Темная сторона

– Правда? – рассеянно удивился я, безрезультатно пытаясь спрятать от Друппи кусок пирога, который я только что для себя отрезал. – А что это, собственно говоря, было: комплимент или упрек?

– Ни то, ни другое. Сухая констатация факта, суше не бывает… Ты мне лучше вот что скажи: что ты собираешься делать дальше?

– Как это – что?! То, ради чего мы с тобой сюда заявились. Оживим всех этих бедняг. Конечно, придется попотеть: их же больше пяти дюжин, дырку над ними в небе, но как-нибудь справлюсь. Надеюсь, ребята будут выражать свою благодарность более сдержанно, чем Друппи, в противном случае…

– Да подожди ты! Все это как раз понятно, – усмехнулся Шурф. – Я имею в виду: что мы будем делать потом? Как ты нас всех отсюда выведешь?

– Как-нибудь, – легкомысленно отмахнулся я. Но потом призадумался.

Он был совершенно прав: мне предстояло доставить домой шестьдесят с лишним человек, увести их из этого странного места, с мифической изнанки Темной Стороны. Сам-то Лонли-Локли чуть не растаял, как прошлогодний снег, когда мы с ним попали сюда, и мне лишь каким-то чудом удалось сохранить его жизнь. И между прочим, это отняло чуть ли не все мои силы… А что, если все эти ребята тут же начнут таять и исчезать, как только снова превратятся в людей? А если они не исчезнут сейчас – кто знает, что еще случится по дороге…

– Вот именно! – Шурф как бы подвел итог моим мрачным размышлениям.

– Но Друппи-то никуда не исчез, – наконец сказал я. – Значит, и с остальными все будет в полном порядке. И вообще, когда я начинаю думать, это добром не заканчивается. Лучше уж будем действовать, а там – по обстоятельствам… Допивай свой чай, сэр Шурф. Надеюсь, мне все-таки удастся спокойно прожевать хотя бы кусочек этого дивного пирога. А потом вернемся в холл и сделаем все, что сможем. В любом случае иных гениальных идей у меня нет.

– Ладно, – согласился Лонли-Локли. – Извини, Макс, я вообще не должен был цепляться к тебе с этими вопросами. Просто мне нелегко привыкнуть к мысли, что здесь ты все решаешь сам… И что я больше не должен за тобой присматривать.

– Можешь поверить, мне самому еще труднее к этому привыкнуть, – улыбнулся я. – Честно говоря, я бы не отказался от возможности переложить всю ответственность на твои могучие плечи… Или на чьи-нибудь еще. Но боюсь, такое мне не светит. По крайней мере, сейчас… И вообще не светит, наверное!

Я все-таки съел свою порцию пирога с клубникой, почти не обращая внимания на вкус. Не хотелось мне больше никакого пирога, но я так долго собирался, что теперь это был, можно сказать, вопрос принципа!

Мы вернулись в холл, и я принялся за работу. Сделать крошечный надрез на тряпичном теле куклы, аккуратно отделить кусочек все еще трепещущего хвоста и вложить его в надрез, спрятать как можно глубже – в жизни не предполагал, что мне когда-нибудь придется заниматься столь идиотским делом, с такой серьезной рожей!

Надо отдать должное Лонли-Локли, из него получилась бы отличная операционная сестра: он так своевременно подавал мне очередную игрушку и так ловко убирал в сторону тех, кто уже прошел обработку, любо-дорого глядеть! Более того, когда расшалившийся Друппи решил сунуть свой мокрый нос в сей метафизический процесс, сэр Шурф так строго на него рявкнул, что непоседливый пес тут же присмирел и улегся в самом дальнем углу холла. Всем своим видом он показывал, что просто физически не способен помешать моей работе, а уж о таких глупостях, как вылизывание хозяйских мордас, и вовсе думает с содроганием.

– Ага, и на тебя, оказывается, есть управа! – злорадно сказал я собаке. И с нескрываемым обожанием покосился на Лонли-Локли, после этого небывалого происшествия меня подмывало попросить у него автограф.

После того, как через мои руки прошла добрая дюжина кукол, я решил, что стал достаточно квалифицированным специалистом, и полез за пазуху, где хранились плюшевые тела моих “жен”: Хейлах, Кенлех и Хелви. Честно говоря, у меня дрожали руки. Все-таки эти девочки были моими хорошими знакомыми – еще не подружками, конечно, но чем-то вроде “племянниц”, если вспомнить мою собственную дурацкую лекцию о наших семейных отношениях, которую им однажды довелось выслушать в “Сытом скелете”, в перерыве между двумя кружками камры…

– Все в порядке, Макс, – мягко сказал Лонли-Локли. – У тебя все получилось с Друппи, получится и с остальными… Тебе кажется, что ты несешь за них особую ответственность, да?

– Да, пожалуй.

– На самом деле ты несешь точно такую же ответственность за всех остальных, в том числе и за меня, – пока мы здесь, по крайней мере. Так что никакой разницы!

– Твоя правда, – вздохнул я и решительно сделал крошечный надрез на плюшевом животике леди Хейлах. Она всегда казалась мне старшей из сестричек, так что и начинать следовало именно с нее…

Еще через полчаса все было закончено. “Прооперированные” игрушки неподвижно лежали на кожаном диване, в кресле и прямо на полу: слишком уж их было много, чтобы все могли разместиться с комфортом. Друппи так на нас обиделся, что сладко уснул в том самом дальнем углу, куда ему пришлось забиться под грозным взглядом сэра Лонли-Локли. Впрочем, его перемазанная клубникой морда выглядела вполне счастливой.

– Теперь мы с тобой должны ненадолго оставить этих ребят в покое, – сказал я Шурфу, оглядывая сюрреалистическую панораму холла. – Хочешь еще чаю? Или можем подняться в библиотеку, ты ведь любишь рыться в книгах…

Это предложение вырвалось у меня как бы само собой, я и сам удивился. Но потом с удивлением понял, что не соврал. На антресолях, над третьим этажом этого дома, действительно была какая-то библиотека, и я всегда знал о ней – то есть не я сам, а та незнакомая часть моего сознания, которая вспоминала и нашептывала мне всякие безумные вещи: что я всегда был ночным сторожем этого странного местечка, например…

– В библиотеку? – переспросил Шурф. – Дырку над тобой в небе, Макс! Какая библиотека? Неужели…

– Ты прав, – улыбнулся я. – Если уж мы с тобой действительно забрели на изнанку Темной Стороны… Знаешь, это вполне может быть та самая библиотека! Сейчас, собственно, и проверим.

Я зашагал наверх по скрипучим ступенькам. На ходу почти машинально нажимал на кнопки выключателей: мои руки каким-то образом помнили, где они находятся. Белые матовые шары озаряли наш путь тусклым светом. Под мутным стеклом абажуров скрывались самые обыкновенные электрические лампочки, каких полным-полно на моей “исторической родине”. Впрочем, ничего удивительного.