Темная сторона Швеции (сборник)

– Вы должны нам все рассказать. Вам ведь все известно об этих скелетах в лодке брата, не так ли?

– Кое-что, – призналась женщина.

– Мы вас слушаем.

Заглянув в кружку с кофе, Рагнхильд опять вздохнула, потом тихим голосом начала рассказ:

– Мой старший брат Кристофер в юности обожал наблюдать за птицами. В тридцатые мы жили на Эланде в Бюруме… это ближе всего к Синей Деве. Кристофер плавал на остров, чтобы наблюдать за гагами и чистиками. Синяя Дева тогда уже десять лет как являлась заповедником, но люди на острове бывали только летом. Однажды утром Кристофер приплыл сюда и нашел следы людей… И что это были за следы! Разбитые и раздавленные яйца птиц на скалах. Это могли сделать только те, кто страшно ненавидит птиц.

Рагнхильд умолкла и, отпив кофе, продолжила:

– Кристофер не знал, кто эти чудовища, но решил, что должен остановить их. Он уговорил меня поплыть с ним. Мы стали охранять остров. Это было как приключение. Однажды в воскресенье на пляже оказалась чужая лодка. Рядом с нею мы поставили свою и пошли вверх. Птицы волновались. Это был плохой знак.

Рагнхильд подняла глаза на лес.

– Наверху мы увидели хулиганов. Это были молодые люди, чуть старше Кристофера. Они бросали камни и палки в чистиков. Бедные птицы в панике кружили над гнездами, не зная, что делать. Я так разозлилась, что подбежала к одному из них и крикнула, чтобы те прекратили. Это было глупо, потому что они были больше и сильнее меня. Они только рассмеялись. А один из них крепко схватил меня. При виде этого Кристофер закричал, и они отвлеклись на секунду, забыв обо мне. Я вырвалась и бросилась бежать. Кристофер тоже. Добежав до пляжа, мы столкнули в воду их лодку, а сами прыгнули в нашу и стали грести в сторону Эланда, уворачиваясь от града камней, которым нас провожали. Когда мы обернулись в последний раз, они стояли как идиоты и смотрели вслед своей лодке, уносимой прочь от острова ветром.

Рагнхильд устремила взгляд в море.

– Мы вернулись домой, и вскоре в проливе разразился шторм. Я тогда подумала, что это Синяя Дева насылает ветер, чтобы отомстить. Шторм бушевал целую неделю, а может, и дольше. Остров скрылся за пеленой дождя. Добраться до него не представлялось никакой возможности. Мы с Кристофером не отважились рассказать кому-нибудь о том, что случилось на острове, что там остались люди.

Она опустила глаза.

– Наконец шторм закончился, и мы сразу поплыли на остров. Кристофер взял с собой старое папино ружье. Но когда мы приплыли, птицы вели себя спокойно и никакой угрозы не чувствовалось.

Рагнхильд сделала паузу.

– Мы нашли парней на вершине острова. Один лежал под сосной, а другой сидел у скалы. Не знаю, умерли они от голода или холода, но оба были мертвы. Мы запаниковали, спрятали тела в расщелину и засыпали камнями. Их мы носили несколько часов. А потом вернулись домой. Неделей позже мы услышали, что два человека с материка пропали в шторм. Они вышли в море и не вернулись. Полиция подозревает, что лодка перевернулась.

Женщина вздохнула.

– Мы попытались забыть о случившемся, но, разумеется, нам это не удалось. Двадцать лет меня преследуют эти события. А теперь летом на остров приезжает все больше и больше туристов. Рано или поздно тела нашли бы. И мы с братом решили захоронить их в лодке на дне моря. Такой был план. Но я задержалась и приехала позже. Видимо, Кристофер начал без меня. Наверное, он выпал из лодки или…

Рагнхильд умолкла, с грустью глядя на лодку. Рассказ ее был окончен.

Герлоф посмотрел на лес.

– Либо он упал в воду, – произнес он, – либо твой брат сам пустил лодку одну по волнам. Я предлагаю поискать его на острове.

Рагнхильд обрадовалась.

– С удовольствием.

Йон с кузенами остались на берегу, а Герлоф с Рагнхильд пошли вверх. Герлоф шел впереди, направляясь на восток к камнеобразованию под названием Девичья, которое он обнаружил во время предыдущих визитов на остров. Девичья была похожа на часовню в скале и хорошо защищала от ветра.

Герлоф увидел свет в проходе. Он крикнул:

– Есть там кто? Привет!

После секундного молчания последовал ответ из пещеры. Усталый мужской голос сказал:

– Привет!

Рагнхильд протиснулась мимо Герлофа в проход.

– Кристофер, это ты?

Спустя пятнадцать минут Герлоф вернулся на берег. Торстен, Эрик и Йон курили сигареты.

– Ее брат спрятался от шторма в Девичьей, – сообщил рыбак. – Он сказал, что лодку унесло ветром.

– Что они делают?

– Разговаривают. Скоро поедут домой.

Герлоф бросил взгляд на скелеты на скалах.

– Думаю, нам стоит взять их с собой обратно на Эланд и рассказать полиции, что мы заметили их в расщелине на Синей Деве. А про Рагнхильд и брата говорить не будем. Согласны?

Все трое кивнули, посасывая сигареты.

– Я только не понимаю, Герлоф, как ты догадался, что на острове люди? – спросил Эрик. – Ты что, ясновидящий?

– Почувствовал запах.

– Запах? – удивился Эрик.

– Я ничего не чувствовал, – отозвался Йон, отшвыривая окурок.

– А должны были бы, – посетовал Герлоф. – Я почувствовал запах сигарет Рагнхильд, когда она следила за нами со скалы.

– Неужели?

– Конечно. И еще запах от костра, который ее брат разжег в Девичьей.

Рыбаки молча уставились на Герлофа, но тот лишь показал им на сигареты.

– Я же вам сказал бросать это дело… Табак только испортит вам нос.

Юхан Теорин родился в 1963 году в Гётеборге, втором по величине городе Швеции, городе-порте, но каждое лето проводил на острове Эланд. В студенческие годы он жил в Мичигане и Вермонте. Проработав журналистом много лет, в 2007 году он опубликовал свой первый роман «Мертвая зыбь», за который получил приз за лучший роман от Шведской детективной академии и «Золотой кинжал» от Британской ассоциации авторов-детективщиков. Его второй триллер, «Ночной шторм», стал детективом года и получил премию и еще один «Золотой кинжал». Юхан Теорин написал еще три романа, последний из которых вышел в 2013 году. Он описывает свои триллеры как смесь нуарных романов, историй с привидениями и скандинавского фольклора. Стилистически безупречные, мрачные, нуарные и глубоко личные книги Теорина подарили ему миллионы поклонников в Швеции и по всему миру. Сегодня Юхан Теорин – один из самых уважаемых писателей в Швеции.

Вероника фон Шенк Майтрея

Вероника фон Шенк – своего рода атавизм в современном шведском детективе: ее любимый персонаж – Шерлок Холмс, а любимый автор детективов – Артур Конан Дойль. Ее зачаровывает сложность интриги. Ей нравится разбрасывать по книге ключи, с помощью которых читатели должны попытаться разгадать загадку и связать все концы воедино. К писательству она пришла не сразу. Вероника работала с компьютерными играми и редактировала специализированное издание, посвященное этой отрасли. Сейчас она продолжает работать на полставки консультантом по управлению кадрами, а в остальное время пишет книги. Живет с мужем и двумя детьми в пригороде Стокгольма. Главным героем двух ее последних книг является Алтеа Молин, наполовину шведка, наполовину кореянка. Из-под пера Вероники фон Шенк вышли также три подростковых романа. Все они основаны на реальных событиях. Вероника обожает историю. В ее подростковых романах читатель знакомится с определенным историческим периодом и расследует преступление в компании двух юных сыщиков Мило и Венделы.

В этом рассказе Вероника фон Шенк впервые представляет нам героя своей следующей книги. Стелла Роден разделяет интерес писательницы к истории, артефактам и разгадыванию загадок.

Стелла Роден пригубила шампанское и обвела взглядом выставку. Графитово-черные стены прекрасно дополняли красочные полотна современного искусства, напоминавшие лоскутное одеяло. Темные костюмы гостей-мужчин разительно контрастировали с яркими женскими нарядами, создавая потрясающий эффект. Гостей было очень много. Отец Стеллы Эммануэль Роден стоял посреди всего этого великолепия. Сегодня он просто сиял в светлом твидовом костюме и багряно-красном жилете с галстуком-бабочкой и платком в тон. Здесь он был в своей стихии – мягкой, но твердой рукой управлял самым важным вернисажем года и последующим аукционом, куда он щедростью и комплиментами заманил лучших экспертов, критиков и потенциальных покупателей с большими кошельками. Сегодня на кону была графика Уорхола. Сама Стелла ценила искусство столь же высоко, как и ее отец. Но мир искусства она ненавидела. Так было с самого детства. Стелла была в семье белой вороной. Милая, как куколка, она обладала острым умом, который с годами было все сложнее скрывать, и неутолимой жаждой знаний и правды. Большинство людей это пугало и раздражало. Стелла так и не научилась держать язык за зубами, и она не выносила лжи. Школьные годы по понятным причинам были сплошным кошмаром. Но они научили ее защищаться. Вместо того чтобы найти работу в мире лжи и лицемерия («мы делаем это из любви к искусству, деньги нас не интересуют»), она пошла работать в полицию. Экспертом по фальсификации. Это позволяло работать с искусством, которое она обожала, но в атмосфере, которая больше подходила ей по складу характера. Здесь не было театра – по крайней мере, так ей казалось. Но поскольку родители и брат, с которым она была очень близка, занимались выставочной деятельностью, ей часто приходилось посещать вернисажи. Вот и сегодня она была здесь. Стеллу попросили поработать на имидж семьи. Точнее, вынудили. Отец пошел на шантаж, чтобы заманить ее сюда. Красное винтажное платье с подчеркнутой талией, глубоким вырезом и пышной юбкой от Диор. Коллекция из пятидесятых. Отец хорошо знал дочь: перед такой взяткой Стелла не могла устоять.

Она поцеловала отца в щеку.

– Папа, еще полтора часа, хорошо?

– Куда это ты так спешишь? На свидание? – спросил он недовольно. Они уже тысячу раз заводили этот разговор. Отец критиковал выбранную ею профессию. Работа в полицейской лаборатории не могла считаться удачным выбором для дочери Эммануэля Родена.

– Да, с ванной и книгой.

Он вздохнул.

– Ты хоть понимаешь, как мне неприятно это слышать? Ты же знаешь, сколько я боролся ради всего этого? А от тебя требуется всего лишь один вечер поулыбаться гостям… Разве это тяжело?