Темная магия

– За несколько лет до твоего рождения люди организовали тайное сообщество, для того чтобы выслеживать и истреблять вампиров, которых описывают в бульварных романах. Мы считали, что эти люди не представляют для нас реальной угрозы. Никто не ожидал, что охота на вампиров, которая пронеслась по Европе столетия назад, может повториться.

В голосе Темного не слышались нотки грусти. Грегори не подавал вида, что этот разговор навеял ему воспоминания о смерти матери, но Саванна знала, что он вспомнил об этом. Девушка была уверена в этом так, как если бы Древнейший сам в этом признался.

– В первый раз эти люди проявили себя, когда убили твою тетю Ноэль. Твоей матери удалось спасти от них другую карпатку. Следующими жертвами это тайное сообщество наметило тогда твоих родителей – Равен и Михаила. Но нам показалось, что этот пожар удалось заглушить. А несколько лет спустя они вновь убили нескольких карпатцев, в том числе и сына Ноэль, а твой дядя Жак чуть не сошел с ума от пыток. Равен тогда вновь подверглась нападению; она вынашивала тебя, и ты чуть не погибла.

Саванне захотелось взять любимого за руку, но она старалась не показывать сочувствия, чтобы Грегори не понял, что часть его воспоминаний теперь жила и в ее сердце.

Древнейший взял ее за руку, удивляясь тому, какое наслаждение доставляет ему ее хрупкость. Поразительно, но одно лишь прикосновение к этой руке заставляло таять, дарило ощущение комфорта, безопасности. Темный рассеянно провел пальцем по ладони спутницы, едва осознавая, что делает это.

Саванна нервно закусила нижнюю губу.

– Ты начал говорить о репортере. Что он может знать наверняка? – мягко напомнила девушка. Ей не хотелось, чтобы мужчина отпустил руку или перестал успокаивающе поглаживать ее ладонь. Она хотела, чтобы ужасные воспоминания отпустили Темного, чтобы он вернулся к ней. Саванна улыбнулась; взгляд ее огромных синих глаз был полон решимости.

– Картер ничего не знает наверняка. – В глазах карпатца вспыхнули злые искорки. – По крайней мере, он не уверен насчет тебя.

– Что ты с ним сделал? – мягко спросила фокусница. – Грегори, ты не должен защищать меня, отвлекая внимание на себя. Мы ведь одна команда, не так ли? Все, что касается тебя, касается и меня.

Древнейший бросил взгляд в окно. Его пальцы властно сжали руку женщины.

– Не обязательно.

– Что ты говоришь такое, Грегори? Мы – одно целое. Нам не выжить друг без друга.

– Обычно так и происходит, ma petite. Обычно охотник, который находит спутницу жизни, прекращает охотиться. Но Айдан Свирепый, например, должен продолжить охоту, ведь на этой земле слишком мало охотников. Охотники сталкиваются с опасностью гораздо чаще, чем большинство карпатцев, поэтому часто доверяют заботу о своих спутницах жизни другим карпатцам. Айдан Свирепый не может позволить себе такую роскошь.

– А ты? Ты тоже намереваешься оставить охоту? – мягко спросила Саванна, уже зная ответ.

– Я не могу, – с нежностью произнес карпатец.

– Я твоя вторая половина, Грегори. – Голос девушки задрожал. – Тебе придется продолжить охоту, потому что ты лучший. Но что бы с тобой ни происходило, я всегда буду рядом.

Темный поглаживал пальцем внутреннюю сторону ее запястья, там, где под кожей неистово бился пульс.

– Было бы нечестно с моей стороны позволять тебе думать, что я делаю это из лучших побуждений. Я охочусь много веков и попросту не представляю, как можно жить иначе. – Его лицо было невозмутимым.

– Любимый, я не стану тебя разубеждать. Твоей уверенности в себе хватит на несколько человек; ее не нужно подпитывать моими комплиментами. Но я, возможно, могла бы внести изменения в твою жизнь. А пока… расскажи мне о вампирах, раз мы будем вместе на них охотиться. Не забывай и того, что ты лучший целитель. С этим никто не сможет поспорить.

– Я лучший из убийц, и с этим тоже не поспоришь. – Грегори снова попытался напомнить Саванне об истинном положении вещей.

Карпатка прикоснулась к его напряженным губам.

– Я буду вместе с тобой.

Сердце Древнейшего забилось быстрее. Таинственная улыбка Саванны была невыразимо прекрасна.

– Что скрывается за твоей улыбкой, Bebe? – Ладонь Грегори легла на горло подруги, большим пальцем он нежно ласкал ее губы. – Тебе известно что-то, чего не знаю я? – Он скользнул в мысли спутницы, единение их сознаний напоминало по интимности слияние тел.

Карпатец позволял женщине самой определять границы вторжения и никогда не преодолевал установленные барьеры, хотя с легкостью мог это сделать. Они оба нуждались в единении сознаний. За мнимым заслоном девушка скрывала лишь то, что сама узнала о возлюбленном. Саванна посмотрела на Грегори невинным взглядом.

Он прижал большой палец к ее нижней губе, очарованный ее совершенством.

– Ты никогда не будешь охотиться на вампиров, ma cherie, никогда. И если я когда-нибудь увижу, что ты пытаешься это сделать, ты за это заплатишь.

Непохоже было, чтобы она испугалась. Его слова скорей развеселили ее.

– Я не боюсь тебя, Темный. –Она мягко рассмеялась, и звук ее смеха отозвался дрожью в его позвоночнике и каким-то непостижимым образом унес с собой острую боль всех прошедших столетий.

Древнейший резко поднял брови. Малышка егодразнила. Издевалась над темной сущностью. Нагло бросала вызов. Саванну вовсе не пугала перспектива быть навеки привязанной к монстру. Ее переполняла жизнь, веселье, радость. Темный хотел, чтобы это отразилось и на нем, чтобы изменило его, сделало более подходящим для нее спутником жизни.

– Тебе тоже следовало бы опасаться злого волка, mon amour, – нарочито серьезно пригрозил он.

Девушка, нежно улыбаясь, заглянула в глаза мужчины.

– Грегори, ты шутишь. Мы делаем успехи. Мы практически стали друзьями.

– Практически? – тихо переспросил он.

– Мы на пути к этому, – твердо сказала Саванна, вздернув подбородок.

– Разве можно дружить с монстром? – небрежно бросил карпатец, будто размышляя вслух, но в серебристых глазах промелькнула мрачная тень.

– Я просто ребячилась, Грегори, обвиняя тебя в этом, – мягко сказала иллюзионистка, глядя в глаза Темному. – Я хотела свободы и вела себя слишком безрассудно. К тому же я боялась. Но сейчас я прошу у тебя за это прощения…

– Нет! – отрезал он. – Mon Dieu, cherie, никогда не извиняйся передо мной за свои страхи. Я этого не заслуживаю, и мы оба это знаем. – Он прижал палец к ее губам. – И не пытайся казаться храброй. Я – часть тебя. Ты не сможешь скрыть от меня такое сильное чувство, как страх.