Техномансер. Случайная встреча

Она прищурила изумрудные глаза и пыталась смотреть на своих собеседниц, но они расплывались от света.

– Очень и очень яркий, хи-хи...

– Эйна, не пугай её, – Рю закатила глаза, покосившись на извиняющуюся улыбку своей сестры, после чего кивнула на ближайший магический переключатель, торчащий из стены. Он напоминал небольшой бронзовый рычажок, заметно выделяющийся на белой стене помещения. – И будь добра, включи нормальное освещение. Интересно, зачем Локи подобные помещения?

– Ого, тебя что-то интересует? – шутливо раздалось от Эйны, исполнивший просьбу.

Ей нравилось видеть эмоции и иногда подшучивать над постоянно собранной и спокойной, словно камень или глыба льда, эльфийкой. Хотя она прекрасно понимала, что Рю испытывает эмоции и может смеяться, просто у её названной сестры есть некоторые проблемы с выражением эмоций, но полуэльфийка поклялась, что обязательно поможет ей! Ведь кто, если не наставница?

– А я думала, что у тебя каменное сердце.

– Очень смешно, – холодно отрезала Рю, переводя взгляд на Харухиме. – Меня много чего интересует, например, наша новая подруга.

«Новая подруга» несмело улыбнулась, дёрнув ушками в такт искренним эмоциям. Её давно не называли «подругой», очень давно. Последний раз... да, последний раз был в детстве с её первыми, но, спасибо духам, не последними друзьями. Настоящими друзьями, такими, как в книгах, которые в детстве читала маленькая принцесса.

Меж тем Эйна покивала словам Рю и, обнаружив у стенки небольшой письменный столик, села на его угол, проигнорировав пыль. В данный момент девушка была в своей обычной одежде, купленной в одном из магазинчиков Орарио. А, как известно, зачарованный шёлк Лабиринтового Шелкопряда, из которого была сделана красная юбка, прекрасно боролся с прилипающей пылью и грязью.

– Харухиме, что ты думаешь о Люте? – поинтересовалась Рю, скрестив руки перед грудью и облокотившись об входную дверь, будто преграждая выход для возможного побега в мгновение ока покрасневшей ренард.

– О Л-люте?! Уй! – воскликнула девушка, прикусив кончик языка и несильно поморщившись. Её уголки глаз намокли, но остальные не видели этого, так как лицо юной принцессы уже скрывал золотистый хвост, лишь прижатые к голове ушки говорили о крайней степени смущения Харухиме. – Он м-мой друг... и спаситель.

Вначале её голос был неуверенным, но он постепенно набрал силу и решимость. Девушка убрала от лица хвостик, серьёзно оглядев своих новых друзей, и медленно перешла на более спокойный тон, практически на шёпот:

– Я обязана ему всем. Мистер Морнингстар не должен был меня спасать. Я не хотела, чтобы он меня спасал, ведь из-за этого у столь доброго человека могут быть проблемы. Но он не слушал меня, сделав так, как посчитал нужным. И это... это... Я не знаю, как выразить словами.

Харухиме качнула головой, скрыв лицо за светлыми волосами, после чего еле слышно шмыгнула носом.

– Он пошёл на это ради такой, как я. Я ведь бесполезная и доставляю всем только проблемы, – она добела сжала кулаки, покоящиеся на коленях, и несмело улыбнулась, роняя слёзы на светлую кожу. – Я никогда в жизни не смогу отплатить за его и вашу доброту.

Рю переглянулась со вздохнувшей Эйной, после чего продолжила свой «допрос»:

– Тогда ты должна знать, что решил Лют: он собирается уничтожить Семью «Иштар» и, в частности, Богиню Красоты, державшую тебя в рабстве.

– А? – на мгновение ренард показалось, что на красивое, по мнению девушки, лицо эльфийки легла тень. – Ч-что вы имеете в виду?

– Лют собирается уничтожить северный квартал, – повторила Эйна, улыбнувшись уголками губ. Она догадалась, что и для чего делает Рю, рассказывая бывшей рабыне подобное.

Об этой затее героя знали только четверо разумных: Эйна, Арня, Рю и Локи, воспылавшая желанием помочь своей компании. Конечно, помочь лично и без использования своей Семьи, ведь в ином случае всё «закончится слишком быстро и будет не так интересно».

Да, Лют попросил ничего не рассказывать Харухиме, ведь она и так слишком перенервничала, но Рю решила пойти по другому пути.

– Не думай, что он делает это ради тебя, – продолжила Эйна, увидев побледневшее от ужаса лицо зооморфа. – Он делает это не только ради тебя, как бы грустно это ни звучало.

– Нет... нет, не нужно! – Харухиме ещё сильнее сжала кулаки и подскочила с места, направившись в сторону двери. – Мисс Рю, прошу, дайте мне пройти. Я сейчас же покину поместье Госпожи Локи и попытаюсь сбежать из города или... или вернусь обратно к Иштар. Клянусь, я никому ничего не расскажу о случившемся, даже если меня будут пытать.

Рю ничего не ответила, взглянув в крайне серьёзные глаза Харухиме. Девушка-лисица удивила её своим заявлением, хотя, если признаться самой себе, нечто подобное было ожидаемо после нескольких дней наблюдений за ренард.

– Перед этим я хочу поблагодарить вас от всего сердца за то, что стали моими друзьями, – медленно произнесла ренард, совершив низкий церемониальный поклон, вобравший в себе всю признательность некогда одинокой принцессы, в чьей жизни появился первый дрожащий лучик света, развеявший облако тьмы. – Время, проведённое с вами, стало для меня самым счастливым за последние несколько лет. Спасибо...

– Прекращай кланяться, – Эйна покачала головой и сдержала раздражённый вздох. – Ты понимаешь, что твои действия крайне эгоистичны? Лют рисковал своей жизнью, когда спас тебя из рабства. Своей Семьёй. Локи приютила тебя в тайне от большинства своих детей, прекрасно понимая, что если кто-то из нас проговорится, то её Семью будут ждать огромные проблемы. Не с Иштар, а с гильдией, которая сможет надавить на Локи с лёгкой руки Богини Красоты. И после всего этого ты собираешься вот так покинуть Люта? Даже не попрощавшись?

– Я... Да, я собираюсь! – практически выкрикнула Харухиме, со слезящимися глазами взглянув в лицо Эйны. – Пусть это будет эгоизмом, но если мой эгоизм поспособствует спасению жизней столь добрых людей, принявших такую, как я, то я готова принять и его, и вашу ненависть за мои эгоистичные действия!

Злотовласая дева быстро стёрла с лица слёзы тыльной стороной руки. Её голос постепенно спал до чуть хриплого шёпота, отдающего всей болью и радостью, которую она хранит в своём сердце, приняв столь трудное решение: