Темная волна. Лучшее

– Ну что, здесь ты был с мамой?

Я уже знал ответ. Чувствовал: погреб не мог так сильно впечатлить (и напугать) Макса.

– Нет.

– Может, он в другой стороне?

– Может, – поддакнул Макс.

Мне стало интересно, интересно по-настоящему. Я верил сыну – где-то в крепости есть Страшный дом. Обычно все заявления Макса, даже смешные и нереальные, оказывались правдой. Просто правдой двухлетнего ребёнка, переданной доступными ему средствами.

Страшный дом. Ничто не способно напугать так сильно, как озвученные детским голосом странные вещи.

– А чем он тебя испугал?

– Там было темно. И грязно.

– Вы ходили с мамой по комнатам?

– Да.

Тропинка вывела к подвесному мосту у автостоянки, откуда большинство туристов начинали свой путь к цитадели.

– К пушкам, хочу к пушкам! – затребовал сын.

Ладно, решил я, спрошу потом у Марины. Найдём Страшный дом, никуда не денется.

К пушкам мы попали через «звезду», со смехом и улюлюканьем. Я поддался Максу, а он с неподдельной радостью победил в гонке на самокатах.

Пока Макс заряжал зенитное орудие шишками-снарядами, инспектировал пушки шестнадцатого века и отгонял от гаубиц голубей, я набрасывал в блокноте историю о проклятом острове, гнев которого могли сдержать лишь лошади, попавшие на клочок суши с потерпевшего крушение французского парусника.

На лавочку кто-то подсел.

Он. Ненастоящий дядя.

Я заметил его не сразу, но когда поднял голову в поисках Макса, по подсказке периферийного зрения понял, кто сидит рядом. Высокий, неподвижный, со спрятанными в карманы болоньевой куртки кистями рук, в чёрных брюках и чёрно-белом шарфе.

Я вспомнил данное себе обещание: поговорить с Ненастоящим дядей, если встречу его ещё раз. Но меня что-то останавливало. Я глянул на Макса в поисках поддержки, повода уйти – если сыну наскучили пушки, то мы… И чёрт с ним, с обещанием!

Стоя на лафете зенитки, Макс увлечённо крутил маховик.

Я мелко кивнул – да будет так. Повернулся к Ненастоящему дяде.

– Добрый день… Прошу прощения…

Он поднял веки, обратил ко мне бледный скуластый профиль с уставшими бесцветными глазами.

– Да? – Его голос тоже был уставшим и бесцветным.

– Я знаю, это прозвучит глупо… – тянул, подбирая слова, я, – но на прошлой неделе я видел вас в парке… возможно, и вы меня видели… нас с сыном…

Он смотрел на меня, ни одним мимическим движением не подтверждая и не отрицая мои слова.

– Я пишу рассказы… – Я глянул на блокнот, как на неоспоримое доказательство сказанного.

– Рассказы? – сказал Ненастоящий дядя. – То есть выдуманные истории?

– Что-то, конечно, я беру из жизни, типажи, ситуации… но да, главную работу делает воображение.

Он кивнул.

– Мне интересны необычные, запоминающиеся люди, – сказал я.

– То есть чудики? – без эмоций спросил Ненастоящий дядя, будто прочитал мои мысли.

– Нет… я не это…

– Не переживайте, всё нормально. Мне тоже в какой-то мере интересны люди, вернее, их пересечения.

Он посмотрел на Макса.

– У вас красивый сын. – В его словах не было никакого подвоха, тайного умысла – в них вообще ничего не было, только набор звуков. – Сколько ему?

– Почти два и семь.

– Сводите его завтра в парк. Парень получит массу впечатлений.

Я скептически улыбнулся.

– Мы там каждый день бываем, живём рядом.

Ненастоящий дядя едва заметно пожал плечами.

– Завтра будет интересней.

Это стало его первым предсказанием. Которое исполнилось.

– Вы тоже поблизости живёте? – спросил я, чтобы заполнить возникшую паузу.

– Скорей возвращаюсь, чтобы передохнуть.

Макс слез с зенитной пушки и направился к тяжёлой мортире. Ненастоящий дядя проводил его взглядом.

– Ещё несколько минут, и ему наскучит старый металл.

Это можно было посчитать (сейчас, вспоминая) за ещё одно предсказание, но подобных пророчеств я мог выдать сколько угодно, оптом, и девяносто процентов сбылись бы.

Настоящие предсказания – два в довесок к первому – Ненастоящий дядя озвучил следом.

– Наслаждайтесь этим летом. Июль следующего года запомнится вам в иных тонах.

– В каких?

– Больнично-диетических. – От его улыбки у меня похолодели ладони. Так могли бы улыбаться рыбы. – Да, наверное, ёмче и не скажешь. Больнично-диетических. Но не спешите с расспросами. Все вопросы вы сможете задать в следующий раз.

Я не стал спешить с расспросами, не со всеми:

– Вы уверены, что он будет, следующий раз?

Ненастоящий дядя пожал плечами.

– Это зависит.

– От чего?

– От того, купите ли вы в ларьке у парковки какую-нибудь вещицу.

Я решил поддержать игру (тогда я отнёсся к предсказаниям Ненастоящего дяди как к игре).

– По-вашему, мне стоит избегать этой встречи или искать её?

Он снова пожал плечами, на этот раз более явно.

– Кто знает? Развилок предостаточно. И многие из них лишь видимость.

К лавочке подбежал Макс.

– Пап, пошли домой! Здрасте!

– Здравствуй, мальчик, – сказал высокий человек, прикрывая глаза.

В ларьке возле автостоянки я купил карту крепости.

Встретил бы я Ненастоящего дядю ещё раз (услышал бы то страшное пророчество), если бы не сделал этого?

Как тут проверишь?

* * *

Вечером я спросил у Марины о Страшном доме. Она поняла, о чём я говорю, но не могла вспомнить, где именно они его нашли.

– Заброшенная двухэтажка, – пожала плечами жена, – или трёх… в зелени пряталась.

– А рядом что было?

– Вроде ничего.

* * *

На следующий день Макс проснулся рано и поднял нас с Мариной. По телевизору передавали оранжевое штормовое предупреждение, с опозданием – за окнами уже лило, грохотало и выло. Пелена дождя прикрывала грязную, подсвеченную молниями декорацию неба. Макс стоял на подоконнике и смотрел, как ливневый шторм выдумывает работу эмчээсникам.

Через час из-за растасканных ветром туч опасливо показалось солнце.

– Мы с Максом в парк сходим, – сказал я Марине.