Телефон

Мятка: Должен же кто-то тут соблюдать нейтралитет)))

Глебу я не звоню. Решаю на самом деле организовать сюрприз, правда особого предвкушения и энтузиазма не чувствую. На секунду у меня даже проскальзывает мысль: а, может, мама и папа правы? Все дело в привычке?

Я уже перестаю верить в то, что когда-нибудь все будет как раньше, что мы станем проводить вечера и выходные вместе, посвящая их друг другу, но все равно захожу в магазин и покупаю вино. Натягиваю улыбку, открывая дверь в квартиру и… И едва не падаю на пол, споткнувшись об обувь.

Глаза, привыкшие к темноте, ведь в нашем подъезде лампочки – не частый гость, быстро различают пару женских сапог. Скольжу взглядом дальше.

Куртка Глеба, чье-то пальто, шарф, платье…

До меня начинает доходить, что будет дальше. Понимаю, что совершенно не хочу это видеть, но все равно иду, медленно.

Зато сердце стучит так быстро, словно на рекорд идет. Прохожу через гостиную, на столе в которой валяются джинсы Глеба, и открываю дверь в спальню.

– Охуеть… - выходит тихо и медленно, но этого достаточно.

Глеб, верхом на котором еще секунду назад сидела незнакомая мне девица, вскакивает, прикрываясь простыней.

– Марина?! – он в панике переводит взгляд с меня на, судя по виду, ни черта не понимающую голую брюнетку, пытающуюся поспешно прикрыться одеялом.

– Нет, тебе показалось.

Чтобы не рухнуть, хватаюсь за косяк. Мозг уже все понял, а вот тело еще не может реагировать, уходит примерно минута, чтобы взять себя в руки. Все это время Глеб несет что-то про то, что надо все обсудить, повторяя то «Мариша», то «Галочка».

– Что объяснять будешь? Шел-шел, а потом споткнулся о голую бабу прямо в нашей кровати и упал?

Глеб делает шаг ко мне, но я отшатываюсь.

– Даже не думай подходить ко мне.

Еще раз осматриваю эту картину, а потом разворачиваюсь и иду на выход. Иду быстро, но бутылку вина, оставленную в коридоре, все-таки прихватываю.

С хлопком входной двери сознание застилает туман. Я как-то ловлю машину, прошу отвезти меня в какую-нибудь приличную гостиницу, оплачиваю номер на ресепшене.

Дальше лифт, щелчок двери, кровать. И я проваливаюсь. Только слезы и ничего больше.

В моменты, когда плакать нет сил, смотрю на бутылку вина. Смешно, но даже напиваться не хочется. Вместо этого нахожу в минибаре воду, пытаюсь успокоиться, но раз за разом, натыкаясь на правду, начинаю плакать.

Вся эта работа, все эти поездки, ночи вне дома…

Нельзя так улыбаться ненавистным отчетам…

Вспоминая об этом, зачем-то достаю мобильник. Одиннадцать пропущенных. Достаю симку и кладу ее на тумбочку, подключаюсь к вайфаю и зачем-то открываю игру.

Ничего не пишу, просто слежу за чатом, надеясь, что от этого полегчает, что иллюзия той виртуальной умиротворенности как-то перекинется и на мою реальную жизнь.

Спустя сорок минут появляется единичка в личке.

Марвел: Ты опять молчишь.

На этот раз я не отвечаю, вновь вижу перед глазами Глеба и его любовницу.

Мудак! Феерический мудак!

Марвел: Меня, кстати, Рома зовут.

Еще через полчаса.

Сквозь слезы смотрю на экран телефона.

Рома, правда?

Не знаю, почему, но сознание цепляется за эту строчку. Всхлипываю, но уже не реву. То ли слезы кончились, то ли ещё черт пойми что.

Откладываю телефон, тру глаза, жадно пью воду и опять всхлипываю. Но не плачу, все ещё не плачу.

Котейка: Ром, расскажи мне что-нибудь.

Ещё один глоток воды, вновь вытираю глаза, жду ответа. Боюсь, что сейчас тонкая нить, которая удерживает меня от новой истерики, порвётся.

Марвел: Когда мне было двенадцать, родители подарили мне хомяка. Я назвал его Лесоруб. Сейчас мне кажется, что это было просто отвратительным решением. Просто ужасная кличка для хомяка.

Вглядываюсь в строчки. Перечитываю раз десять, а потом смеюсь. Долго, наверное, истерично, но при этом не теряя связи с реальностью. Не желая разрушать все вокруг. Надеясь, что все произошедшее удастся пережить.

Котейка: Ты думаешь, что он реально понимал, как ты к нему обращался?

Марвел: Я уверен в том, что он нихрена не понимал. Но кличка реально дурацкая)

Котейка: И как бы ты назвал хомяка сейчас?

Марвел: Сейчас бы я ни за что не завел хомяка)

Марвел: Но чисто гипотетически… Пожалуй, моего воображаемого хомяка могли бы звать Портвейн.

Котейка: Даже не знаю, что ужасает меня больше. Воображаемый хомяк или Портвейн.

Марвел: Эй, вообще-то это одно лицо! Кстати, не знаешь, что едят воображаемые хомяки? Кажется, мой голоден(

6

Роме удается отвлечь меня на несколько дней. Несколько дней выдуманного спокойствия и бездействия. Выходные, выпрошенные у Круэллы, которые мне еще придется отработать в двойном размере, стремительно подходят к концу, а я по-прежнему не готова возвращаться в реальность.

Я добавила номер Глеба в черный список, я не рассказала ничего родителям, только лишь при разговоре с начальницей выпалила все, как на духу. Наверное, только из-за этого она выходные мне и дала.

Марвел: Как ты?

Котейка: На троечку

Марвел: По пятибальной, я надеюсь?

Котейка: По стобальной(

Молчит, даже никакой ерунды не пишет. Он по-прежнему не знает, что произошло со мной, а я по-прежнему не готова кому-либо об этом рассказать.

Сижу, пялюсь на экран, где не появляется ничего нового, и едва не роняю телефон из рук, когда вижу входящий в вайбере.

Марвел.

Есть у нас в Вайбере чат, Анькина инициатива. Там и я есть, и Рома, и еще много кого. Мятка даже личность его по номеру телефона вычислить когда-то пыталась, как обычно, безуспешно. Вместо фотки стандартная эмблема Вайбера, реального имени тоже нет. Полная анонимность, как всегда.

А сейчас он звонит.

Несколько секунд пялюсь на экран, а затем «тяну» за зеленую трубочку.

Молчание на том конце провода, а затем:

– А я уже начал бояться, что ты в ванную топиться пошла. Или вены резать.