Телохранитель Ника. Клетка класса люкс

– Положи пистолет на пол и ногой подтолкни его ко мне. И ключи от наручников не забудь…

Дальше все пошло как по писаному. Оставив беспамятного Павла в компании прикованного к батарее охранника, я захлопнула дверь и, схватив со стола сумку, бросилась к лифту. Я нажала на кнопку с полустертой цифрой «1», пальцы немного дрожали, но в остальном я была полна решимости любой ценой вернуть себе незаконно отнятую свободу. Зайдя в тыл скучающему у входа молоденькому секьюрити, я ловко оглушила его рукояткой пистолета, выскочила на улицу и свернула в лабиринт пустынных переулков. Еще бы не пустынных. Три часа ночи – все же спят! Но очень скоро выяснилось, что спят отнюдь не все.

За спиной послышалось тихое урчание мотора и шорох шин. Я обернулась и в кромешной тьме, ибо ни одной целой лампочки в закоулках не осталось, разглядела догоняющую меня иномарку. Машина неслась на меня с выключенными фарами, и мне оставалось только шмыгнуть в ближайший подъезд в надежде, что там есть черный ход. Мама дорогая, кого еще на мою голову принесло! На челноковских орлов не похоже… Торопливые шаги за спиной не внушали никакого оптимизма. Я уперлась в закрытую дверь черного хода и вытащила из сумочки пистолет, благоразумно прихваченный в качестве компенсации за моральный ущерб.

Я не знала, сумею ли нажать на курок. По крайне мере не раньше, чем не станет ясно, что другой возможности спасти свою жизнь у меня нет. Все-таки убить человека совсем не просто. Во всяком случае, для меня. В таких неопределенных ситуациях я предпочитаю газ. И как выяснилось, не я одна.

Что-то влетело в подъезд, освещенный единственной лампочкой, тлевшей где-то на уровне третьего этажа, и зашипело, как рассерженная кошка. Все заволокло белесым туманом, и думать ни о чем другом, кроме разрывающего грудь удушья, сделалось невозможным. Я скорчилась на полу, сотрясаемая кашлем, и почувствовала, как из ослабевших пальцев выскальзывает пистолет, как грубые руки хватают меня, плотно прижимая локти к бокам… А потом уже ничего не чувствовала.

Я приходила в себя постепенно. Первыми вернулись ощущения. Ровно. Мягко. Удобно. Только руки почему-то подняты вверх, как у сдающегося фрица. После титанических умственных усилий я поняла, что лежу на спине, и запястья опять охватывают стальные браслеты, приковав меня к спинке кровати. Потом вернулся звук. Он приближался откуда-то издалека, донося до меня шум падающих капель, приглушенные ковром шаги и неторопливо текущий разговор двух мужчин.

– Еще не очухалась. А пора бы… У какого перепившего прапорщика ты купил эти газовые гранаты? У них небось срок годности лет десять назад истек.

Голос показался мне смутно знакомым, но в сознании еще плавал белесый дым, похожий на тот, что выплюнула мне в лицо эта чертова граната, и я плохо соображала.

– Что вы, Владимир Александрович, – с показной обидой ответил второй мужчина, – новейшие разработки, опытный образец…

– Ладно, не дуйся. Она здесь, и это главное. А он точно придет?

– Придет-придет. Куда денется. Я сказал ему, что заказчик хочет срочно обсудить сложившуюся ситуацию. Минут через десять будет здесь…

– Устроим им очную ставку и посмотрим, что он запоет. Это надо же, как последнего лоха меня развел, – сокрушался обладатель знакомого голоса. – Ну, ничего. Я ему эту двойную игру еще припомню. Пусть не думает, что меня можно водить за нос.

– Наверное, он готовился заранее. Даже сам об этом говорил: мол, у меня в этом городе свои дела. Теперь понятно какие. Представляю, как он веселился, когда узнал, что его нанимают украсть девчонку, которую ему уже заказали!

– Ловко он все провернул. Телку эту телохранительницей устроил. Вынюхал что нужно. А как только она уволилась – раз-два и в дамки! Ничего. Теперь, когда она у нас, он мне Эльку на блюдечке принесет, бантиком перевязанную.

Сквозь неплотно прикрытые ресницы проник неяркий свет настольной лампы. Наконец-то зрение вернулось! Я лишь чуть-чуть приоткрыла глаза, не желая показывать, что уже очнулась. И когда звук соединился с изображением, узнала в сидевшем за столом мужчине лучшего друга бизнесмена Челнокова – Владимира Александровича Хамисова. Который, очевидно, исключительно из дружеских чувств пытался украсть его дочь. Я даже вздрогнула, разглядев на его одутловатом лице плотоядную улыбку. Второй человек находился в тени, и мне была видна только его рука с зажатой в тонких пальцах сигаретой.

– А вот мы и проснулись, – обрадовался прячущийся в темноте мужчина, наверно, заметивший мое непроизвольное движение. – Как раз вовремя. Кажется, я слышу шаги.

– Накрой ее, Борис, – приказал Хамисов. – Поиграем немного.

Я собиралась было возразить и только тут заметила, что мне опять заклеивают рот. Мое мычание вызвало довольные улыбки на лицах присутствующих.

– Заткнись, – прикрикнул на меня Хамисов. – Будешь лежать тихо – останешься жива.

Подошедший Борис набросил на меня цветастое покрывало, так, что мне оставалось только внимательно слушать.

Дверь за моей головой тихо скрипнула, и в комнату вошли сразу несколько человек.

– Прошу прощения, но мы вынуждены были вас разоружить, – донесся голос Бориса. – Сами понимаете, безопасность клиента прежде всего…

Наверное, тут Борис развел руками.

– Разумеется, понимаю, – последовал неторопливый ответ.

Мама дорогая! Голос вошедшего тоже был мне знаком. И слышала я его совсем недавно. Интересное, однако, получается кино.

– Итак, уважаемый, дело вы благополучно провалили, – недовольно бросил Хамисов.

– Я ничего не провалил. Просто не повезло, и какой-то идиот нас опередил. Как же у него руки чесались, если он эту сумасшедшую девчонку выкрал на глазах у сотни людей!

– А также шести профессиональных охранников, – вставил Борис, пока Хамисов многозначительно молчал. – Из них двое сейчас в больнице. И все описывают похитителя одинаково: высокий худощавый мужчина, в совершенстве владеющий приемами восточных и еще хрен знает каких единоборств. Они так и говорят: «хрен знает каких».

– Что вы так смотрите на меня, уважаемые? – усмехнулся знакомый голос. – Ростом меня, конечно, бог не обидел, и мясца на мои кости неплохо бы нарастить. Но неужели вы действительно думаете, что я мог устроить такое нелепое похищение?

– Именно так мы и думаем, – заявил Хамисов и предупредил: – Только не делайте резких движений, Дмитрий Николаевич! Вы, конечно, профессионал, но мои парни все равно сумеют вас успокоить.

Ба, знакомые все лица! В смысле – голоса. Так вот кто подсыпал мне в вино наркотик – коллега, журналист из «Веритас». Впрочем, какой он журналист… Это же надо, меня в его сообщницы записать! Да у этого Хамисова ни ума, ни фантазии, если вообразил такое.

А Владимир Александрович Хамисов, выдержав многозначительную паузу, продолжил: