Телохранитель. Мы под запретом

—Я бы пригласила тебя на кофе, но ты слаба сейчас. Может Женя нам принесет? — вопрошающий взгляд снова направляется на угрюмого мужчину. Мягко намекнуть — это в стиле Беловых, да.

—Не положено мне покидать палату, — мой телохранитель хмурится и что-то ожесточенно ищет в телефоне. Ясно.

—Жень, ну не будь врединой, оставь нас ненадолго. Посекретничать. Или ты хочешь про месячные и интимную эпиляцию послушать?

Непроницаемое лицо мужчины становится чуть бледнее, а мое разукрашивается в пунцовый цвет. Немного стыдно, что мы вот так выпроваживаем человека, но раз такие пироги, то дело явно серьезное…

—Я прямо за дверью, — скупо бросает он, окинув меня мажущим взглядом.

Торкает до глубины души…Я смотрю вслед уплывающей прочь мощной фигуры и ощущаю, как сердце начинает биться чаще.

—Не прошло? — задает вопрос сразу же после того, как дверь палаты тихо закрывается.

Я прикусываю губу и отрицательно машу головой. От Яны в своей время скрыть правду мне не удалось, она меня раскусила моментально. Особенно, когда я вдруг внезапно стала интересоваться бывшим охранником на службе ее отца.

—Свет, я не знаю, что сказать, кроме того, что он хороший. Он защитит тебя лучше кого бы то ни было. И рискнет всем, но тебя закроет собой. Я слышала разговоры…он настоящий парень. Мужчина, извини.

Она сразу поправляет себя, а я еще больше сникаю, ведь я очень хорошо понимаю, что он хороший, сильный и вообще самый лучший. И не мой.

Мы разговариваемся о всякой всячине, и моя лучшая в мире тетя достает купленный для меня…сухой шампунь, гель для укладки бровей, несколько кремов для губ «экстра-увлажнение». От счастья я практически кричу, потому что это именно то, что было так мне необходимо, но я все забывала попросить маму привезти.

—Блиииин, спасибо!

—Да не за что. Я ж знаю, что купаться тебе сейчас нельзя, а красивой быть хочется.

—Очень надо, — поправляю ее «хочется», ведь мне не просто хочется, МНЕ НИКАК без этого.

Яна улыбается, мнется и кусает губы. Я слегка касаюсь ее холодных рук и вопросительно посматриваю. Уж слишком хорошо знаю девушку, чтобы идти нахрапом. Ей надо немного успокоиться, и сама расскажет, а в том, что рассказывать есть что, у меня сомнений нет.

Проходит минут пять, дрожание рук прекращается. Слегка поплывший от наступающих слез взгляд останавливается на мне, а потом она тихо шепчет:

—Я беременна, срок четыре недели.

Воу. Ну надо же, какое счастье! Она будет прекрасной матерью, а кто-станет дедушкой в очередной раз! Я улыбаюсь и тянусь с обнимашками к своей нежной девочке, но радости в ответ не получаю. Это плохо, что могло случиться?

—Поздравляю, Янчик, а Богдан что?

Богдан Исаев — это смертник, как окрестил его мой отец. Я думала, что он его просто уничтожит, но нет…жив и здоров, женат на Яне Беловой. Она, кстати, взяла двойную фамилию, и это немного смягчило моего дедушку. Он до последнего отказывался верить, что его дочь выросла и в двадцать лет выходит замуж за спецназовца. Вот это завоевание было, я за них болела так, будто бы это мои отношения. А уж как я пыталась вразумить отца, а потом и деда…Мне медаль положена. Где она?

Яна мнется сильнее…опускает взгляд и, кажется, сейчас начинают дрожать даже плечи.

—Я ему не сказала. Он на связь не выходит.

Понятно. С его работой это совершенно нормально, но каждый раз у Яны как в первый.

—Ян, ну не в первый же раз такое. Сколько не выходит? — моя рука нежно порхает по непослушным кудрям, перебирает и пропускает их сквозь пальцы.

—Неделю уже. Я не знаю, как себе найти место, — всхлипывает, на что я сжимаю ее сильнее в объятиях. У меня внутри все холодеет, потому что так не хочется видеть ее разбитой, еще и в таком прекрасном положении. —А если что-то случилось? А если…

—Никаких если! Все хорошо, просто пока не может выйти на связь! Поезжай к нам! Папа будет только рад! Или к деду с Машей, он так вообще на седьмое небо поднимется. Скучает по тебе сильно…Но плакать нельзя. Если бы что-то случилось, тебе бы точно сказали! Все хорошо, Янчик, не нервничай. Тебе нельзя…— я скопом вываливаю все самые нужные слова утешения, внутри же абсолютно уверена, что паниковать незачем.

Она поднимает на меня печальный взгляд и стирает ладошкой набежавшие слезы. Сердце кровью обливается, когда мой взгляд следит за дрожащими пальчиками, что перебирают лямку сумки.

—Я к папе с мамой поеду… Спасибо, Свет. Обещай быть крестной.

—Конечно! Я очень хочу, — сама не замечаю, как по щеке скатываются слезы счастья.

Глава 13

СВЕТА

Женя буквально ночует в моей палате, ночью по большей части сидит без сна. Лишь иногда на смену ему приходит напарник, занимает стул у окна, а мой телохранитель укладывается в кровать, приставленную возле противоположной от меня стенки, и спит несколько часов в полевых условиях. Совсем как в армии, честное слово. Я считаю это чистейшим бредом, потому что очевидно же — мой сталкер не решится на подобное вторжение повторно, ему зачем рисковать дважды? Даже если очень хочется меня напугать…Если бы меня хоть кто-то слушал в этой ситуации.

Папу в вопросе безопасности и крепчайшего маразма, разумеется, сломить невозможно. Он считает только свое мнение истинно верным, и никаким обсуждениям его решения не подлежат.

—Ты спал всего четыре часа, разве это норма? — лежа в кровати, я хмурюсь и смотрю на своего телохранителя, попивающего кофе в шесть часов утра. Его смена ушла минут пятнадцать назад, очень грозный и неразговорчивый дядька. В его присутствии мне страшно спать, например, потому что он больше походит на серийного убийцу. Вот и сижу/лежу втыкая в смартфон.

Женя поднимает на меня нечитаемый взгляд и спокойно отвечает:

—Я всегда так сплю, мне нормально.

Нормально. Понятно. Как всегда коротко и так, чтобы был ответ. Вариант отсутствия реакции не рассматривает, но при этом так отвечает, что мне даже продолжить скомканный разговор сложно. Словно обрубает специально, съезжая в рабочее русло. Хочется встать и прокричаться, но вместо этого…

—Не завидую твоей жене, — вырывается само собой, но реакции почти никакой. Я ведь знаю, что нет никакой жены, понимаю, что он явно одинок, если судить по отсутствию звонков извне. Но все равно хочется взять и огласить свой подспудный страх, ведь вероятность наличия обычной любовницы для спуска пара не исключена.

Ревность уже не знает с какой стороны меня ужалить.

—Я не женат и детей у меня тоже нет, — не смотрит на меня, но цедит как-то отрешенно-злобно. И возвращается к исходному действию…все так же пьет кофе, лишь пульсирующая на лбу жилка проявляется сильнее, да рука, держащая чашку, сжимает ее чуть сильнее. Моя же реакция настолько яркая, что краснющие щеки полыхают огнем и видно их явно с соседнего здания. Я хватаю бутылку с минеральной водой и, открутив крышку, хочу скорее прижаться к горлышку, но место этого содержимое бутылки выливается на меня, щедро смачивая легкую футболку и свободные шорты до колена. Боже.