Темная симфония

— Это не в твоем стиле.

— Я хочу вам обоим задать странный вопрос. Кто-нибудь из вас испытывал странные ощущения, словно внутри вас живет животное, старающееся выбраться?

— Вроде кошки, — сказал Пол. Он потер свои руки. — Временами я испытываю зуд и ощущаю невероятную силу.

— И все твои чувства пробуждаются к жизни, — добавила Антониетта.

— Этого я не ощущаю, — сказала Таша, — но я могу мысленно разговаривать с Полом. У нас это получается с самого детства. С кем-либо другим у меня это не выходит.

— Ты никогда не рассказывала мне.

— Только потому, чтобы ты не чувствовала себя брошенной, — тихо вздохнув, ответила Таша. — Ты, правда, любишь Байрона? — некая прерывистость слышалась в ее голосе.

— Больше, чем когда-либо считала возможным. Не могу представить своей жизни без него.

— Где он хочет жить? Чем он занимается? Ты что-нибудь о нем знаешь?

— Он работает с драгоценными камнями. У него есть свои собственные деньги. Мы часто будем ездить на его родину, но жить будем тут, в палаццо. Он прекрасно может создавать свои ювелирные украшения и здесь. Когда я буду отправляться в турне, он будет ездить со мной.

— Ты наверняка это знаешь? Не боишься? — Таша посмотрела на свои руки. — Я всегда выходила замуж за неправильного человека.

— Ты выходила замуж по неправильным причинам, — мягко ответила Антониетта. — И, вступая в брак, ты знала, что он неправильный для тебя.

— Мне действительно нравится Диего. Я говорю серьезно, Тони. Он заставляет меня смеяться, и я чувствую себя хорошей. Он говорит со мной, словно у меня есть мозги. Мы проводим вместе уйму времени… всего лишь разговаривая. Мне хотелось бы познакомиться с его детьми. Но что если я не смогу быть замужем за таким человеком, как он?

— Ты имеешь в виду за человеком, у которого нет состояния?

Таша раздраженно махнула рукой.

— Дело не в деньгах. Со временем у меня будет много денег, а если нет, я смогу занять у тебя. Он будет ожидать от меня, чтобы я была женой и матерью. Полный рабочий день. Я никогда ничего не делала полный рабочий день.

Антониетта рассмеялась.

— Таша, тебе не надо будет быть никем иным, кроме как самой собой. Ты практически все дни проводишь с Маргаритой и Винсентом. Ты следишь за nonno, как ястреб, даже когда это сводит его с ума. Я слышу, как ты отодвигаешь кресла, когда они оказываются на моем пути, потому что кто-то был беспечным и оставил их там.

— Я ненавижуотдавать приказы слугам.

— Сомневаюсь, что у Диего есть слуги.

— Я должнаиметь слуг, Тони. Конечно же, он не ожидает, что я буду стирать, — она содрогнулась. — Мысль о прикосновении к грязной, воняющей одежде ужасна. Но я люблю готовить. Я посещала те курсы для гурманов, и у меня все отлично получалось. Готовить так интересно. Иногда Энрико позволял мне готовить на кухне, но Альфредо, насколько мне известно, никогда не позволит мне этого.

— Ради всего святого, Таша, — взорвался Пол. — Альфредо не владелец кухни, она принадлежит нам. Если ты хочешь готовить, скажи ему, чтобы убирался и оставил тебя заниматься этим.

Вежливо постучавшись, в комнату вошла Жюстин.

— Пол, ты выглядишь намного лучше.

— Байрон и Тони сотворили со мной чудо, — Пол протянул ей руку. — Иди и присоединяйся к нам. Я рассказал Таше и Тони, что доставал тебя, пока ты не согласилась выйти за меня замуж. У Тони тоже важные новости. Даже важнее наших, — он не стал ждать, пока Антониетта сама все расскажет, — Байрон оказался способен исцелить ее глаза, чтобы она могла видеть.

— Это невозможно. Тони посетила всех специалистов, каких только можно, и все они в один голос заявляли, что это невыполнимо, — она повернулась к своей работодательнице. — Как он смог исцелить твои глаза?

— У него есть дар. Но они излечены не до конца, Жюстин. В моем мозгу нет необходимой связи между зрением и объектами. Большую часть времени я стараюсь держать свои глаза закрытыми и полагаться на остальные свои чувства. Так намного проще. Если же мои глаза открыты, а то, на что я смотрю, движется, я чувствую себя ужасно плохо. Иногда я вижу необычные формы и объекты, словно я связываюсь с неправильным образом. Это странно.

— Но волнующе, — добавила Жюстин. — Тони, я знаю, ты очень сердита на меня. Понимаю, что заслуживаю это, но я не хочу терять нашу дружбу. Вы моя семья. Я вас так сильно люблю. Я была не права, но изменить то, что натворила, я не могу, как бы сильно мне этого ни хотелось. Я была бы счастлива найти способ показать вам, как ужасно я обо всем сожалею.

— Я обижена, Жюстин, но не сержусь. Я пытаюсь понять.

— В день свадьбы Тони, подле нее собираюсь стоять я, — внезапно заявила Таша, — так что, вы двое, прекращайте все эти рассусоливания. И Марита тоже пусть забудет об этом.

— Отлично, конечно, ты будешь стоять рядом со мной, Таша, но и для Мариты с Жюстин также найдется место.

— Тогда ты будешь ограничена в выборе цветов, Тони, — предупредила Таша. — Марита выглядит ужасно в пастельных тонах, а Жюстин такая бледная, что…

— Таша, — осадил ее Пол.

Кельт неожиданно поднял голову с колен Антониетты. Все его тело в тревоге напряглось. Антониетта поежилась, кожу охватил зуд, а в животе что-то сжалось. Смутный страх собрался в центре ее живота. Тень, казалось, заслонила комнату. Все это происходило скорее в ее голове, чем в реальности. Зловещее предупреждение.

— Тони, — Таша растерла свои руки, словно замерзла. — Что случилось?

— Не знаю. Ты ощущаешь что-нибудь странное?

Пол откинулся на подушки, не выпуская руку Жюстин, глаза его были закрыты. Жюстин покачала головой за них обоих.

— Вроде все в порядке, Тони.

— Собака ведет себя странно, — заметила Таша. — Он выглядит опасным.

— Оставайтесь с Полом, — сказала Антониетта. — Я хочу проверить nonno. Кельт пойдет со мной. Он хороший проводник.

— Ты действительно думаешь, что что-то не в порядке? Я могу позвонить Диего, — предложила Таша.

Антониетта не ответила. Она даже не подумала воспользоваться своими глазами. Она должна была спешить, поэтому намного легче было положиться на Кельта. Он занял место рядом с ней, обводя ее вокруг каждого препятствия по пути в холл и вниз по лестнице.

— Байрон, — мгновенно она взялась с ним. — Насколько ты далеко? —она отправила ему ощущение набежавшей темной тени. Грозящей опасности. Страха.