Телепат

Однако улей, давая возможность командиру-тактику рисковать телепатом, заодно защищал меня от него с помощью главного администратора. Кандидаты на должность Меган мало того что отбирались из гиперопекающих по натуре людей, так ещё и их импринт содержал сокрушительную массу причин, почему телепата нужно холить и лелеять.

Я поморщилась. Когда-то я думала, что главная задача Меган — беречь моё физическое и душевное благополучие, сродни тому, как главная задача Адики — защитить меня от нападений. И была почти права, но в роль Меган входила ещё и защита меня от моего главного по операциям. Неудивительно, что ей тяжело принять мою связь с Лукасом.

Я осознала, что все остановились, и огляделась, чтобы понять, почему. Мы дошли до места, где дорога делилась на несколько, и Рофэн, похоже, совещался со звеном связи, как именно нам идти.

Я присела на упавшую ветку, обрадовавшись возможности отдохнуть. Привыкла пользоваться экспресс-линией для дальних путешествий, да и гуляла обычно по ровным теплым коридорам. Здесь же тропа то поднималась, то снова шла вниз. В парках поверхность не абсолютно ровная, но ничего подобного там нет.

Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на телепатической картине мира. Среди окружавших меня разумов ярко сиял Лукас. Под ногами грохотал улей, мысли сотни миллионов людей. Вокруг оказалось множество животных и птиц.

Я снова открыла глаза, услышав голос Николь:

— По нашим данным, вы совершенно точно находитесь на правильной развилке.

Рофэн еще раз вгляделся в свой инфовизор:

— Однако дорога разветвляется не на две, как обозначено на карте, а на три тропы. Центральная выглядит почти нехоженой, видимо, недавно прорублена. Здесь нередко появляются временные служебные проходы, которые позже исчезают. Мы повернём направо.

Мы пошли дальше и дошли до ручья. Адика, как обычно, подхватил меня на руки и понёс.

— Если кто-нибудь из бродяг увидит, как мы несём Эмбер, они решат, что у неё травма, и спросят, не нужна ли помощь, — заметил Рофэн. — Лучше отвечать, мол, она только что споткнулась и подвернула ногу.

— На таких тропах легко себе что-нибудь повредить, — проворчал Илай.

— Именно поэтому на нас специальная обувь, на которую ты столько жаловался, — усмехнулся Рофэн. — Сапоги тяжелые, зато защищают и ступни, и лодыжки, понижая вероятность травм.

Как только мы перешли ручей, я снова пошла сама. После довольно долгого времени в передатчиках раздался голос Меган:

— Вы должны дать Эмбер возможность как следует отдохнуть, уже пора.

— Пока у меня всё в порядке, — отозвалась я. — Сегодня совсем пасмурно.

— Я собирался дойти до края столешницы и устроить там привал на несколько часов, — сказал Рофэн. — Тогда мы все сможем начать спуск со свежими силами.

— Что такое «столешница»? — спросил Адика.

— Термин бродяг. Изначально при постройке улья выкопали огромный квадратный котлован. Большинство уровней тогда были подземными, но часть торчала наверху, и в нём была всего одна зона. За следующий век улей постепенно расширялся, одна за другой к нему добавились ещё девять зон — это мы все знаем ещё со школы. Но в школе не говорят, что почвой и камнями, вынутыми для расширения подземной части, засыпали надземную. В итоге прямо над ульем поверхность совсем плоская, как огромная вытянутая столешница, но когда вы доходите до её края, там крутой склон. Спускаться по нему довольно сложно, и лучше это сделать по уже набитой тропе.

Я наморщила нос — мне и сейчас дорога плоской совсем не казалась, так насколько же крутым окажется тот склон?

— Согласен, что перерыв на несколько часов будет кстати, — сказал Лукас. — Я бы предпочел передвигаться в начале и в конце дня, в середине давая Эмбер возможность отдохнуть в палатке.

Мы шли сквозь лес.

— Если они просто засыпали улей землёй, откуда здесь все эти деревья?

— Когда-то здесь посадили быстрорастущие хвойные, чтобы укрепить почву, — ответил Рофэн. — Со временем из занесённых случайно семян выросли и другие растения. Над ульем в основном хвойный лес, но когда спустимся со столешницы, он будет куда разнообразнее.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Илай.

— Из рассказов родителей, — ответил Рофэн. — Они работают во Внешке, поэтому в их импринтах куча подробностей про здешние условия.

Долгий подъём сменился очередным спуском.

— Ты вроде говорил, что столешница — плоская? — не унимался Илай. — А мне кажется, это склон.

Рофэн только рассмеялся.

Деревья внезапно поредели. Пройдя последние, мы остановились и замерли в завороженном молчании. Земля перед нами круто уходила вниз на пугающее расстояние, и лишь кусты да чахлые деревья отчаянно цеплялись тут за почву.

— Вот это — склон! — заявил Рофэн.

— Да уж, это точно склон, — задумчиво протянул Адика.

Форж осторожно подошел поближе, осмотреться:

— Мне было бы спокойнее, будь он даже круче, но каменным. Почва кажется опасно неустойчивой.

Рофэн кивнул:

— Если почва и камни под ногами начинают скользить, ты съезжаешь вместе с ними. Если у кого-нибудь так случится, советую немедленно сесть. Однако, если мы будем держаться тропы, проблем не должно возникнуть. К шпилю семьдесят один ведёт служебная тропа, он должна быть безопасной и крепкой. Бродяжьи тропы гораздо менее ухоженные.

Я осторожно прошла вперед, пытаясь разглядеть путь вниз, и увидела тропинку, виляющую по склону туда-сюда.

— Эта дорога кажется очень длинной, — сказал Илай.

— Хочешь сэкономить время — прыгай, — поддразнил Рофэн. — Так ты точно окажешься внизу очень быстро.

— Нет уж, спасибо, — буркнул Илай.

— Ты сможешь спуститься пешком, Эмбер? — спросил Адика. — Не хотелось бы нести тебя, когда есть опасность соскользнуть.

Я представила себе, что может случиться, и вздрогнула.

— Эмбер, хочешь, я пойду рядом? — спросил Форж.

— Да, так мне будет гораздо спокойнее, — согласилась я. — Помнишь, как я попробовала забраться на скалу на подростковом пляже, и у меня случилась жуткая паническая атака на самом простом маршруте?

— Конечно, помню! Тебя парализовало от страха на самом верху, и мне пришлось подняться, чтобы спустить тебя. Но это совсем не похоже на скалу, это просто крутая тропа, зигзагом ведущая вниз. Она достаточно широка, чтобы я шёл рядом со стороны обрыва. Ты просто не сможешь упасть.

— Это здорово, — снова встрял Илай, — но кто не даст упасть мне?

— Я по таким тропам хожу с трёх лет, — сказал Рофэн.

Все остальные из ударной группы торопливо приосанились и постарались выглядеть бесстрашными, но Лукас рассмеялся:

— Ударная группа может не бояться троп, по которым ходят трёхлетки, а я — боюсь. Я хочу, чтобы Рофэн держался поблизости и мог ухватить меня, если я соскользну. Хочу также заявить о своём праве время от времени вопить от ужаса. Мне, правда, сначала придётся провести несколько часов в мучительном ожидании, поэтому не мог бы Рофэн поставить нашу палатку, пожалуйста?