Телекинез

– Подожди, может не надо? – Робко предложила девушка. – Давай просто купим, что нам нужно на те деньги, которые есть и поедем?

– Да у нас толком-то и не осталось ничего. Не переживай, всё нормально.

– Я как-то стесняюсь. Мы как нищие будем сейчас рыться в просрочке, и выискивать бесплатную еду. Может, я тебя на улице подожду?

– Нет, Кать, мне нужна твоя помощь, пойдём.

Катя взяла тележку и послушно поплелась за Дэнчиком. В конце концов, кто узнает обо всём этом - успокаивала себя девушка.

Первая тележка предназначалась для просроченных продуктов, а вторая – для их бесплатных аналогов. В первую очередь ребята направились к огромному стеллажу с мясными консервами. У Дениса первая просроченная банка оказалась в руке уже через пять минут, он с азартом перебирал все банки, внимательно рассматривая дату производства, и подсчитывал в уме – поставить банку на место или положить в тележку. Катя начала без особой прыти, ей не нравилось это занятие, а ещё её сразу стали напрягать косые взгляды посетителей и работников магазина. Но после первой же найденной просроченной консервы, у Кати появился интерес и даже азарт. Осознание того, что она сейчас добывает еду, не тратя денег и сил (не считая потраченной энергии на поиск нужного продукта), заставило девушку повеселеть, она ломает систему, крушит неприятные стереотипы, даже перерождается немножко. Ведь так можно и не работать совсем, просто пользоваться подобными акциями и всё, думала Катя, укладывая в тележку уже второго, не просроченного двойника своей находки.

После мясных консервов начались смешанные, это были разные лечо, консервированные первые и вторые блюда, каши с мясом и без, а ещё дальше были рыбные консервы. Дальше стояли грибы, ананасы, горошек и кукуруза. Покончив с консервами, ребята двинулись к стеллажу с крупами, а потом к чаю. Потихоньку тележки наполнялись. Перебирая колбасы и сосиски, Денис заметил трёх неряшливо одетых парней, устало бредущих по проходу, у них были точно такие же на половину заполненные тележки.

– Привет, - Поздоровался один из парней.
– Мы тут уже всё собрали час назад. Давайте меняться? Мы вам сосисок три пачки, а вы нам тушёнки вон той, тоже три банки, идёт?

– Давай, какая тележка с просрочкой у вас, я положу. А где вы ещё всё собрали? – Денис перекладывал банки и внимательно всматривался в собеседника.

– Ну, прям всё-всё мы собрали только тут, а дальше – мы не сильно старались. – Парень положил сосиски в тележку Дениса и нагло рылся в ней, оценивая, стоит ли ещё на что-нибудь меняться.
– Вы долго бродите уже?

– Час или полтора. – Ответил Дэн, по его интонации было чётко ясно, что ему неприятно поведение собеседника, но замечание Денис делать не стал.

– Ни хрена себе. – Ухмыльнулся наглец.
– Мы тут полдня гуляем! Везучие вы, бегите за лотерейными билетами.

Попрощались. Пары тележек разъехались в разные стороны.

По окончании сбора урожая просрочки у ребят было почти всё для безбедной жизни в лесу на целых две или три недели. Пакеты, которые были единственным, что пришлось покупать, просто не помещались в руках. Дюжина банок с разной тушёнкой, три десятка банок с горошком и кукурузой, рыбой и соленьями, ещё было лечо и одна банка с красной икрой, несколько борщей и гуляшей. Всё это и ещё разные мелочи нёс Денис. Кате досталось печенье, крупы, одна упаковка яиц и пара замороженных цыплят, которых предполагалось поменять на месте. Вообще-то много чего предполагалось менять, у ребят не было чая и сахара, не было палатки и туристических ковриков, котелка и запаса сигарет. Много чего ещё не доставало. Некоторые мелочи можно было купить в магазине «Фикс Прайс», до которого пришлось идти несколько кварталов. Катя осталась у входа охранять провизию, а Дэнчик отправился в мир неликвидных товаров в надежде отыскать там хоть что-нибудь из списка недостающих им вещей.

