Телекинез

Через несколько минут все собрались на углу крыши и сели друг напротив друга, одни облокотились на вентиляцию, а другие на бортик. Вино было очень вкусным. Катя понимала, что это какая-нибудь дешёвая подделка, но пилось оно как то, что подарили ей родители несколько месяцев назад, а родители дешёвых вещей не покупают. Наверное, всё дело в обстановке. Пластиковые стаканчики, крыша, тёплый ветер и необычная компания – это, оказывается, улучшает вкус вина куда лучше, чем дорогая марка и хрустальный бокал.

– Тань, а ты где работаешь? – Катя решила получше узнать людей, с которыми у неё уже второй день приключения.

– В зоомагазине. – Задумчиво отозвалась та, - Неделю как устроилась.

– А ты, Мотя?

– Я – овсянка, - С гордостью произнесла Мотя.

– Что такое овсянка? – Катя уже пожалела, что заговорила с ней.

– Ну, овсянка, ты, что не понимаешь? Вот в ресторане, когда людям что-то нужно, они кричат на весь зал «Овсянка» и я подхожу к ним, значит я овсянка. В трудовой это называется официант, но так меня даже начальство не называет.

– А как тебя начальство зовёт?

– Мотей, так и зовут. По паспорту у меня другое имя, но для всех я овсянка! Тьфу ты, в смысле – Мотя! Дим, а ты нигде не работаешь? – Мотька тоже решила познакомиться поближе с окружающими. Катя удивилась этому: она думала, что все тут давно знакомы, тем более давно знают Мотю. Ведь как ещё объяснить, что все спокойно и привычно реагируют на её неадекват?

– Зачем? И вообще, а это чем не работа? – И Дима наиграл несколько аккордов.

– Не знаю, не надёжно это как-то, я бы, не смогла.

– А я и не предлагаю, - Дима пожал плечами и улыбнулся. – Я принадлежу сам себе, никаких начальников, пятниц и ожидания получки. Что тут ненадёжного-то? Всё надёжней некуда.

Так они мирно беседовали, дурачились и спорили о чём-то ещё часа четыре. Мотя оказалась живущей в Таганроге университетской подружкой Тани. Выяснилось, что Дима-фотограф успел сменить несколько десятков разных работ и даже отслужил в армии (на эти темы они с Денисом долго разговаривали), всю жизнь он прожил в Новочеркасске, а вот теперь они с Таней переехали в Ростов. Ему было двадцать пять лет, не смотря на внешность. Дима-гитарист играет не только в переходах, но и в ресторанах, иногда на свадьбах или днях рождения, вкупе, этого хватает на жизнь. Ему тоже было двадцать пять, хотя он выглядел даже младше тёски. Таня выучилась на ветеринара и даже немного поработала в клинике, но теперь вот в зоомагазине. Никто из присутствующих не строил планов по карьерному росту, за весь вечер, ни разу, никто не обмолвился о чём-то из социальных сетей, сериалов, шоу, ни слова о политике или моде. Эти люди просто не говорят об этом, а может, даже и не знают, что это такое. Катя чувствовала себя инопланетянином или наоборот – она на чужой планете, где нормально попрошайничать в переходе, приставать к прохожим, пересекать полстраны на попутках, ночевать при этом, где придётся и есть что придётся. Где умея фотографировать, даже проводить фотосессии и зная фотошоп, человек работает по непобедимому графику, и у него нет денег на новые штаны с майкой. Где получают высшее образование не для родителей и не для того чтобы потом иметь возможность найти высокооплачиваемую работу, а для себя. И в итоге работают продавцом и при этом это всё нормально, и не потому что работать негде или больше некуда применить своё образование, а от того что так и должно быть. Всё это так же нормально, как и сидеть на крыше девятиэтажки и пить вино в ожидании заката. Насколько же этот соседний мир большой! Даже притом, что в нём нет места вещам усеянным стразами от Сваровски, сериалам по вечерам, сплетням на работе и стремлениями к роскошной жизни – тут всё равно невероятно много интересного и непонятного.

– Так что там у тебя с губной гармошкой? – Спросил гитарист своего тёску.

– С гармошкой – да свадьба в субботу, - Отшутился тот, - а что?

– Так ничего и не получается?

– Да пытался-пытался, что-то никак. Скачал самоучитель, а по нему играть, можно научиться, только имея музыкальное образование. Скачал другой, и точно так же – ничего не получается. Короче, не знаю что делать, но время ещё есть.

– А почему, именно губная гармошка? – Спросила Катя.

