Техномансер. Случайная встреча

– Ответьте же мне, чем вы лучше крыс?

– Крысы боятся. Они боятся сражения, они боятся смерти. И в них нет чести! – насмешливо ответил ловкач, начиная спокойно вышагивать ко мне вместе со своими «товарищами». – И мы тоже боимся, но не смерти или битвы, а потери чести.

Шипастые ветви медленно скрыли насмешливое лицо зооморфа, преграждая зрение.

– Оказывается, героя так просто остановить, – продолжил ловкач, прикоснувшись пальцем к острию пики, всё так же указывающей вперёд. – Эх, легенды лгут, а герои умирают, заколотые, словно свиньи...

– Меня не остановить, – спокойно возразил я, резко вбивая люцерну в живот стоящего передо мной авантюриста.

Он не успел среагировать, не успел отпрыгнуть или отойти в сторону – идиот просто не ожидал, что мне удастся с такой лёгкостью порвать сковывающие заклинание.

Я насадил его на пику и поднял вверх, словно флаг, омывая свои доспехи кровавым дождём.

– А-агра-а-а! – зооморф делал вялые попытки снять себя с пики, но это изначально являлось бесполезной затеей. Он лишь больше насаживал себя на моё оружие, упираясь телом в лезвие-полумесяц и зубастый молот.

Обвязывающие меня ветви медленно истлели в воздухе, пока я постепенно опускал люцерну на землю, снимая и, словно мусор, сбрасывая с неё хрипящего авантюриста.

Он корчился на земле и пытался заткнуть дрожащими руками открытую рану, но это было бесполезно. Пока его «товарищи» пребывали в состоянии шока, тупыми взглядами провожая каждое моё действие, я стряхнул с плеча остатки зеленоватой магии, после чего мысленным посылом убрал щит и полез рукой в напоясную сумку.

– Лови, – я бросил к его руке два голубоватых эликсира, после чего резко наступил на его левую ногу, порождая мокрый хруст и новою волну криков. – Считай, что я взимаю с тебя плату.

– А-а-а!

Если не совсем идиот, то закроет глаза на свои прошлые слова и выпьет мою подачку, ну, а если нет – сам виноват. Да, пришлось сломать ему ногу, чтобы он не мешался. Конечно, эти два эликсира не исцелят перелом или дыру в животе, но он выживет, если выпьет их.

– Чародей, тебе не кажется, что твоя магия попросту не действует на меня? – я навесил на лицо кривую улыбку, разворачиваясь к глупо хлопающему глазами зооморфу-крысе. – Или же ты просто бесполезный мусор, не умеющий обращаться с таинствами магии?

Его чёрные глаза неверяще поблёскивали из-под глубокого провала балахона, а руки и крысиный хвост подрагивали от ужаса и слепого отрицания реальности.

– Это невозможно! – тонко вскрикнул авантюрист, отходя на два шага назад. – Кто... Что ты такое?! Как ты проигнорировал это заклинание?! Даже минотавры не могут двигаться, когда их сковывают лозы Иггдрасиля!

– Я герой и я легенда, – я расставил руки в стороны, всем своим видом выражая обычную истину, известную каждому человеку и полулюду, после чего выхватил из воздуха стрелу, пущенную лучником, скрывшимся за щитом защитника. Она норовила угодить в прорезь шлема, лишив меня левого глаза, но интуиция вовремя просигналила об опасности. – А легенду невозможно остановить...

Моя запасная часть с хрустом переломила стрелу, после чего я медленно направился к одновременно отступившим авантюристам.

– Ещё раз! Используй его ещё раз! – взвизгнул дворф, полуоборачиваясь к крысе.

– Я... я... – зооморф дрожал, продолжая отступать назад.

– Сдавайтесь, – продолжил я, начиная закручивать окровавленную люцерну, – и забирайте своих «друзей». Вы уже проиграли, испытав страх. Я лишил вас остатков чести, погрузив имя Эзуса в пучины тьмы...

