Техномансер. Случайная встреча

– Хм, а говорила, что «мой крик никто не услышит», – я покосился себе за спину и ускорил шаг по людной улице.

При виде меня люди расступились или начинали шептаться, ну да, видок у меня был ещё тот, мда. Хотя какое мне дело до внешности? Или же всё дело в том, что я шагаю по территории Иштар и подобные аномалии для местных – внове?

Я хмыкнул и оторвал оставшийся рукав, раздражённо отбросив его в сторону.

Вдали уже виднелся замок падшего Божества. Для меня он сейчас походил на дворец Властелина Тьмы из сказок. Словно прямо над ним сгущались тучи... хотя над его пиками взаправду сгущались тяжёлые тучи, пророчащие скорый дождь. Не хватало ещё каких-нибудь летающих тварей, типа драконов, и тогда будет самое оно, хм.

По-хорошему, мне нужно перегруппироваться со своей семьёй. Дать знать, что всё хорошо, узнать, как они и... ну, я хотел бы это сделать, тем более это было бы правильным решением, но не сейчас. Не в этот момент. Я был обязан покончить со всем. Покончить с Иштар... и меня никто не остановит!

С подобной мыслью кто-то резко дёрнул мою руку, затягивая меня в прилегающую к улице подворотню. Я практически упал от неожиданности, но сумел сохранить равновесие и тут же, движимый инстинктами, заехать рукой по наглецу, вот только мой кулак с лёгкостью перехватила хрупкая женская ручка.

– Аиша, – спокойно произнёс я, глядя в блестящие во тьме глаза амазонки.

– Герой, – она скопировала мой тон и, покосившись мне за спину, быстро повела нас к ближайшему зданию. – Вижу, Фрин всё же добралась до тебя? По-другому я не могу объяснить, почему ты в таком виде разгуливаешь по территории своего врага, особенно когда тебя ищут, и при этом ты ещё и сияешь, словно маяк в ночи! То, что тебя заметила именно я, – удача... я дам тебе возможность сбежать, не проворонь её.

– Стой, – я остановился и хмуро оглядел лицо девушки. Она не лгала, хоть я и заметил в её глазах туман, созданный аурой Иштар, но её воля была достаточно крепкой, чтобы сопротивляться. – Зачем тебе это? Что ты с этого получишь?

– Ничего, – раздражённо произнесла амазонка, отпустив мою руку и скрестив руки под объёмной грудью. – Ты помог Харухиме...

– Сделал твою работу, – поправил её я, перебивая.

– Значит, ты узнал? – на мгновение её глаза расширились от шока, но каменное выражение смуглого лица не дрогнуло. – Плевать. Уходи, пока я могу себя контролировать.

– Ты разрушила прошлый Убийственный Камень, – продолжил я, со злостью сжав кулаки. – Почему ты не спасла её? Не увезла из Орарио? Пошла на одно, но не закончила свою работу? Не помогла нуждающемуся! Харухиме многое о тебе рассказывала, отзывалась как о... старшей любящей сестре, пытающейся защитить свою семью. Ты видела, как она страдает? И ты просто смотрела, продолжая наблюдать за её агонией?!

Я не знал, как всё было на самом деле, но историй мне хватило, чтобы выстроить виденье более-менее качественной картинки из прошлых событий. Да, Харухиме очень наивная и добрая, она принимала заботу Аиши и на все мои упрёки по поводу действий этой самки отвечала обычной улыбкой, говоря, что она «не такая», какой я её вижу.

Вот только сейчас перед собой я видел обычную слабачку, пусть даже четвёртого уровня. Ту, у кого не хватило Воли и «Мужества Амазонки», которые восхваляют многие писания, для обычного волевого решения спасти свою сестру, подругу или кто там для неё Харухиме? И это меня раздражало.

– Допустим, она покинула Семью, – спокойно отозвалась амазонка, дёрнув уголком губы. – Допустим, мне удалось её «спасти», как ты это называешь, и что дальше? О ней и её способностях узнают, и Харухиме попадёт в другие грязные руки, так пусть лучше она будет с нами, чем неизвестно где... тем более проклятие Леди Иштар продолжает твердить мне не отпускать её.

– Обычные оправдания слабака и труса, – я хмыкнул, увидев её дрогнувший взгляд. – Всегда легко переложить свою вину на кого-то другого. На «проклятье Леди Иштар», на «удачу» или злой рок судьбы. Не смотри на меня так, я тоже такой, но в отличие от тебя могу это признать и попытаться что-то изменить. Ты считала, что это лучше для Харухиме? Что ей лучше будет с вами, чем в другом месте? С вами, где её постоянно пытаются продать, а в итоге её ждёт лишь одна участь – лишение души? Ко-о-онечно, это лучше!

Дядя бы позавидовал количеству яда, что скопился в моём голосе. Настолько раздражён я не был давно, наверное, с нашей второй встречи с Эзусом, когда я выплеснул то, что думаю о нём и его гордости.

Я быстро сблизился с опустившей взгляд Аишей и тыкнул её пальцем в район сердца, продолжая ледяным голосом:

– Ты даже не попыталась ничего изменить, дрянь. Возможно, всё было бы зазря, но ты бы попыталась. Сбежала бы вместе с Харухиме, показала бы ей мир, как она и мечтала... она же не чужой для тебя полулюд? Но ты выбрала путь пресмыкания перед «сильнейшей», манипулирующей вашими телами, душами, жизнями и судьбами. Что ж, дети полностью соответствуют своей Богине! Вы взаправду друг друга стоите!

– Ты ничего не знаешь, мальчик... – тихо прошептала амазонка.

Она с хрустом сдавила кулаки и взглянула на меня очень тяжёлым взглядом, но на мне подобное не действует.

– Я видел обычных людей, которые намного сильнее тебя. Не авантюристов, а обычных, ничем не примечательных жителей города, – продолжил я, пропустив мимо ушей её слова. – И знаешь, что? Они хотя бы могут взглянуть правде в глаза и признать свою слабость. Признать свои желания и мечты. Так ответь же мне, Аиша, кто не хотел отпускать Харухиме? Твоё проклятие Иштар или ты?

Вот теперь её пробрало. Даже в темноте на смуглой коже было заметно, как кровь отлегает от её красивого лица. Её плоть вздрогнула, а уголки глаз воительницы намокли от скапливающихся слёз.

Видимо, даже амазонки плачут, когда их иллюзии разбиваются об фундамент реальности. Подобная встреча неизбежна и ведёт лишь в бездну отчаяния, если вовремя не указать истинный путь, чем я сейчас и займусь.

– Моя воля сильнее твоей воли, – сказал я, убирая из голоса прохладу и лёд. Я перестал держать палец у груди девушки и отошёл назад, заложив руки за спину. – Я не считаю твою слабость чем-то плохим. Да, она исходит из твоих эгоистичных побуждений, возможно, ты даже посчитала, что Харухиме принадлежит тебе, хотя она никому не принадлежит, кроме себя самой. Это её жизнь и лишь она вправе направлять свой белый огонёк в нужное ей русло. Но я вижу и другую часть... семью и крепкие связи. Узы, которые ты просто не могла разорвать, поэтому ты слаба. И поэтому я тебя не осуждаю, ведь я такой же. Я бы тоже не смог разорвать свои семейные узы, но я бы попытался что-то изменить! Сделать так, чтобы близкие мне люди не страдали, приняв их боль на себя, понимаешь? Это и различает нас, Аиша. И именно поэтому моя Воля сильнее, хм.

Я прикрыл глаза и отбросил в сторону практически ушедшее вместе со словами раздражение. Я выговорился и высказал всё, что считаю правильным. Объяснил ей свою «истину».

– Ты такой дурак, – тихо произнесла амазонка. Из её глаз спадали блестящие капельки слёз, окропляющие тёмную кожу, но она не обращала на них внимания, продолжая смотреть на свои дрожащие руки. – Я ведь дала тебе возможность сбежать. Помочь Харухиме, но... Знаешь, я видела вас. Тогда, когда вы шли в лабиринт. Вы хорошо её замаскировали, но я где угодно узнаю эту улыбку. Вместе с ней уходят все переживания, и эта глупая девчонка всегда улыбалась, как бы тяжело или грустной ей ни было. Только за это я готова убить тебя или расцеловать, хи-хи-хи, ноги! Потому что тогда она улыбалась по-другому... взаправду и более искренне, не так, как со мной.

Аиша провела ладонью по лицу, размазывая слёзы и продолжая грустно качать головой.

– Мы знакомы всего ничего, но кажется, будто ты видишь меня насквозь. Герой, ты самое ужасное существо, с которым я когда-либо встречалась... Кто ещё способен словами доставить столько боли? Орудуешь правдой, будто клинком, но теперь я понимаю, почему Фрин зашла так далеко. Высокомерный, яростный, волевой – и это всё ты, мальчик. Тот идеал, который ищет каждая из наших охотниц, ха-ха-ха! – она навзрыд засмеялась, задрав голову к хмурым ночным небесам и расставив руки в стороны. Лишь дорожки слёз продолжали омывать лицо практически сломанного человека.