– В дороге удобно. Следующим летом поедем в Питер. Не хочется копить и откладывать деньги, да ещё же может не получиться. А так, можно аскать по пути. Гармошка маленькая, удобная - самое то. Я на море об этом задумался, спросил там, у музыкантов, говорят – научиться не сложно, что она вообще простая. Мы с Димой познакомились через эту гармошку: я его не знал и в переходе подошёл, спросил у него про эту штуку и чтоб подешевле, а Димон пообещал мне её подарить. Классная гармошка кстати, один автостопщик у нас вписывался недавно – говорит, что это очень дорогая фирма, на таких гармошках играют профессионалы.

Подарить такую дорогую вещь? Сколько же она стоит? Незнакомому человеку просто так отдать? Катя смутно представляла себе, как это. Она так же смутно представляла себе понятие «вписка». Получается, что автостопщики договариваются о том, чтобы переночевать или пожить друг у друга? Совершенно незнакомые люди просятся пожить чуть-чуть и их впускают? Катя была не одинока в своих вопросах.

– Ребят, вам не страшно так пускать домой всех подряд? – Это уже Мотя, - Насколько я понимаю, у вас просят вписку через интернет или звонят, и вы видите человека, только когда он уже приходит?

– Ну, да… - Таня, охмелев, стала гораздо разговорчивее, - Было несколько странных личностей, но в основном люди останавливаются у нас воспитанные. Иногда еду с собой приносят, иногда пиво, но обычно, прям с порога извиняются, что с пустыми руками и спрашивают, где можно носки постирать. – Таня уже лежала на полу, положив голову на колени Диме, а ноги – на колени Моте. Катя, осмелев от выпитого, тоже решила лечь и положить голову на колени Денису. Испачкать платье она почему-то больше не боялась.

Заговорил Дима Пинк Флойд:

– Хочу попробовать подработать, я же рассказы пишу, может мне попробовать их со сцены читать? Слышал, что в некоторых ресторанчиках проводятся поэтические вечера, должны же быть и вечера прозы.

– Да, - Отозвался гитарист, - Рядом с центральным рынком кафе есть, там постоянно что-то такое проходит. Я хозяина кафе знаю, классный мужик, кстати. Если хочешь, могу познакомить. Но много заработать не получится. – Дима задумчиво поправил ремень гитары и добавил. – Или получится. Я не знаю. В общем, в том месте не платят, но если станешь известным – тебя начнут звать в разные места. Меня иногда зовут.

– Заработок – дело третье, я именно попробовать хочу.

– А прочитай нам сейчас что-нибудь? А то ты обещал мне на почту скинуть и забыл, наверное. – Мотя скривила расстроенную мордашку.

– Да я сейчас путаться буду… Да и вообще как-то…

– Ты перед целым залом хочешь выступать, а сейчас стесняешься перед нами попробовать. Давай, что-нибудь коротенькое хотя бы, а то не познакомлю ни с кем.

– Дим, давай «Отражение», - Попросила Таня. – Не бойся ты, всё у тебя получится! Давай.

– Ладно. Но «Отражение» - оно длинное...

Один Дима начал рассказ, а другой тихонечко подыгрывал ему на гитаре:

«Вы часто смотрите на своё отражение в витринах или в окнах автобусов, когда вечером добираетесь домой? Я тоже, по крайней мере, раньше смотрел…

Как обычно уставший, промёрзший, я, наконец-то зашёл в тёплый автобус. Свободных мест, конечно, не было, но и никакой давки в это время тоже быть не могло, я облокотился на стекло плечом и снял капюшон. Бывает, можешь всю дорогу смотреть в водительское окно через весь салон, вид дороги завораживает что ли. Но сейчас мне почему-то захотелось поймать своё отражение в противоположном окне, и не тут-то было – там, где должно красоваться моё отражение висел плакат антитеррористической акции с заголовком «сохраните свою жизнь», возникло детское желание дописать маркером «Ctrl+S» ради прикола.… Заняться мне, что ли нечем - начинаю замечать, что не натыкаюсь на своё отражение, глупо об этом думать, конечно, но как-то странно, согласитесь, со вчерашнего вечера такие совпадения…

Половина восьмого утра, наконец-то я дома! Состояние мутное какое-то после ночной смены, и туман, неестественно плотный туман окутал, казалось, весь мир и даже, немного просочился в квартиру. Всё это вызывало сонливость, но я понимал – надо сначала поесть. В холодильнике из мясного оставались только две полуфабрикатные котлеты. Особого голода не было, и я решил съесть только одну. Разогрел макароны, обжарил котлету, в общем, всё как обычно – но кусок в горло не лез.… Отхлебнул кофе – он показался мерзким и меня чуть не стошнило. Я решил, что отравился чем-то на работе, оттуда и состояние дурацкое.