Я остановился перед дворфом, попытавшимся боднуть меня секирой, и ухватил его оружие протезом, со скрежетом сдавив и начинав отводить секиру в сторону. Затем я отпустил люцерну и начал вырывать из рук защитника щит, став медленно наклоняться к шлему полулюда.

– Коленки дрожат? – язвительным шепотом поинтересовался я, отбирая топор и откидывая его в сторону. – Или это скрежет твоих зубов?

Я фыркнул и ударом ноги подкинул вскрикнувшего дворфа вверх, после чего выхватил из воздуха щит и тыльной стороной сломал несколько зубов лучнику.

Они даже не оборонялись – настолько на них подействовало «представление». Как я и говорил, эти авантюристы сдались, ощутив первобытный ужас.

А что поделать? Не каждый день видишь, как человек игнорирует заклинания контроля. Я тоже удивился, когда почувствовал, что могу в любой момент разорвать оковы, но... решил сыграть на этом. Да, тот рыдающий от боли ловкач являлся для меня самой большой проблемой, а столь дивное воздействие моего героического умения порядком помогло мне.

Хм, Рю постоянно твердила и заставила меня выучить наизусть, что живой враг – это постоянная опасность. Даже если он в клетке или лишён ног, то он всё равно может удивить своего противника.

Соглашусь, они не мертвы, но я и не собирался их убивать. Они мертвы внутри, так как я разбил их идеалы, окунув в грязь со зловониями. Смешал их честь с навозной кучей, где ей и место.

– А-а, не подходи! Не подходи-и! Агрх!

– Жаль, что Эзус не видит вас, – посетовал я, ударом руки разбивая нос истерически верещащему магу. На секунду мне показалось, что эта самка – настолько тонким был его «писк». – Я бы хотел увидеть, как он плачет от злости и грызёт свои кулаки, осознавая, насколько низко пала его, пф, Семья. Хотя какая «семья»? Вы сборище животных, игнорирующих самое важное, что придумал человек...

Я откинул в сторону щит дворфа, после чего подошёл к попытавшемуся подняться полулюду и ударом ноги вновь откинул его в сторону.

– Вы игнорируете связи.

– Га-а!

– И Эзус называл себя «волком войны»? – вслух поинтересовался я, переставая сдерживать раздражение.

Я наклонился перед дворфом и рывком поднял его на уровень своих глаз, после чего стянул с урода шлем и начал методично вбивать свой протез в лицо авантюриста. Во все стороны полетели осколки зубов и брызги крови с кусками кожи, но я не останавливался, продолжая свою грязную работу.

– Даже у волков есть связи. У них есть стая – это их семья. Они охотятся вместе, делятся добычей и помогают друг другу, потому что их связи крепки, в отличие от ваших порванных ниток. Никакой он не волк, а обычная дворовая шавка, зализывающая очередной укус крысы.

Когда я наконец-то выговорился, то откинул упавшего в обморок полулюда в сторону, прекратив превращать его лицо в кровавое месиво.

Подумать только, настолько взбесить меня своими словами и действиями! Я даже не пытался подавить праведную ярость систем, а от одной мысли, что я также поступлю с Рю, Эйной, Арней или остальными, в моей плоти появлялись рвотные позывы – настолько омерзительной мне была сама идея, что я когда-нибудь буду походить на этих гнилых крыс!

Я прикрыл глаза, вновь возвращая спокойствие, после чего прошёл к своей люцерне, но...

По залу пролетели размеренные хлопки и чьи-то тихие шаги. Практически шелест, будто по помещению пролетел сквозняк.

– Удивительно, – произнёс вышедший из тьмы парень, продолжающий хлопать в ладоши.

На нём были тёмные кожаные доспехи, смуглую голову ничего не прикрывало, а через плечо проходила перевязь с чёрным кинжалом. Из его плеч и волос равномерным потоком струилась тёмная энергия, заставляющая опасаться незнакомца.