Темная история в третьем роддоме

— Тяжелков, говорят, неженат, — вырвалось Тани.

Вообще-то она была политически ленивой, но личность нового претендента на роль мэра не склонял только очень ленивый.

— Тяжелков старый, — возразила Геля, будто это было единственным препятствием к браку с ним.

— На два года старше Дежнева, — подхватила тему Марго. — А на заведующего ты слюни постоянно пускаешь.

— Стасик — это совсем другое, — мечтательно промурлыкала Ангелина. — Кто же не пускает слюни на Стасика?

Второй раз за пять минут Таня осознала, что она не единственная в своих чувствах, но в этот раз удовлетворения не испытала.

— А «элита», — продолжила Геля, — это такой перспективный мужчина. Который может себе позволить… Ну… — она с намеком подняла бровь, — позаботится о бедной девушке.

— Потому что богатая ему не по карману, — фыркнула рыжая. — «Нищеброд».

Настроение у нее, похоже, сегодня ни к черту. Может, тоже «пускает слюни» на Дежнева, и тоже видела его с помадой на щеке. Или потому что из-за эпидемии много работает. А может, просто смена тяжелая выдалась.

— По карману, по карману, — захихикала Ангелина и завалилась локтем на стол, одновременно запуская пальцы этой руки в волосы. — Он мне, смотрите, что подарил.

Геля вывалила наружу свое «декольте», пытаясь таким образом привлечь внимание к рубиновой подвеске на цепочке.

— Тю, это типичный «Донжуан», — поставила диагноз Маргарита. — Он к тебе клинья подбивает. А получит, что хотел — только ты его и видела.

— Он не такой, — мечтательно вперилась в потолок Ангелина. — Он очень серьезный, деловой, весь в работе…

— Нашла, чему радоваться! — безразлично заявила рыжая. — "Трудоголики", те, которые много работают, обычно и любовниц на работе имеют. Во всех смыслах, — продолжила она, теперь оттаптывая мозоль Татьяне.

— Я его так «укатывать» буду, у него ни на каких любовниц сил не будет, — пообещала Геля. Непонятно кому. — Знаете, он такой умный! Он всё-всё знает!

Таню немного отпустило. Вряд ли познания Дежнева стали бы для Гели откровением.

— «Всезнайка», — сделала вывод Маргарита. — Будет тебе мозг выносить своим экспертным теоретическим мнением, как чистить картошку и рисовать стрелки на глазах.

— Марго, а у тебя вообще есть нормальные типы мужчин? — не удержалась Татьяна.

— Мужчины нормальными не бывают, — мрачно сообщила рыжая, хотя Таня чего-то подобного от нее и ожидала.

— Глупости, — Ангелина запрокинула голову, будто там было звездное небо. — Мужчины — они подкаблучники по сути. Какими мы хотим их видеть, такими они и становятся. — Она опустила взгляд на собеседниц. — Если они, конечно, вас любят.

Глава 44

Если сил хвататит, может, еше напишу сегодня кусочек от Дежнева. Как пойдет подготовка к завтрашним парам.

«Если, конечно, они вас любят». Эти слова отдавались эхом в голове, отражаясь от внутренних поверхностей черепной коробки, вновь и вновь вонзаясь в изрешеченный мозг Татьяны. «Если, конечно, они вас любят». За последние недели в чувствах Тани произошел эволюционный скачок. Всё начиналось с обиды на Станислава Борисовича за то, что он не замечает очкастую ординаторку. Теперь Зуева обижалась на то, что он ее не любит.

Таня хмыкнула. Измученная после суток Маргарита отправилась домой. Счастливая в предвкушении сытой, счастливой жизни с «эл-литой» Геля приняла пост. Наверное, и Фрида Марковна уже появилась на рабочем месте. Пора была возвращаться в ординаторскую. Таня вышла из сестринской в сторону служебного туалета. Перед смертью не надышишься, особенно в туалете. И всё же Татьяна пыталась оттянуть болезненную встречу с безразличным взглядом заведующего.

— О, какие у нас тут прелестные люди! — раздался за ее спиной голос красавчика-анестезиолога.

Он выходил из палаты. Видимо, навещал свежепрокесаренных.

— Здравствуйте, Алексей Витальевич, — поздоровалась Таня и приветливо улыбнулась.

Пара комплиментов от красивого мужчины — именно то, что ей не хватало перед решительной схваткой с собственной трусостью.

— Пока не видит ваш шеф, можно просто «Леша», — словно по секрету, подавшись вперед, шепотом произнес он.

— А если увидит? — так же шепотом, повторив его движение, спросила Таня.

— Тогда нам не жить, — признался Алексей-Леша. — Станислав Борисович со скальпелем страшен во гневе.

— А без скальпеля?

— И без скальпеля. Станислав Борисович страшный всегда, — поделился Леша.

— И часто он на вас бросается? Со скальпелем? — поинтересовалась Таня. На всякий случай. Для статистики.

— Да если честно, в операционной впервые было, — рассмеялся анестезиолог. — Вот мне и интересно, чем вы вызвали у него столь острое отеческое чувство.

— Нет у него ко мне никаких чувств, — возразила Татьяна.

— Так даже лучше, — Алексей Витальевич придвинулся к ней, приобнимая за талию. — Значит, ничто не помешает нам, например, сходить в кино, — мурлыкнул он почти в висок Тане.

Она даже опешила от такой резвости, на минуту зависнув.

— Алексей Витальевич, — раздался откуда-то из-за Таниной спины, с той самой стороны, куда она так боялась идти, голос Дежнева. — Вот всё бы вам охотиться не на вашей территории.

— Станислав Борисович, тут у вас такие нежные лани, — расплылся в улыбке анестезиолог.

— Алексей Витальевич, — выкрутилась из-под его руки Тани. — Если вы это про меня, то я вам не лань. И не нежная, — добавила она твердо.

— Простите, Татьяна Егоровна, — повинился тот. — Такие решительные тигрицы. Ар-р-р! — игриво прорычал он. — Вот видите, Станислав Борисович, оказывается, я тут вовсе не охочусь.

Дежнев тяжело вздохнул: