Теккерей в воспоминаниях современников
Шрифт:
Л. Н. ТОЛСТОЙ
ИЗ ПИСЕМ, ДНЕВНИКОВ, ПРОИЗВЕДЕНИЙ, БЕСЕД ИЗ ДНЕВНИКА
26 мая 1856 года
Первое условие популярности автора, то есть средство заставить себя любить, есть любовь, с которой он обращается со всеми своими лицами. От этого Диккенсовские лица общие друзья всего мира, они служат связью между человеком Америки и Петербурга, а Теккерей и Гоголь верны, злы, художественны, но не любезны.
Н. А. Некрасову ноябрь 1856 года
У нас не только в критике, но и в литературе, даже просто в обществе, утвердилось мнение, что быть возмущенным, желчным, злым очень мило. А я нахожу, что скверно... только в нормальном положении можно сделать добро и ясно видеть вещи... Теккерей до того объективен, что его лица со страшно умной иронией защищают
ИЗ РАССКАЗА "СЕВАСТОПОЛЬ В МАЕ"
Тщеславие, тщеславие и тщеславие везде - даже на краю гроба и между людьми, готовыми к смерти из-за высокого убеждения. Тщеславие! Должно быть, оно есть характеристическая черта и болезнь нашего века... Отчего Гомеры и Шекспиры говорили про любовь, про славу и про страдания, а литература нашего века есть только бесконечная повесть "Тщеславия".
ИЗ БЕСЕДЫ С В. ХЭПГУДОМ
? 1904 год
Существует три признака, которыми должен обладать хороший писатель. Во-первых, он должен сказать что-то ценное. Во-вторых, он должен правильно выразить это. В-третьих, он должен быть правдивым... Теккерей мало что мог сказать, но писал с большим искусством, к тому же он не всегда был искренним.
ИЗ БЕСЕДЫ С Д. П. МАКОВИЦКИМ
1908 год
А читали вы его "Историю двух городов"? А "Наш общий друг"? а прочтите их, ах, как я вам завидую, сколько удовольствия вам предстоит. Диккенс - на верхней ступеньке, ступенькой ниже Теккерей, еще ниже Троллоп.
А. И. ФЕТ
ИЗ ПИСЕМ И СТАТЕЙ
С. А. Толстой 31 марта 1887 года
жена моя, по прочтении последнего письма Вашего, воскликнула: "какая прелесть - письма графини: точно побываешь у них и видишь все собственными глазами!" Вы не поверите до какой степени я в этом отношении Вам завидую; но увы! неисцелимо похож на того сумасшедшего английского романиста, у которого выскакивающий внезапно король Эдуард заслоняет самое дело. К счастью, самый род труда моего заставляет меня прибегать к тому же спасительному средству. Перевод оригинального текста идет во всей девственной чистоте, а король Эдуард разгуливает по предисловию и примечаниям. но если бы тяжкая неурядица моих экономических дел могла, хотя бы отдаленно, переходя в порядок, приблизиться к блестящим результатам Вашего неусыпного труда, то гордости моей не было бы и пределов.
Кстати о гордости. Господи! опять король Эдуард!
А. В. Олсуфьеву 7 июня 1890 года
вчерашнее любезное письмо Ваше напомнило мне роман, кажется Теккерея, в котором герой пишет прекрасный роман, но в то же время подвергается значительному неудобству: среди течения рассказа перед ним вдруг появляется король Эдуард и вынуждает автора с ним считаться; видя, что король положительно не дает ему окончить романа, автор прибегает к следующей уловке: он заводит для короля особую тетрадку, и, как только он появляется в виде тормоза среди романа, он успокоит его в отдельной тетрадке и снова берется за работу.
Нельзя ли нам точно так же поступить с нашим трудом, в воззрении на который мы никогда с Вами не сойдемся.
ИЗ КНИГИ "РАННИЕ ГОДЫ МОЕЙ ЖИЗНИ"
Сколько раз, уходя поздно вечером из комнаты Введенского, мы с Медюковым изумлялись легкости, с которою он, хохоча и по временам отвечая нам, сдвинув очки на лоб, что называется, строчил с плеча переводы из Диккенса и Теккерея, которые затем без поправок отдавал в печать.
