Темнее оранжевого
Шрифт:
– О, Минато-кун!
– счастливая Кушина бросилась мужу на шею и тот закружил её вокруг себя.
Внезапно она повернула голову и, прищурившись, глянула на сына.
– Так чего же ты ждешь, Наруто-кун?
– Знаешь, папа, теперь я вижу, почему тебя выбрали Хокаге! Гедо: Ринне Тенсей но дзюцу!
***
Наруто лежал на походном спальном мешке, расстеленном поверх жёстких досок деревянного пола. Руки его перебирали длинные белые волосы растянувшейся у него на груди смуглой девушки.
Та привстала, опёрлась на
– До сих пор не могу поверить, что жива, - тихо сказала Рьюзецу.
– Пусть ты и не раз мне это доказывал.
– Ты же знаешь, после того, как я получил эту силу, просто не мог оставить тебя мёртвой. Ни один человек не смог бы бросить ту, которую любит.
– Ты меня любишь?
– изумилась девушка.
– Но ведь мы так недолго знакомы!
– Мы прошли через многое! Ты столько раз спасала меня, беспомощного, была настолько сильной и прекрасной. После того, как ты, пожертвовав жизнью, вырвала меня из тьмы, когда я увидел твоё неподвижное тело, я почти осознал свои чувства к тебе. Помнишь ту пещеру после водоворота? Мне казалось, между нами проскочила искра, но я был слишком глуп, чтобы это заметить. Как думаешь, будь я чуть умней, у нас бы что-то получилось?
– Кто знает? Ты мне нравился, но не проявил ко мне интереса как к женщине.
– Тогда я подавлял себя. Я стыдился чувств и казавшихся мне неподобающими мыслей. Но всё изменилось. Я изменился.
– Ты стал очень сильным. Ты умеешь столько вещей!
– Ну, мы ещё даже не всё перепробовали!
– Я говорю о другом, извращённый Узумаки! О этом домике, что ты вырастил за минуту. О всех этих барьерах...
– Да, когда мама учила меня кеккайдзюцу, первое что она показала - звуковую завесу. Я удивился, ведь она бесполезна в сражении, но мама сказала, что это - самое нужное мне дзюцу. Теперь я её наконец-то понял.
– До сих пор не могу поверить, что поддалась на твои уговоры!
– Просто ты влюбилась в меня, ещё в замке Ходзуки!
– Твоё самомнение не знает границ!
– Да ладно! Я говорю только правду. Перед своей смертью и применения твоего дзюцу, ты поцеловала меня! Сомневаюсь, что это было особенностями техники.
– Ты не мог это видеть!
– Ещё бы, ведь я был мёртв. Мне обо всём рассказала Цунаде-тян!
– И ты не стесняешься мне говорить, что любишь её! И говоришь мне обо всех своих любовницах!
– Рьюзецу-тян! Я никогда не буду лгать ни тебе, ни всем тем, кого я люблю.
– Не могу понять, почему все они согласились быть с тобой. Быть, несмотря на остальных женщин. К тому же по возрасту многим ты годишься в сыновья или во внуки.
– Я тоже долго думал над этим и, наконец, понял. Все прекрасные и сильные женщины, которых я знаю - несчастны. Начиная от куноичи из моего класса, в несчастье одной из которых был виноват только я, и заканчивая всемогущими каге. Все они одиноки, с ними никого нет. Мужчины боятся сильных женщин, опасаются их превосходства и независимости. И если куноичи не найдёт себе такого же сильного мужчину, то ей суждено
быть одной, даже если красотой она равна богине. Её вожделеют, о ней мечтают, с ней хотят переспать, но не более. Каждый сильный шиноби умеет читать эмоции и намерения врага, иначе он долго не проживёт. Куноичи видят фальшь, видят когда им врут в надежде на одну ночь секса и поэтому отвергают такие предложения. Представляешь, у многих я был первым!– Но ведь ты тоже хочешь с ними переспать!
– Конечно, хочу, ведь все они - красотки! Но я не лгу, я совершенно искренен. Я хочу их и говорю прямо. Я собираюсь быть с ними всегда - и это правда. Если я их ещё не люблю, то они знают, что это вопрос времени, вопрос более близкого знакомства, а пока я лишь восхищаюсь их красотой, их фигурами и лицами. Ну и ни капли не мешает то, что я - самый крутой засранец на свете!
– То есть все те женщины, что ты воскресил со мной - тоже твои любовницы?
– Конечно же нет! Некоторые из них были моими врагами, некоторые меня не знают, некоторые ненавидят. Некоторые - матери тех, кто мне дорог. Если с учителем Шизуки мы сразу поладили, стоило мне сразиться с ней и победить, а с тобой были близки давно, то с остальными мне ещё предстоит познакомиться ближе, да и не обязательно что-то выйдет.
– А что с теми, кого ты знаешь давно?
– Тут сложно. К той же Куренай вернулась Асума-тян. У Югао вновь есть Гекко, я тоже тут лишний. У моей мамы вновь есть муж, или, скорее, жена, да и ожили две подружки.
– А остальные Хокаге и их родня?
– Мито-тян, пусть и украдкой щипала меня за задницу, видит только Хашираму. Тока-тян пока холодна, но Карин говорила, что её чакра не врёт и она посматривает на меня с интересом.
– Я думала, ты хочешь соблазнить и тех, чей пол изменил!
– Знаешь, мне всё равно не по себе, что они были мужчинами.
– Они женщины! Я говорила с Хокаге и её... Женихом? Невестой? Дан-сан - настоящая женщина!
– Я понимаю это умом. Но нужно привыкнуть и я не уверен, что смогу.
– И что, то что у многих женщин появились подружки, остановит тебя от попыток их соблазнить?
– Конечно же нет! Но нужно время.
– С вашей Хокаге ты времени не терял!
– У нас с Цунаде-тян давняя и прочная эмоциональная связь. Она любила меня как младшего брата, оставалось показать, что вижу в ней больше, чем сестру, мать или бабушку. И я, невольно скрыв возвращение любимого, просто успел раньше Като-тян. Но против их отношений я ни капли не возражаю, главное, чтобы в сердце Цунаде осталось место и для меня.
– А что насчёт мамы твоей Хинаты и остальных?
– Знаешь, я просто хотел, чтобы Хаку, Хината, Карин и Юкимару были счастливы. Как я мог, имея возможность, поступить иначе?
– И что ты планируешь?
– Мама Юкимару уже улетела с клоном к своему сыну. Она почти сразу поладила с Гозу и, похоже, у Юкимару теперь будет новый папа. Я предложил им перебраться в Коноху, они обещали подумать. Гурен-тян увидела, что Юкимару счастлив и решила, что лишняя там. Я ей говорил, что это идиотизм, но она была непреклонна.