Тёмная радуга

Я всегда говорила, что у Сашки улыбка волшебная, кого хочешь умаслит. Гномы пошептались между собой, и, наконец, решились.

— Ладно, гасите свой костер и следуйте за нами. Только не обессудьте, глаза мы вам завяжем. У нас не принято показывать незнакомцам потайные пути.

Костер мы потушили в два счета — просто подтолкнули горящие полешки к выходу из пещеры, где их сразу встретили потоки льющейся с неба воды. За пожар можно было не опасаться. Потом безропотно дали завязать себе глаза, взялись за руки и отправились за гномами вглубь тоннеля. Стены за нами сомкнулись также бесшумно, как и открылись. Поскольку Дик говорить не умел и никому бы не рассказал всех гномьих секретов, то глаз ему завязывать не стали. Я держала его на коротком поводке, а другую руку отдала Шаману, который в свою очередь держал за руку Слая. Это оказалось более чем удобно, так как порой проход становился таким узким, что идти можно было только по одному.

Мы спускались и поднимались, поворачивая то в одну, то в другую сторону, довольно долго. Гномы молча сопели впереди, и мы тоже не нарушали молчания. Мы не переговаривались даже с помощью телепатии. Гномы не простые существа, вполне могли нас прослушивать. Об этом мы договорились, еще когда тушили костер. Постепенно мы начали все чаще спотыкаться, ноги ныли от усталости, хотелось присесть хоть ненадолго и отключиться. А наши провожатые все также неутомимо топали вперед. Ничего не оставалось делать, как из последних сил следовать за ними. Наконец, когда казалось, что мы вот-вот рухнем, процессия остановилась, и с нас сняли повязки. Поначалу, отвыкнув от света, мы ничего не могли разглядеть, но вскоре зрение восстановилось, и мы с удивлением стали оглядываться вокруг. Нам открылось поистине великолепное зрелище.

Мы стояли в центре огромной пещеры, освещенной множеством маленьких лампочек. Ее стены украшали мозаичные рисунки из самоцветов и драгоценных камней. Высоко, под самый свод, уносились стройные малахитовые колонны, а в глубине зала стоял роскошный трон из белого и розового мрамора, украшенный рубинами и алмазами, на котором сидел в величественной позе длиннобородый гном в белом атласном одеянии и с золотой короной на голове. Вокруг трона и у стен сидели другие не менее почтенные представители гномьего племени.

Я лихорадочно вспоминала все известные мне приветствия, но в голове вертелась только одна единственная фраза — «Снимаю перед вами капюшон!» [31] . Искоса взглянув на своих спутников, я поняла, что и Сашка мучается подобным образом. Молчание затягивалось. Интересно, по этикету, кто должен здороваться первым?

— Да удлинится еще больше твоя борода, великий король, — наконец сообразила я, хотя и не была уверена за стилистику, и поклонилась, прижав руку к сердцу.

31

Р. Толкиен. «Хоббит».

— Да приумножатся сокровища этого великолепного зала, — поддержал меня Шаман и поклонился так же, как и я.

— Да благословят ваши боги на долгие века племя великих подгорных тружеников, — завершил Слай наше выступление, а Дик завилял хвостом, уселся и протянул лапу по направлению к королю.

Наш экспромт удался, но я чуть не испортила все дело и ехидно не захихикала, когда король в ответ на наше приветствие встал со своего трона и поклонился, сердито проворчав:

— Снимаю перед вами капюшон!

Потом он снова уселся и жестом предложил нам приблизиться, а когда мы подошли, заговорил.

— По вашим лицам, выражающим неподдельное и, что самое главное, бескорыстное восхищение увиденным, я предполагаю, что вы действительно забрели сюда случайно, сбившись с пути.

Мы дружно закивали, ожидая продолжения.

— Мы редко допускаем к себе чужаков, но вы сказали моим людям, что научились у эльфов врачеванию. Если вы сможете помочь моему сыну, я награжу вас, если же нет, значит, вы — шарлатаны, и вас ждет темница.

Миленькая перспектива, ничего не скажешь! Однако выбора у нас уже не было. Черт бы побрал этих гномов. Знала я, что характер у них не сахарный, но чтоб до такой степени! Какого лешего они нас тогда к себе тащили? Могли бы сразу отказаться от нашего предложения.

