Текила-любовь

Но с Комиссаровым… Чёрт, с ним было… невероятно легко, просто, игриво, страстно. Стоило ему прикоснуться к ней, провести по припухшим от желания складочкам её естества отыскивая маленький комочек нервов, шепча при этом, какая она нетерпеливая и горячая, и как ему не терпится оказаться внутри неё, и всё. Пальчики на ногах подгибались и дрожали; она выгибала спину, сама тянулась к нему навстречу. А потом поменялась с ним местами – оседлала его, поднимая руки вверх. Взлохматила волосы, а потом сама ласкала свою грудь, спрашивая у Володи, (а именно так она его тогда называла), нравится ли ему то, что он видит? Что чувствует?

А что потом чувствовала она? Когда ему надоели эти игры и он, опрокидывая её на спину, медленно и томно, заполнил её собой? И, пельмень ты контуженный, но она взлетала к звёздам раз за разом, всю ночь напролёт. Рядом с ним…

Может, тут сказывался его опыт? Несомненно. Но было что-то ещё, вот только что, Оля пока понять не могла. Но она бы с радостью повторила то, что было между ними той ночью. Снова, снова и снова.

Даже сейчас, когда она просто вспоминала это, её щёки предательски розовели. Она невольно откидывала голову назад, словно подставляясь под воображаемые поцелуи, и только что не стонала. Проводила кончиками пальцев по корешкам папок, которые стояли на полке, и, прикрыв глаза, представляла, что касается его.

Господи, она сходила с ума, не иначе. Становилась зависимой от секса с мужчиной, которого едва знала. И была готова рассмотреть любой вариант, который он ей мог предложить.

Но, нет. Нельзя.

Нельзя даже в мыслях допускать подобное.

Оля распахнула глаза, до боли кусая губу. Следовало прекратить всё это. Быстро. Немедленно. Всё это томление, что густым мёдом разливалось по её телу, стоило ей только представить…

Ну какого лешего она попёрлась на его этаж? Могла бы, как ей и говорила Варя, просто позвонить и попросить сотрудников спуститься к ним, сюда, и тут подписать эти грёбаные бумаги. Но, нет же… И вот, столкнулась с ним.

Но в глубине души Оля знала ответ на этот вопрос. Она хотела этой встречи. Ладно, пусть не самой встречи, но увидеть Комиссарова, мельком, издалека. Почувствовать запах его туалетной воды и понять, что ей ничего не приснилось.

А вот сейчас… Сейчас надо было поставить жирную точку. Сказать «нет», всё забыть и двигаться дальше. Только не встречаться. Не поддаваться соблазну, иначе…

Она думала, что найти его телефон не составит никакого труда. А там или позвонить, хотя, нет, звонить не стоило, достаточно было сообщения. Одного. Простого. И всё…

– …всё в порядке?

Вздрагивая и возвращаясь в реальность, Оля повернула голову на обеспокоенный голос своей подруги. Варя стояла позади и внимательно её изучала.

– А? Что, прости?

– Я спрашиваю, с тобой всё в порядке?

Глубоко вздохнув и зажмурившись на миг, Оля развернулась и, решив, что ничего от подруги скрывать не стоит, боясь передумать, быстро произнесла:

– Мне нужно тебе кое-что сказать. Я переспала с Комиссаровым.

ГЛАВА 3

– Ну что ты молчишь? – Оля смотрела на Варю. На то, как она опустилась на стул и подпёрла щёку кулачком, буравя её взглядом. – Ты не вправе меня осуждать.

– И не думала, – лёгкая улыбка приподняла уголки губ. – Зуева, ну ты даёшь! Когда успела-то?

– Ну, – Оля фыркнула, – в субботу. Варька, но только ты никому, ладно? Даже этому своему, Березину.

– Это будет трудно, – Варя вздохнула. – А вы? Вы собираетесь?..

– Я не знаю. Я хочу и, и боюсь. Если бы я не работала в «Роще», – Оля присела на подоконник. – Как ты справлялась? Одна? Молчала? Я не могу, мне надо с кем-то поговорить.

– Я не была одна. У меня был дневник.

– А у меня есть ты. Пожалуйста, – она знала, что жалобный взгляд смягчит подругу. – Поговори со мной об этом. А Володе, прости, Владимиру Игоревичу, прямо сейчас напишу, что всё было ошибкой…

– Соскочила.

Подавив тяжёлый вздох, Владимир нажал на кнопку телефона, выключая экран, и откинул смартфон в сторону. Он был раздосадован этим сообщением. Надо же, нашла причину. Написала, что ему не стоит ждать её, потому что она на машине. А была у неё, эта машина?

Он сидел в кабинете своего лучшего друга, генерального директора «Берёзовой рощи», Михаила Прокошина, задумчиво глядя в одну точку на стене.

– Кто соскочил? – Прокошин на миг отвлёкся от изучения документов, что лежали перед ним, и посмотрел на друга.

– Да, так, дамочка одна. Хотел её на свидание пригласить, а она отмазалась.

– Цену набивает? – Прокошин фыркнул.

– Не думаю, – Владимир повёл бровью, – хотя, как знать?

Нет, не видел он в Ольге корыстную стерву. А он много думал об этом. То, как она искренне удивилась, встретив его в клубе. И то, что улизнула, быстро и опрометчиво, на утро. Да и то, как ответила на его поцелуй, – всё говорило об обратном. Будь всё построено на расчёте, повела бы себя по-другому. Осталась на выходной с ним, непрозрачно намекая на следующую встречу и какой-нибудь подарок. Ну или позвонила бы, потом. Но Оля… сорвалась.

– Да и чёрт с ней, – Владимир усмехнулся, – клин клином. Может, как в старые добрые времена, а, Мишка? Поехали в стрип-клуб, отдохнём.

– Не могу, Володька, – Прокошин посмотрел на часы, – заберу Маргариту и домой. Хватит ей сегодня работать.

Комиссаров презрительно усмехнулся, отворачиваясь от друга:

– Вы все с ума посходили. Такое ощущение, что «Рощу» накрыла эпидемия. Ну, я понимаю, Березин. Ну, Медынский, хотя, нет, и его не понимаю. А уж тебя и подавно. Двое почти взрослых пацанов, вполне налаженная жизнь, и? И что?

– Этот конфликт, Володя, надо было погасить. А я давно дочь хотел. И поскольку из семьи уходить не собирался, да и «Рощу» бы развалить не позволил, то…

– То, – Комиссаров передразнил друга, – уверен, что будет девчонка?

– Уверен. Чую.

Генеральный встал со своего кресла и, достав портфель стал складывать в него бумаги, над которыми надеялся поработать дома. Он украдкой посматривал на друга, отмечая его растерянность и неприятие сложившейся ситуации.

– Странно всё это. Вдруг, все, в одночасье, решили укрепить свои семьи.

– Да что странного, – Прокошин усмехнулся. – Всё логично, на мой взгляд. Раньше мы все удила рвали, стремясь вперёд, будущее своё обеспечивали. «Рощу» на ноги ставили, себя. А вот теперь пришло время долги отдавать. Ценности и приоритеты по местам расставить. Так, когда это ещё делать, как не в сорок, а? Когда, ну две трети жизни, считай, позади. Вот и пора в детей вкладываться, им всё это, – Михаил обвёл рукой свой кабинет, – достанется. И в семью, потому что, ну кому ещё мы нужны будем? Володь, может, и тебе пора задуматься?