Техномагия

– Привет, - сказал он очень просто.

– Привет, - ответила она.

– Не ожидал тебя здесь увидеть.

– Почему?

Девушка посмотрела на него. Он выглядел чуть смугловатым, черноволосым и кареглазым, подбородок и верхняя губа заросли коротенькой бородкой, а у горла плащ был заколот огромным - в ладонь - аграфом с крупным ониксом в середине. Оникс слегка искрился - его переполняла магия. Но искры эти не встревожили Кайндел, потому как она чувствовала, что артефакт сейчас дремлет.

Молодой человек слегка развел руками, давая понять, что его удивление вполне закономерно. И она снова опустила голову.

– Тебе же известно, моя названная сестра погибла, и где она похоронена, я не знаю. И не могу знать. И приходить мне к ней больше некуда. Только сюда.

– Я думал, что ты побоишься сюда приходить.

– А надо бояться?
– улыбнулась Кайндел. Но не собеседнику - все тому же камню.

Смуглый мужчина еще раз развел руками.

– Ты же понимаешь, что я не собираюсь нападать на тебя. Тем более здесь.

– Ну, вот и я не собираюсь.

Они еще немного помолчали, глядя на отваленный камень.

– Ты знаешь, что Волк был ранен?

– Меня это не интересует.

– Действительно совсем не интересует?
– с улыбкой спросил черноволосый.

Она замялась лишь на несколько секунд.

– Совсем.

– А ведь я помню вашу феерическую любовь…

– Много воды утекло, теперь этого нет. Как бы там ни было, тебя это мало касается.

– Не кипятись.
– Он помолчал, потом со вздохом присел на землю.
– Я просто так упомянул Волка. Чтобы завязать разговор. Ты же знаешь, я не одобрял того, как Ночь обошлась с тобой. Я всегда считал, что убеждения человека - это его право, и гнать только за них…

– Полагаю, Блеск, тебято как раз и не спрашивали.

– Лучше называй меня Гленом.

– То же самое, только на старонорвежском. Какая разница? Но, впрочем, как тебе угодно… И спасибо тебе. Я уж думала, теперь от меня все старые знакомцы будут шарахаться.

Ветер продрался сквозь густую голую лесную поросль и ударил девушку в лицо. Она зябко поежилась, жалея немного, что сукно плаща такое тонкое. Глен заметил ее движение и машинально зажег на ладони огонек, будто хотел дать прикурить. От него в первый момент потекло тепло, правда, почти столь же слабое и зыбкое, как от свечи, к которой подносишь ладони. Кайндел отрицательно качнула головой, и молодой человек стряхнул остатки огня в мокрый мох.

– Может, выпьем?
– предложил он вдруг - и сам удивился, потому что был совершенно уверен - она откажется, - а отказа ему не хотелось.

– Давай, - улыбнулась она.

Оба почти одновременно сняли с поясов фляжки. Посмотрели друг на друга - и залились смехом.

– Из какой станем пить?

– Да из обеих. По очереди.

Они обменялись фляжками и отпили по глотку. Посмотрели друг на друга и снова рассмеялись - просто так, без повода.

– Я, в самом деле, ужасно рад встретить тебя здесь. И ужасно рад, что ты жива.

– Да, это ужасно, - с чопорным видом согласилась Кайндел. Снова вспышка смеха.
– Можешь не верить, но тебя живым и невредимым я рада видеть не меньше.

Несколько минут они просто отхлебывали по крошечному глоточку, время от времени обмениваясь фляжками. В голове у девушки мелькнуло, что зря она не прихватила из машины пару яблок, два ящика которых везла к столу оэсэновцев.

А Глен думал только о том, какая безмерная глупость - превращать жизнь Семьи в войну со всем миром и во внутреннюю междоусобицу, но теперь, когда война уже начата, ее нельзя прекратить и вернуться к тому, с чего все началось.

– А ведь все было подругому, - проговорил он.

– Помнишь? Тогда, в самом начале, все было подругому…

– Не совсем так, - осторожно возразила она.
– Вспомни - еще не появилось никакой магии - а мы уже вовсю интриговали, когото выпихивали, когото звали к себе, мерялись силой… Семья тоже постепенно преобразовалась в маленькое общество, живущее по кемто придуманным законам.

– Но ведь есть и исключения.

– Да. Пепел, например. И его Семья. Но исключения лишь подтверждают правило.

Глен криво улыбнулся.

– Я чертовски не хотел бы стать причиной твоей смерти.

– Я тоже. Но, - она пошевелила пальцами и сунула ему свою флягу, - жизнь продолжается. Лишь боги знают, что нас ждет через неделю.

– Ты думаешь, мы можем когданибудь поубивать друг друга?

Они посмотрели каждый в свою сторону.

Глен, когдато называвший себя Бенедиктом и другими заимствованными из мифологии прозвищами (у него имелась едва ли не дюжина имен на все случаи жизни), всегда подружески общался с Кайндел. И даже попытался както за ней поухаживать, но стоило ей, как вежливой девушке, немного его поощрить, объяснил, что, оказывая знаки внимания, просто выполнял свой долг перед ней и никаких серьезных видов на нее не имел. Тогда она посмеялась. Почемуто с этим молодым человеком они легко понимали друг друга, в прошлом пару раз напивались в компаниях, орали песни, отнимая друг у друга гитару, хохотали байкам и анекдотам.

Их ничто не связывало, кроме приятных воспоминаний. И оба понимали - даже если бы они помнили во много раз больше важного и прекрасного, это вряд ли могло сейчас свести их в один лагерь.

– Все возможно в этом мире, - девушка посмотрела на него грустно.
– Но я не хотела бы умереть от твоей руки.

– А я думал, это в первую очередь касается Волка…

– Я давно потеряла интерес к Волку. И оставим это…

– Извини.
– Она дернула плечом, и Глен заволновался.
– Тебе холодно? Может, костер разложим?

– Не стоит здесь устраивать костер. Спасибо. Мне не холодно. Просто… Так…

Кайндел вновь дернула плечом и поднялась. Отсюда, в просвет между двумя крыльями леса, обнимающими холм, виднелось большое озеро - и небо над ним, где в облачной непроницаемой толще только сейчас появились разрывы, и проглянула синева. Удивительно убеждаться, что даже в такой день, когда облака укутывают землю, будто плотный кокон, небо над ним остается неизменным, таким же праздничным и ярким. Свет солнца ненадолго пробился сквозь серый покров и превратил дальний край небес над самым горизонтом в величественный белый замок, увенчанный приземистыми и высокими башнями.

– Ты уже уходишь?
– спросил Глен, будто раздумывая - пытаться удержать или нет.

– Пожалуй. Мне нужно торопиться. Меня ждут - сам понимаешь.

– Я бы хотел еще раз пригласить тебя сюда, если б знал, что это возможно…

– Я бы не вернулась, даже случись такая возможность. Передай Ночи (если, конечно, захочешь ей чтонибудь передавать от меня), что она может, конечно, продолжить охоту на меня, хотя смысла в этом я не вижу. То, что знала я, и то, что теперь знают в Организации, все равно просочилось бы другими путями, хотя бы через тех же техномагов. Ее усилия бессмысленны. Вряд ли моя смерть принесет ей большое облегчение и какойто прок. И лучше бы ей изменить свое отношение к миру, если она действительно хочет сохранить Семью.