Телепаты: глубинная связь

По телу прошлась волна возбуждения и удовольствия. Пресс напрягся. Член — каменный.

— Грета, смена имени на время сеанса. Теперь тебя зовут Алисия.

— Настройки приняты.

Чувствовал, как с каждой секундой разгоняется желание. Нет, минета мне стало мало. Я отстранил Грету-Алисию и встал.

Но передо мной предстала та же Грета. Я порылся в записях-отчетностях за последние трое суток:

— Алисия, на время сеанса смена речевого тембра по следующему лекалу, — я дал послушать Грете речь Алисии в нашем разговоре с Коршуном и робот сменила стандартный речевой тон на ее голос, — Сделай хвост на голове.

Грета сменила прическу.

Но впереди она все равно была не Алисией, да и фигура отличалась… Хоть я и постарался задать максимальные параметры, трансформация у робота была ограничена. Поэтому я развернул ее спиной и нагнул, чтобы не видеть лицо.

Нетерпеливо вошёл сзади, сгорая от желания. Намотал этот бесячий конский хвост на кулак и легонько потянул к себе, Грета простонала голосом Алисии.

— Ууух! — выдохнул я, — Ох и пожалею я об этом, дюймовочка!

Я входил и входил, вспоминая все моменты, когда она выводила меня из себя и, когда, наоборот, обескураживала своей непредсказуемостью. Перед глазами стояли ее взгляд и улыбка. А я все двигался и двигался, словно заворожённый, не в силах остановиться от накатившего на меня возбуждения.

И вдруг я вспомнил то, что раньше возмутило меня до глубины души. Я не забыл, нет. Я же тупой.

— Алисия, — приказал я Грете, — Скажи, что я тупой.

— Данный формат оскорблений не предусмотрен протокольными значениями, — выдал робот, разрушая волшебную иллюзию.

Я крепко проматерился.

— На время сеанса отключен протокол цензуры. Пропустить.

— Ты — тупой! — сказала Грета голосом Алисии и я с силой вошёл на всю длину своего ствола.

Я стал входит остервенело, с таким острым желанием, что сам испугался своей реакции. Будь на месте Греты живой человек, ничем хорошим бы это не закончилось. Но Грета — робот, и при прикосновении к ней под пальцами чувствовалась твердость железа, хоть и глубоко внутри.

— Скажи это ещё раз! — закричал я, утопая в наслаждении.

Я выкладывался по полной, весь вспотел.

Грета сказала это ещё раз и мой мозг был готов взорваться от удовольствия.

— Да, детка, я тупой!

Кажется, от моих безумных движений у Греты полетели динамики, и теперь стоны Алисии не походили на ее стоны, а были всего лишь набором звуков. Пофигу, я уже подходил к концу.

Оргазм.

Я изливался по полной, такого яркого пика я не помнил уже очень, очень давно — с пубертатной юности.

Поднял веки, выдыхая опустошение и удовольствие — в глаза ударил яркий свет. Что за херня?

В паре-тройке метров от меня стояла дюймовочка. НИХРЕНА СЕБЕ. Я замер в полном шоке, глядя на не менее шокированную девушку, которая открыла рот и смотрела на меня таким взглядом, будто на ее глазах развернулась третья космическая бойня.

Она пару раз хлопнула глазами и икнула. Я резко отстранился от Греты, она опустила взгляд. От полнейшего шока все ее ментальные барьеры просто растаяли.

«Я думала, его лбом можно забивать гвозди. Нет! Если чем и забивать гвозди, то только этой огромной штукой!» — в отчаянии подумала Алисия, глядя на мой внушительных размеров член генсолдата. У всех генно-модифицированных были приличные размеры — побочка вмешательства в генетику.

Я прочитал ее мысли без особого труда и она взглянула на меня, поняв это.

«Бежать!», — донеслось в следующую секунду и Алисия резко развернулась. Сиганула к двери, запуталась ногами в скинутой во время стриптиза одежде Греты и полетела вниз. Все случилось буквально за мгновение.

Девчонка ударилась головой о косяк двери и упала без чувств.

— Черт! — в сердцах вскричал я, — Да что это за хрень происходит?!

Подскочил к ней, закрыл движением руки дверь, чтобы никто не заглянул внутрь, навис над бесчувственной девушкой и осмотрел ее лоб. Будет шишка.

Потом вдруг осознал, как все выглядит: девушка лежит на полу, а над ней навис потный мужик со всё ещё стоящим колом членом. Некрасиво. Неловко — если сказать очень, очень мягко. Ситуация — полное блядство, если быть совсем точным.

Я вскочил, влетел в одежду, попутно дав Грете приказ:

— Сброс всех настроек, самоочищение. Подготовка к следующему сеансу.

— Настройки приняты, — Грета тряхнула головой уже без конского хвоста, потому что я растрепал его, когда впивался пальцами в блондинистую шевелюру.

Грета прошла в индивидуальную ячейку, на нее накатило стекло стерилизационный камеры. Она загудела, начав самоочищение. В воздухе запахло озоном и ещё какой-то химией.

Но мне было плевать. Я поднял лёгкую, словно пушинка Алисию, все ещё находящуюся без чувств, и понес ее в лазарет.

Глава 14. Алисия. Ошибка новичка

Ох… свет… он бьёт в глаза с такой силой, что боль сразу пронзает мозг. Голова кружится и трещит по швам, а вокруг ничего, кроме этого слепящего света…

— Не двигайся, дюймовочка, иначе будет шрамик, — услышала я до боли знакомый бас и вздрогнула. — Ну вот… я же предупреждал… ну ничего, ты и так у нас красивая, даже если на тебе будет тысяча маленьких шрамиков.

Ко лбу прикоснулось что-то мокрое и холодное, потом послышалось шипение, затем я почувствовала запах регенерирующей пены. У меня на голове рана?

— Болит… — прошептала я пересохшими губами. — Свет… убери.

— Не должно болеть, — задумчиво ответил Морган. Свет исчез, даруя облегчение взгляду.

Повернула шею, изучая окружающее. Морган принес меня в лазарет, положив на медицинское кресло. На кушетке у дальней стены спиной к нам лежал врач. Видимо, спал.

Вздохнула, села. Прикоснулась ко лбу — на пальцах осталась пена.

— Сильно я ударилась? — еле промямлила.

— Не так, чтобы сильно… скорее, больше перепугалась, — мне показалось, или Моргану неловко?

Он стоял рядом, всё ещё вспотевший, футболка прилипла к телу и пропиталась потом, взгляд его был хмурый. Злится. На меня? На ситуацию? Или на того, кто это все устроил? Ох, лишь бы не на меня… если и есть жертва во всей этой ситуации, то это прежде всего я.

Страх — вот что от меня шло. Как хорошо, что Морган не эмпат.

Проверила свои мыслительные барьеры. Держатся не очень. Но Морган и не делал попыток проникнуть внутрь моей головы, он старался залечить мою рану.

— Будто лоб распиливают пополам, — снова пожаловалась.