Телохранитель для мессии. Трилогия

Опять я начала заговариваться. Если так пойдет и дальше, мой слабый рассудок до реки не выдержит.

Казавшееся прибитым гвоздями к небосводу, иногда проглядывающему среди макушек деревьев, солнце неожиданно быстро закатилось. Полная темнота подкралась незаметно, слившись с полумраком и отобрав у леса последние крохи ярких красок. Терпкий воздух стремительно остывал. Когда ночь опустила на окружающее непрозрачную занавесь, старшая бросила сумки на первом более-менее ровном участке земли, свободном от деревьев и пригодном для привала.

— Можно отдохнуть.

Мы со второй попутчицей, скинув поклажу, обессиленно упали рядом. Плечи ломило, спина не разгибалась, сапоги со стертых ног было страшно снимать. Глаза слипались, тяжелая от усталости голова клонила подбородок к груди.

Кирина, не ввязываясь в спор о распределении обязанностей, быстро развела костер — хвороста вокруг было в избытке.

Я подползла поближе к теплу и свету. Заледеневшие в мокрых штанах ноги потихоньку отогревались.

— А как же погоня? — подала слабый голос отдышавшаяся Эона.

— Ищейки в Чащобу не сунутся, люди, на ночь глядя, тоже поостерегутся заходить. Рель, не спи! — Девушка присела рядом и зло потрясла меня за плечо. — Круг обережный нарисовать сумеешь?

Я кивнула и меланхолично заметила:

— Нечем.

Садистка Кирина протянула мне мелок.

Никуда не делась, стеная и поругиваясь, нарисовала. Вернее, кроша в немеющих пальцах мел, насыпала. Не без огрехов, конечно, но для Чащобы и такой сойдет — Силы-то на его подкрепление, один черт, нет.

Ныли все мышцы сразу. Последний раз мне было так плохо еще в первый месяц обучения в Ордене. Вытащив из сумки плащ, я мешком свалилась на прежнее место. Плотная ткань накрыла меня с головой — мысль о том, что надо бы сменить и остальную одежду, сознание нагло проигнорировало.

— Не засыпай! — Глаза нехотя открылись только после болезненного тычка в бок. — Поговорить нужно.

Похоже, у нас намечался военный совет. Раз уж поспать не судьба, я решила заняться сбитыми за день ногами и, болезненно морщась, сняла-таки мокрую обувь. Очень осторожно размотала влажные портянки. Однако конечности выглядели много лучше, чем ожидалось.

— Завтра в полдень будем у реки.

Оптимистичное начало разговора мне понравилось, но при следующей реплике Кирины портянка выпала у меня из рук, едва не угодив в костер.

— Правда, стоит выйти из леса — нас тут же схватят. — Это новый метод шоковой терапии — новость плохая, новость хорошая и далее по списку?

— Что они за нами увязались? — задала риторический вопрос Эона, выразительно поглядывая на меня. От былого поклонения не осталось и следа: наверное, нимб потускнел. Тут и не такое поблекнет. Грязь забилась под ногти, кусками налипла на обувь. Пыль смешалась с потом и пополам с присохшим илом покрыла кожу и одежду толстым слоем.

— Других беглых преступников в нашей компании, кроме меня, нет? — для порядка оскорбилась я. — Неранок, конечно, в Империи ценят, уважают и привечают в каждом доме. Хлебом-солью. До сих пор не могу забыть «теплую» встречу в поселении графа Бира!

— Хватит, сестры, — оборвала нас более опытная спутница. — Не время искать правого и виноватого — Мудрейшая нас рассудит. Сейчас необходимо придумать, как задержать погоню, а не пререкаться по пустякам.

Обе спутницы, не сговариваясь, одновременно посмотрели на меня.

А что я? Ну почему всегда я крайняя?!

— Вы знаете, дамы, я девушка городская, в лесу посторонняя и путать следы не приученная, — честно призналась я.

— Если б это помогало! — вздохнула Кирина. — Нежитник за нами увязался, только ему под силу ищеек крепко на поводке держать. Этим тварям дай воли — своих же порвут! Магия тут нужна. Сильная, высшего порядка, не чета моим мелким фокусам.

— Какая, к бесам, магия?! Это же Бредовая Чащоба! Я даже не уверена, сработает ли нарисованный мной обережный круг — может, лучше было бы классики начертить — нечисть хотя бы развлеклась, попрыгала, аппетит нагуляла!

— Классики — это руны прыгучести, да? — вытаращила глаза Эона.

Я безысходно махнула рукой.

— Ты же Избранная, сделай что-нибудь! — напирала другая.

— Ну и что с того? Я летаю, как птица? Сейчас, ага. Передо мной поворачивают реки и расступаются леса? Что-то незаметно. Хотя, быть может, несметные сокровища появляются по одному моему зову? Золото там, каменья драгоценные? Очнитесь, блаженные!

— Но в Ордене тебя же чему-то учили? У нас на Острове легенды об алониях ходят!

— В Лераде такие байки рассказывают — заслушаешься! — как всегда, поддержала подругу светловолосая.

— Мало ли что люди брешут, — вяло отмахивалась я, раскладывая обувь для просушки.

— Рель, я верю, ты обязательно что-нибудь придумаешь, если хорошенько постараешься! Просто попробуй.

— Вечно я кому-нибудь это самое «что-нибудь» должна, — неслышно проворчала я и добавила уже громче: — Я попробую.

Девушки, чтобы, не дай бог, не спугнуть полет моей мысли, сидели тихо и неподвижно, как вурдалак в засаде.

Лучше бы спать легли и не нервировали меня взглядами исподтишка.

Спутницы заснули, трогательно прислонившись друг к другу, так и не дождавшись моего озарения. Изматывающий день подействовал сильнее самого убойного снотворного. Эона спала по-детски безмятежно: лицо, освобожденное от бремени дневных забот, разгладилось, чуть приоткрытый рот, ладонь под щекой. Кирина, напротив, даже во сне не теряла своей начальственной сосредоточенности — брови то и дело хмурились, а губы шевелились, пытаясь что-то сказать. Я скучала по ее широкой улыбке, совсем еще недавно не сходившей с лица девушки.

Время от времени я подкармливала голодное пламя хворостом. Сон бесследно исчез, не выдержав груза ответственности, коварно переложенного на мои плечи попутчицами. Пустой желудок жаловался на пренебрежительное к нему отношение недовольным бурчанием. На ум, несмотря на приложенные усилия, до сих пор не пришло ничего, что могло бы помочь в данной ситуации.

Вот они, недостатки хваленого экспресс-метода: если бы я училась как полагается, наверняка сообразила бы, что делать!

«Учись ты как положено, настоящего уровня достигла бы годам к семидесяти — восьмидесяти. Сама понимаешь, в этом почтенном возрасте становятся уже прабабками, а никак не матерями ». Надо отметить, мать и сейчас из меня получилась бы аховая.