— В таком случае, скажи нам король, что с ним приключилось? И позволь его осмотреть.

Король сделал знак кому-то у себя за спиной и через несколько минут в зал внесли молодого гнома, одетого точно так же, как и его отец, только без короны. Рядом с носилками шествовала приземистая гномиха, тоже вся в белом, с диадемой в ярко-рыжих волосах, и еще один гном, от которого пахло настоями и примочками, видимо, местный лекарь. Лекарь сердито смотрел в нашу сторону. Конкуренции он, что ли, боялся?

Носилки опустили на ступени у ног короля, и мы с Шаманом подошли к больному. От него исходил слабый запах тухлых яиц. Стало понятно, почему король так недоверчив. Молодой принц где-то наткнулся на джиннов, и его природных сил хватило не отдать богу душу при непосредственном контакте с этой заразой, но дни его были сочтены. У нас оставался единственный шанс, поместить парня в серебряную емкость и с помощью заклинаний попытаться очистить его тело.

— Король, — твердо глядя в глаза властителю гномов, сказала я. — Прикажи сделать или, если уже есть, принести большой серебряный чан, чтобы положить туда твоего сына. Нам знакома эта болезнь, и мы постараемся помочь твоему горю. Пусть также принесут много чистой родниковой воды и серебряную полую трубочку. В той пещере, где нас нашли твои люди, пусть разведут костер, чтобы сжечь всю одежду принца, в которой он был, когда заболел. Драгоценные камни из колец, браслетов и воинской справы тоже нужно опустить в чан с водой, а металлические вещи перековать. И пусть пошевеливаются. Время не терпит. Еще несколько часов и вся магия Церры будет бессильна.

Не успела я закончить, а гномы, как муравьи, уже забегали, засуетились. Нашлись и чан, и даже трубочка. По нашему указанию импровизированную ванну наполнили родниковой водой и положили туда увесистый мешочек из чистого полотна с драгоценными камнями. Мы с Шаманом опустили в воду руки и тихо, нараспев, начали, не сговариваясь, бормотать каждый свое лечебное «заклинание» на старославянском языке. Услышав, что «несем», мы с Сашкой переглянулись и чуть не фыркнули от смеха, несмотря на серьезность момента, но вовремя спохватились и еще через несколько минут, придав лицам сосредоточенность, закончили магический наговор. Потом приказали раздеть принца, вставить ему в рот трубку и погрузить в воду с головой. Его одежду тут же уволокли сжигать.

Однако это было только полдела. Мы не могли сказать королю, что теперь все зависело от самого парня. Сможет ли он вытолкнуть из себя черную дрянь, мы не знали. Местный лекарь недоверчиво ходил вокруг «ванны» и бурчал в наш адрес себе под нос что-то совсем не лестное. Если бы он знал, как мы его понимали. Однако Сашку осенило. Он стал что-то выделывать руками и над чаном закружился радужный вихрь. Вода тихонько забурлила, запахло озоном. Я поняла с полвзгляда и разожгла над вихрем белый огонь. И это подействовало. Маленькой струйкой черный дым начал втягиваться в радугу и сгорать в сотворенном мною пламени. Окружающие замерли с открытыми ртами. Общее безмолвие продолжалось примерно полчаса, пока, наконец, наследник престола не стал медленно подниматься из воды живой и здоровый. И по мере того, как поднимался, становился все живее и здоровее. Встав в полный рост, ни мало не смущаясь своей наготы, что для гномов вообще-то совсем не типично, и улыбаясь от уха до уха, он радостно заорал на весь зал:

— Я здоров!!! Папа, мама! Я вылечился!!!

Господи, что тут началось! Все орали, кричали, обнимались, целовались и плакали от счастья, а мы с Сашкой, выжатые хуже лимонов, тихо осели на пол и прислонились к чану, чтобы не отключиться. Но, между прочим, мы тоже были счастливы, хотя последние полчаса дались нам большой кровью. Никому из нас не улыбалось прослыть шарлатанами и провести остаток дней в гномьей темнице. Дик озабоченно вылизывал наши лица, а Слай просто стоял в некотором ступоре, разинув рот. Во всем этом зале за исключением колонн, он был самой статичной фигурой. Его можно было понять. Он впервые видел, как мы с Шаманом занимаемся такой вот магией. Это не вещи из воздуха доставать.