы твой взгляд падал сразу на всю фигуру противника. Прямой взор - на плечи и шею, боковой должен воспринимать все сразу, от кистей рук до глаз…

Кайндел честно постаралась сделать так, как он говорит, и получила шлепок пониже спины. Обошедший ее справа иавернец, смущенно опустил глаза, вернулся на прежнее место. Она было атаковала его, надеясь, что бдительность потеряна, однако просчиталась. Ответ оказался сильным и незамедлительным. Словно упругая, плотная стена воды встала перед ней, спружинила и отшвырнула обратно ее клинок и ее саму в снег.

Илванхад тут же появился рядом, протянул руку.

– Прости, - проговорил он.
– Ты не ушиблась? Неплохое было нападение, мне понравилось. Ты очень хорошо ударила под ложечку.

– Да? Я и не поняла, куда бью. Да и ты неплохо мне приложил, - выдохнула девушка. Дыхание прерывалось.
– Мастерски.

– Я воин. Ты ученик. Для ученика ты хорошо двигаешься, быстро реагируешь и хорошие идеи выдаешь. Но тебе надо многому научиться, причем можно сказать, что с нуля.

– Я уже поняла. И форму одежды сменить. Мне в юбке неудобно.

Молодой человек с недоумением, словно впервые в жизни увидел женскую одежду, посмотрел на ее подол, заснеженный и затоптанный.

– Юбку можно подоткнуть повыше, - неуверенно предложил он.

И только тогда они оба заметили, что за ними давно наблюдает в паре десятков шагов от них Иедаван верхом на буланом коне, рослом и крупном. Ухоженная длинная черная грива спускалась аж до стремян, хвост мел тонкий снежный покров, конь шумно выдыхал влажный парок и мотал головой. Заметив, что на него смотрят, правитель спешился и приветственно поднял руку. Илванхад поспешил склонить голову.

– Здравствуй, - сказал ему, подходя, Иедаван.
– Вижу, ты уже привел себя в порядок. Сегодня жду тебя на ужине.

– Я приду, мой господин.

– Здравствуй, Каэндил, - владетель области посмотрел сперва на гостью, потом на своего человека, потом снова на гостью.
– Развлекаетесь?

– Да, немного.

– А со мной не хочешь?
– И демонстративно взялся за рукоять меча.

– С тобой?
– рассмеялась девушка.
– Я с Илванхадом ничего сделать не могу, схватка получается не на равных, а какаято попытка мыши покусать корову за колено. А уж с тобой…

– Тогда двое на одного, а?
– и вновь покосился на приближенного.
– Ты и Илванхад против меня. Попробуем?

– Почту за честь, - ответила она, сообразив, что поединок с правителем, пусть и шутливый, в здешнем мире - большая честь. Причем понятно было, что таким образом лорд не только демонстрировал ей свою приязнь и уважение, но показывал своему человеку, что тот снова в фаворе.

Молодой человек немедленно изготовился к бою. У него было невозмутимое лицо человека, которого попросили чтото подержать или открыть дверь. Причина же была в том, что иавернец воспринимал как абсолютную норму обязанность выполнить любую прихоть сеньора - захочет ли тот поразвлечься схваткой на мечах или просто сунет в руку конский повод и прикажет отвести лошадь на конюшню.

– Давай с двух сторон, - с улыбкой предложил Илванхад Кайндел, и она поняла, что он предлагает ей атаковать правителя не в лоб, а с боков, то есть выбрал самый выгодный для них двоих вариант.

Девушка не стала отказываться.

Уже через несколько мгновений она поняла, что если по сравнению с молодым бойцом выглядела до крайности незадачливо, то перед Иедаваном она просто младенец. Искусство, с которым он орудовал мечом, возможно, заставило бы онеметь и какогонибудь старого мудрого, все познавшего монаха из Шаолиня. Уж во владетеле области он бы несомненно признал собрата, самое малое - по степени мастерства.

Собственные попытки добраться до него показались ей мышиными. От ее меча и от нее самой он отмахивался даже не глядя. Курсантка сделала около десятка попыток если не коснуться Иедавана, то хотя бы продемонстрировать ему свое умение - тщетно. И тогда, просто отступив, она наблюдала, как эти двое уже без помех сцепились, словно их подталкивала не взаимная симпатия, а настоящая злоба.

В какието моменты ей казалось, будто они всплескивают крыльями. Мечи двигались сквозь воздух так быстро, что словно бы размазывались по нему; полосы металла превращались в подобие стальных вееров, а дерущиеся мужчины - в седых ястребов. Даже не свист, а почти аэродинамическое гудение наполняло пространство, его то и дело разбавлял звон и скрежет, почемуто напомнивший девушке хруст гальки под сапогом.

Техника, которую эти двое сейчас невольно демонстрировали ей, была чужой и диковатой на ее взгляд. В их манере боя Кайндел почудилось чтото восточное, японское, а потом она поняла почему. Японцы испокон веков, в отличие от европейцев, в стойке опирались на ту ногу, которая была отставлена назад. Иавернцы меняли опорные ноги с завидной быстротой, их движения немного напоминали раскачивание неваляшки или же переваливающуюся походку моряка, правда, лишь отчасти. С первого взгляда это могло показаться неудобным, парадоксальным, но ведь и японская стойка для европейцев тягостна, потому что они привычны совсем к другому.