Телохранители тройного назначения

Я засовываю в неё третий палец, потирая бугристый участок нервов на внутренней стенке. Она начинает отчаянно стонать, раскачиваясь на мне всё быстрее и быстрее. Она близко. Так близко. Я продолжаю входить в неё пальцами, и она зарывается лицом в мое плечо, прикусывая кожу. Как только я чувствую, что она начинает сжиматься вокруг меня, звонит мой телефон.

Я вздыхаю, осторожно убираю пальцы и встаю, выходя из ванны.

Брайар вцепляется в меня, её глаза широко раскрыты.

— Что? Но!

— Вероятно, это важно, принцесса. — Я проверяю номер. Анфиса.

Она тянет меня за руку.

— И что? Ты можешь ответить на звонок здесь.

— Ты слишком громкая для этого. — Я похлопываю её по плечу. — Знаю, ты привыкла получать всё, что хочешь, но я уверен, что ты сможешь немного подождать. Это пойдет тебе на пользу.

Она опускает руку, зачерпывает пригоршню пены и бросает мне в лицо.

— Ещё чего. У меня вас трое не просто так, — повышает она голос. — Извините! — кричит она на весь номер. — Я самая знаменитая дива года, и я требую, чтобы кто-нибудь пришел сюда, чтобы заставить меня кончить!

Наступает пауза в несколько секунд, затем в ванную заходит Кента, улыбаясь шире, чем я видел за последние годы. Он прислоняется к дверному косяку и смотрит на нас.

— Проблема, Брайар?

— Твой никчемный партнер не закончил то, что начал, — громко жалуется она. — Залезай сюда.

Он уже начал расстегивать свою рубашку.

Я вхожу в спальню, слыша всплеск воды в ванной, когда он присоединяется к ней. Раздаются смешки, затем долгий стон. Стараясь не улыбаться, я принимаю вызов.

— Привет, я…

— Мы его поймали.

Меня пронзает шок.

— Вы задержали его?

— Нет. Но мы знаем, кто такой X. Мы нашли совпадение по отпечаткам пальцев с журнала, и вы были правы. Это один из подозреваемых, которых вы отобрали по онлайн-активности.

— Дай угадаю. Дэниел Ф.

— О, да, — устало говорит Анфиса. — Тебе нужно приехать и посмотреть на это. Всё плохо.

***

Тридцать минут спустя я снова в здании ФБР, сижу напротив Анфисы в её устрашающе пустом кабинете. Она выглядит так, словно не спала всю ночь: лицо бледное, а темный костюм мятый. Она пододвигает ко мне фотографию.

— Это X, — говорит она. — Настоящее имя Дэниел Филч. Сорок один год, вырос в Анахайме^[62], его мать была незамужней британской иммигранткой. Она умерла, когда ему исполнилось двадцать.

Я изучаю фото этого мужчины. В нем ничего особенного. Редеющие каштановые волосы, водянистые глаза, безжизненная, слабая улыбка. Трудно поверить, что это тот самый человек, который водил нас за нос.

— Он бросил школу в шестнадцать лет, — продолжает Анфиса, — без дальнейшего образования. Мы не уверены, чем он сейчас зарабатывает на жизнь, работает ли, но в молодости он был чернорабочим^[63]. Нигде надолго не задерживался. Мы позвонили в кафе, в котором он работал, когда ему было семнадцать; очевидно, его уволили за сексуальные домогательства. Постоянно лапал официанток.

— Как неожиданно.

— Мм. Ещё был уборщиком на заправке; его уволили после того, как система видеонаблюдения засняла, как он устанавливал камеры в женском туалете.

— Иисусе. Вам удалось установить его местонахождение?

Она недовольно поджимает губы.

— Вроде того. Наши агенты сделали несколько звонков и сумели найти местный мотель, в котором сообщили, что мужчина, похожий на подозреваемого по описанию, заселялся в номер несколько дней назад. Он использовал поддельные документы, но внешность и почерк полностью совпадают. Он остался только на одну ночь, заплатил наличными. Мы понятия не имеем, куда он отправился после.

Я киваю, изучая её лицо. Она выглядит обеспокоенной. Гораздо более обеспокоенной, чем мне бы хотелось.

— Чего ты не договариваешь?

Она морщится.

— Мы обыскали комнату в мотеле.

Мой желудок скручивает.

— И?

— Следы черного пороха^[64].

— Господи. — Я потираю лицо. — Ты думаешь, он делает бомбы?

— Ну, его сейчас не используют для чертовых пистолетов. Всё равно, что послать дымовой сигнал.

Я закрываю глаза.

— Премьера сегодня вечером.

Она кивает.

— Мы проинформируем офицеров на мероприятии, дадим им его фотографию. Если он всё-таки появится, мы сможем тихо арестовать его.

Я хмурюсь. Этого недостаточно.

— Она не поедет.

— Это твоя прерогатива. Мы понятия не имеем, для чего он будет использовать взрывчатку, поэтому я бы посоветовала вам очень тщательно проверить свои машины и предоставить охране отеля его фотографию. Брайар, возможно, и не цель. Вспомни последний раз.

— Это не тот риск, на который я готов пойти. — Я встаю, отодвигая стул. Мне не нравится быть так далеко от нее. Мне нужно вернуться в отель. — Спасибо, Анфиса. За всё. Держи меня в курсе событий.

Она кивает, и я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Матвей?

Я оглядываюсь на неё. Она криво улыбается.

— Будь осторожен. Он напал на Петти из-за их отношений. Тебя тоже видели с ней.

— О себе я не беспокоюсь, — бормочу я, и она кивает, отмахиваясь от меня.

***

Когда я возвращаюсь к машине, у меня кружится голова. Я не знаю, что делать.

На самом деле, я знаю, что не должен говорить Брайар, что мы идентифицировали X. Это ужасная идея. Если один дикпик побудил её раскрыть рот перед десятками тысяч зрителей в прямом эфире, одному богу известно, как она отреагирует, когда узнает, что он мастерил бомбы в номере мотеля. Я практически вижу, как всё будет происходить: если я расскажу ей всё, что мы знаем об X, она будет настаивать на посещении премьеры. Она, вероятно, использует себя в качестве приманки, чтобы привлечь его. И тогда она попытается противостоять ему. Она будет кричать и унижать его, и тогда, вероятно, он взорвет её.

Работа телохранителя заключается не только в том, чтобы защищать заказчиков от внешних угроз; ты также должен защищать их от самих себя. И довольно часто это означает скрывать информацию. Если есть вероятность, что Брайар подвергнет себя опасности, если я расскажу ей новости об X, то по должностной инструкции мне следует промолчать.

Единственная проблема в том, что когда она узнает, что я солгал ей, она меня просто возненавидит.

Удивительно, насколько сама мысль об этом пугает меня.

Я стискиваю зубы, открывая дверцу машины и проскальзывая внутрь. Это просто нелепо. Единственная причина, по которой я вообще обдумываю это, заключается в том, что я был достаточно глуп, чтобы эмоционально привязаться к Брайар. Я не позволю своим чувствам к клиентке встать на пути её безопасности. Никогда. Даже если это означает разрушить те хрупкие отношения, которые мы начали, я не подвергну её жизнь опасности. Даже если она в конечном итоге возненавидит меня, я не позволю ей умереть.

Я слишком сильно забочусь о ней, чтобы это допустить.