Ф. И. БУСЛАЕВ
ИЗ СТАТЬИ "О ЗНАЧЕНИИ СОВРЕМЕННОГО РОМАНА И ЕГО ЗАДАЧАХ"
Иногда он манит и соблазняет, чтобы испытать твердость нравственных убеждений, учит и исповедует, дает разрешение или налагает эпитимью, как Теккерей, глубокомысленный в своей ясной игривости - часто, оставляя в стороне своих героев - обращается к читателю и ведет с ним самую интимную беседу, будто адвокат с обвиняемым или исповедник с кающимся во грехах, внушая читателю, что на земле нет абсолютного ни зла, ни добра; нет ни демонов, ни ангелов, нет чистых - без малейшего пятна - идеалов: потому что за всяким добрым поступком, за всяким бескорыстием можно подметить
практическую пружину эгоизма или просто слабость воли и равнодушие; потому что в каждом из читателей есть тайные зародыши на поползновение к той же пошлости, лжи и злобе, которые великий романист рисует в своих действующих лицах: и снисходительнее мы становимся к своей грешной братии, к преступникам и ошельмованным, умиляемся чувством евангельского милосердия, и миримся с житейским злом и несовершенствами человеческими.П. Д. БОБОРЫКИН
ИЗ КНИГИ "РОМАН НА ЗАПАДЕ"
Начиная с XVIII столетия английские романисты расширяли сферу реального изображения жизни, а в половине XIX века такие таланты, как Диккенс и Теккерей, совершенно законно привлекали к себе интерес всего культурного мира, а у нас сделались по крайней мере лет на десять, на двадцать самыми главными любимцами более серьезной публики. Но сторонники творчества, свободного от всякой тенденции и утилитаризма, имели право и на Диккенса смотрели с большими оговорками. И в нем огромный темперамент и богатые творческие способности почти постоянно служили только средством, чтобы приводить читателя в настроение, какое нужно было романисту для его обличительных тем. Даже и в Теккерее - более объективном изобразителе британского общества - те, кто видел в Флобере высокий тип романиста, имели повод, в котором слишком много сатирической примеси с накладыванием слишком густых красок в условном юмористическом освещении.
КОММЕНТАРИИ
ЖИЗНЬ, ТВОРЧЕСТВО, ЛИЧНОСТЬ ТЕККЕРЕЯ
ДЖОРДЖ ВЕНЕИБЛЗ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ О ШКОЛЬНЫХ ГОДАХ ТЕККЕРЕЯ
Джордж Стоувин Венейблз (1810-1886) учился с Теккереем в школе Чартерхаус, во время игры нечаянно сломал Теккерею переносицу, что, впрочем, не помешало им стать в дальнейшем друзьями. Венейблз стал адвокатом; время от времени сотрудничал с литературными журналами в качестве рецензента. Свои воспоминания о Теккерее записал по просьбе Энтони Троллопа.
Перевод выполнен по изд.: Trollope A. Thackeray, 1879, р. 4-5.
Помню я теперь лишь одну строчку пародии на стихотворение Л. Э. Л. Речь идет о весьма популярной в начале XIX в. английской поэтессе Летиции Элизабет Лэнден (1802-1838).
Смитфилд - место, где совершались казни: здесь была виселица, сжигали иноверцев.
...и "Бойня" превратилась в "Серых Монахов".
– Школа "Серых Монахов" (францисканцев) - закрытая школа Чартерхаус в Лондоне, основанная в 1611 г., одновременно с богадельней для обедневших дворян, на месте монастыря XIV в. В этой школе училось много известных литературных и общественных деятелей Англии, в том числе и сам Теккерей. "Бойня" - так Теккерей и его товарищи прозвали школу Чартерхаус за царившие там жестокие нравы.
ЭДВАРД ФИЦДЖЕРАЛЬД
ИЗ ПИСЕМ
С Эдвардом Фицджеральдом (1809-1883), в будущем поэтом, известным переводчиком на английский язык Омара Хайяма, Теккерей подружился в Кембридже. Эта дружба длилась всю жизнь, хотя ранимому, скрытному, ведущему очень замкнутый образ жизни Фицджеральду иногда казалось, что он не нужен Теккерею. Апогей их дружбы пришелся на середину 30-х гг.: Теккерей мучительно искал себя, часто бывал в стесненных обстоятельствах, Фицджеральд всегда был готов помочь ему не только добрым словом, но и деньгами. Перед смертью Теккерей написал Фицджеральду письмо, в котором поручал дочерей заботам друга.
Перевод выполнен по изд.: Fitzgerald E. Letters. Ed. by W. A. Wright, 1901, Vol. 1, p. 1, 17, 193, 238, 250-251, 257, 272-273, 310-311; Vol. 2, p. 50, 53, 198.
По вашему совету перечту Граммона...
– Имеется в виду "Жизнеописание графа де Граммона, повествующее, в частности, о любовных интригах английского двора в царствование короля Карла II" (1713), принадлежащее перу свояка графа де Граммона Энтони Гамильтона (1646?
– 1720). По-английски эти воспоминания были изданы, правда, со множеством ошибок, в 1714 г.; над их текстом в 1811 г. работал и Вальтер Скотт, который существенно переработал текст. К этим мемуарам Теккерей обращался, работая над лекцией о Стиле для "Английских юмористов".