Тем, кто не любит
Шрифт:
Пора! Алена одернула платье так, что ее роскошный бюст чуть не вывалился в глубокий вырез. Она закинула ногу на ногу и в тот момент, когда парень открыл с ее стороны дверцу машины, поманила его и притянула к себе. Он на мгновение оцепенел. Потом его глаза стали очень-очень светлыми и хищно прищурились. В следующий момент он уже отгонял машину ближе к скверу. Огромные деревья низко спускали ветви за чугунную ограду, и машина остановилась. Как в шалаше.
– Хочешь попить? – Алена томно вытянула губы для поцелуя. Никогда еще она не испытывала такого острого возбуждения.
– Не хочу.
Он вышел и быстро откинул ее сиденье, в тот же момент задрал на ней платье. По Алениным представлениям, он должен был раздевать ее долго и вожделенно. Он же, навалившись на нее всей своей тяжестью, вклинился и раздвинул
– Ты не понимаешь, надо не так! – попробовала было она его утихомирить, но он не стал церемониться. Ей было больно, горячо и противно. У него оказался хищный узкий рот, и парень к тому же норовил укусить ее за грудь. Алена из всех сил отталкивала от себя его костистую голову. Через минуту он уже вскочил и стал застегивать джинсы. Алена осталась лежать на сиденье раздавленная, в смятом и задранном платье, ничего не понимая и немного испугавшись.
– Ты что, не соображаешь, как надо заниматься любовью? – Она чуть приподнялась и смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он проверял пуговицы на своей рубашке.
– Мужлан!
– Чего разлеглась, будто телка? Вставай! Сеанс окончен, – сказал он ей с явным неудовольствием, оглядывая ее всю и не скрывая злой, презрительной усмешки.
– Да ты ничего не умеешь! – Она с трудом сдерживала дыхание и подступившую к горлу ярость.
– С тебя сотня баксов, – сказал блондин, усаживаясь на свое место. Он достал из бардачка красную пластмассовую расческу, оттолкнув при этом Аленину ногу, и стал причесываться, смотря на себя в зеркало над водительским сиденьем.
– Сотня баксов? – поразилась она. – За что? За то, что ты меня изнасиловал?
– Сама захотела! – Он скривил губы в отвратительную усмешку, и поднимаемое механизмом сиденье грубо пихнуло ее в спину.
– Да ты и трахнуть-то меня как следует не смог! – Она, потешно елозя ногами, старалась попасть в кружевные трусики. Оказывается, сдирая белье, он еще их почти порвал. – Между прочим, вот это, – она показала ему порванную ткань, – тоже стоит не меньше сотни.
– За таких старух, как ты, профессионалы берут в три раза больше! – Он повернулся к ней с явной угрозой. – А я что, даром старался? Ты мне сказала только тебя отвезти.
– Да ты что, в своем ли уме? Я что, по-твоему, старуха?
Парень смотрел на нее с явной издевкой.
– Да ты что, тетка, белены, что ли, объелась? Девочку из себя корчишь?
Конечно, он ерничал, Алена была далеко не старуха. С другой стороны, ему вовсе не нравились женщины такого типа. Он – простой рабочий парень, шофер на машине дяди-фирмача, и эта богатенькая дамочка в его глазах была даже хуже обычной проститутки, потому что те отдавались по нужде за деньги, а эта розовая бабенка сама хотела известно чего. Парень действительно был не искусник. Он полагал, что любовь существует для девочек из десятого класса, а потом начинаются весьма далекие от романтики отношения. По его понятиям, личные желания женщин были капризом, чем-то вроде занудного спектакля со стихами, свечами и розами. В то время как секс для мужчин считался необходимой потребностью вроде еды или денег. В общем, на жизнь у него были весьма распространенные и обычные взгляды недалекого человека. Алене с ним просто не повезло. Попади она в машину к более разбирающемуся в женщинах мужчине, вечер для нее мог бы закончиться вовсе не так плохо. Но случилось так, как случилось. В безудержной ярости она со всей силы бросилась на своего обидчика и стала царапаться, кусаться и отчаянно молотить его руками и ногами, сколько позволяло ее неудобное положение на сиденье. И сильно его избить ей, к сожалению, не удалось. Моментально он схватил ее за горло и, выплевывая согласные вместе со слюной ей в лицо, прошипел сквозь змеиный рот:
– Не нарывайся, стерва, пока цела! Иначе… – Последовали такие угрозы, что Алена моментально пришла в себя.
Природный инстинкт безошибочно подсказал ей, что лучше заткнуться. Теперь она поняла, что швейцар из гостиницы дал на нее элементарную наводку, и парень, занимающийся извозом, просто хотел подзаработать. Она же вообразила себе бог знает что… Обидно, конечно, что ее прелести его не соблазнили, но и сам-то он – негодяй и сморчок. Как
она вообще могла считать его красавцем? Бывает и на старуху проруха. Алена закусила губу при слове «старуха». А пошел-ка он на… На всех ведь не угодишь, выбраться бы живой… Она лихорадочно стала нащупывать кнопку замка ее дверцы. Но водитель был не дурак. Замок оказался заблокирован.– Деньги! – он показал ей на сумку. Алена похолодела. В сумке пистолет. Если он вырвет у нее сумку, то неизвестно, чем все это может закончиться…
– Ладно, сейчас, – сквозь зубы сказала она. Стараясь не открывать широко сумку, вытянула кошелек.
Этот козел не ошибся, у нее действительно всегда с собой были деньги. Парень с интересом смотрел на ее кошелек из дорогой кожи. Она достала из потайного кармашка банкноту в сто баксов, кинула водителю. Тот сразу понял, что мог бы сказать сумму и больше, как мог бы и вообще отобрать весь кошелек, но решил не связываться. Мало ли кто она такая и кто за ней стоит. Он не хотел иметь неприятности и на всякий случай решил ее припугнуть:
– Если чего-нибудь вякнешь, тебе же будет хуже.
Алена и так решила молчать. Влипла так влипла. Но не бежать же в милицию.
– Нет у меня больше денег, – на всякий случай сказала она.
Водитель только хитро взглянул на нее. Златая цепь блестела в вырезе платья. Одним движением он резко сорвал цепочку с ее груди.
«Ну и говно! Мало того что ее использовал и еще баксы получил, так позарился на ее цепочку». Уж на что Алена умела ругаться, а тут ее язык прилип к небу.
– Слышь, приехали! – Парень, ухмыляясь, разблокировал замок и пальцем показывал ей куда-то вдаль. – Там твоя гостиница. Пешком дошкрябаешь, недалеко. – И он залился каким-то тоненьким, визгливым, почти детским смехом бывшего подлипалы и кляузника.
Алена выскочила, хотела хлопнуть дверцей, но не посмела. Торопливо побежала по асфальту, подвернула ногу в какой-то выбоине. Вдруг рядом с собой услышала визг тормозов. Она шарахнулась в сторону. Рядом с ней была та же машина.
– Слышь, тетка! – Водитель перегибался к ней через сиденье, на котором минуту назад она сама сидела. – А может, хочешь еще разок? Сто баксов – и все дела!
Не дождавшись ответа, он опять с визгом рванул прочь. Алена смотрела ему вслед, готовая разорвать его, но и одновременно испытывая облегчение. Улица была пуста. Она на всякий случай оглянулась – никто не видел того, что случилось с ней. Она быстро пошла в указанном направлении. Здесь парень не обманул. Гостиница оказалась та самая. Фоминой стало несказанно жаль себя – свою красоту, деньги, цепочку и вообще, что так вышло. Алена почувствовала, что замерзла и хочет есть. А еще ей необходимо было хорошенько выпить, чтобы прийти в себя.
Она остановилась на углу, сколько могла, себя оглядела и вошла в гостиницу. Администратор вежливо подтвердила, что действительно Наталья Нечаева остановилась у них, но в данный момент в номере ее все еще нет. В доказательство она продемонстрировала ключ.
«Пока нужно отдохнуть и поесть», – решила Алена.
Здесь, как и при большинстве гостиниц, тоже был ресторан. Внутренний вход в него тут же в фойе. Ресторан оказался плохой, с прокуренным низким залом, с вечным запахом подгоревшего мяса. Людей было немного, и несколько голов тут же с интересом обратились в ее сторону. Алене было не до кокетства. В пережитом унижении она винила только мужа и Наталью. Уж отольются им ее слезы! А пока Алена решила выпить, поесть и собрать воедино все силы. Первые сто граммов коньяка она выпила залпом.
Алексей не отпускал Наташину руку. Ей было и приятно, и немного противно, что его поцелуи раз за разом становятся все жарче.
– Поедем в мой офис, – он наклонился к самому ее лицу и заглядывал в глаза. – Зачем мы здесь, где чужие люди? А там никого уже нет, охрану я отошлю, в кабинете у меня очень спокойно…
Его голос звучал искренне, чуть не просяще.
– Мы опять наконец сможем быть вместе всю ночь. Я так хочу этого.
И Наташе захотелось поехать. Захотелось ощутить его тело, пусть на какое-то космическое мгновение принадлежащее только ей. Но в тот самый момент, когда она уже хотела сказать «да», в голове у нее словно прошелестело: «Если ты согласишься, это будет всего лишь повторением уже пройденного и абсолютно ничего не изменит в твоей жизни».