По улице прогуливалась семья, обычные прохожие: уставший от отдыха мужчина лет тридцати с отстранённым лицом, девушка того же возраста с телефоном в одной руке и ребёнком лет семи-восьми в другой. Мальчишка явно не хотел никуда идти и всеми силами это демонстрировал, он, то упирался ногами, стараясь затормозить мать, то повисал у неё на руке, и мамаша тогда просто волочила сынишку по тротуару. Малец, почему то, не кричал и не плакал, в место этого он тихо недовольно мычал от усилий. Иногда он всё же взрывался криком «Ну мам!» и снова замолкал. Когда семейство проходило мимо сидящей на ступеньках магазина Кати, мальчик был в подвешенном волочащемся состоянии. Один сандалик слетел с обмякшей детской ножки и остался, неподвижно лежать, как бы частично воплощая в жизнь стремления своего хозяина. Но оказалось, что хозяином сандалика является не запуганный до молчания мальчик, а его родительница, которая заметив, что её ребёнок на половину босой вдруг начала на него кричать:

– Ты ходить нормально не можешь?!

Отец вернулся на пару шагов, подобрал сандаль и покрутил его у лица, одна из тоненьких полосок материи оторвалась от подошвы. Это был конец всему. У папаши забегали глаза, наверное, он хотел спрятать или выбросить порвавшуюся обувь, но вовремя понял, что тогда достанется и ему. Мужчина просто повернулся к семье, держа в руке порванную детскую обувь. И тут у мамаши не выдержали нервы – она отвесила сыну хороший подзатыльник и стала орать на него.

– Опять порвал! Новые сандалии тебе купили месяц назад, а ты! – Женщина отвесила ребёнку ещё один подзатыльник. – Ты всё рвёшь, ты всё ломаешь! Вот как тебя научить, бережно к вещам относиться?! Отвечай, - Она заглядывала в лицо плачущего малыша. – Отвечай, я с тобой разговариваю! Как тебя научить ценить вещи?!

– А как тебя, - Навзрыд закричал мальчишка. – Тебя как научить ценить людей и бережно ко мне относиться?

– Поговори мне ещё! – Мамаша принялась лупить неблагодарного отпрыска. – Плохо к тебе относятся, значит? Игрушки дорогущие, хеппи милы твои, планшет, телефон.
– Каждое наименование вдалбливалось в ребёнка тяжёлыми шлепками по попе. – Кроссовки через месяц убил, джинсы порвал, в туфлях в футбол играл, в новых туфлях! Забыл уже?! Это тебя не ценят? А обо мне ты подумал, кто всё это покупает?! Отвечай!

Но мальчик не стал отвечать, в место этого он сделал то, чем сможет гордиться всю жизнь, хотя в этот момент он вряд ли осознавал, что делал и говорил. Мальчишка укусил маму за руку, и когда та разжалась, отбежал на несколько метров, теперь он не плакал, мальчуган был серьёзен и сосредоточен настолько, насколько это вообще возможно. Он достал из кармана телефон с огромным сенсорным экраном, гаджет с трудом помещался в ладони мальчика, он с размаха бросил телефон на дорогу. Потом он скинул с себя второй сандаль и стянул майку.

– Ты мне покупаешь всё это, а потом ругаешь, но это, же только повод! Давай посмотрим, что будет, если я сейчас откажусь от всего этого, от вещей, игрушек и компьютера. Ты ненавидишь меня за эти вещи, забирай обратно, а лучше выбрось, ведь тебе они тоже не нужны! Всё! Я отказался, ничего мне от тебя не надо! А если ты и сейчас будешь орать на меня – я у бабушки лучше жить буду, она ничего не покупает, но зато и не кричит на меня без конца…

– Да как ты смеешь?! – Перебила его мама. – Ты сам понял что наделал? Ты зачем телефон разбил?! За него ещё даже кредит не выплачен!

– Ты меня слышишь?! Не надо мне от тебя ничего! Отправляй меня к бабушке! Лучше я буду в окно смотреть спокойно и с кроликами возиться, чем играть в твой планшет и каждый день расплачиваться за это! Ненавижу тебя! Ты только вещи любишь! – Началась истерика.

Обессиленный ребёнок уселся на бордюр и продолжал кричать что-то не членораздельное. Мамаша подошла к отпрыску, схватила его за руку и потащила дальше, как будто ничего и не было. Отец семейства вышел на дорогу, подобрать выброшенный телефон, когда он возвращался на тротуар, Катя заметила, что мужчина почти плачет. Вряд ли он был расстроен поломкой телефона, по которому уже успела проехать как минимум одна машина. У мужчины подступали слёзы бессилия. Он подобрал разбросанные детские вещи, всецело принадлежавшие его жене, и пошёл в ту же сторону, куда увели его сына, который, видимо, тоже был собственностью только жены.