Темнейджеры – 2. Питер, прощай!

Потому что я уехал. А он остался.

– Привет, Сергей, – сказал мой друг Вик. – Как твои дела.

Нередко он экономил на интонации. Вот и сейчас он сделал вид, что его вопрос – никакой не вопрос. А может, просто боялся, что я не отвечу. Он всегда был скромным парнем, мой друг Зигфрид, белый волк Асгарда.

Ну, а я-то скромным не был.

– Много гулял. Целовался с девчонками, – сообщил я. – Ну, если честно, всего с одной.

– И как всё прошло?

– Так себе, – признал я.

– Потерял навыки.

– Потеряешь тут. Утром жрешь одни мюсли. Вечером овсянку, вместе с тёткой и Вероникой. Тебе-то хорошо, ты у нас всегда был веганом… а мне иной раз без мяса просто выть хочется.

– Да, я такой, – Вик помрачнел, как будто вспомнил что-то неприятное. – Я – Медленный Волк. То есть, теперь уже и не волк. Я здесь даже не превращаюсь… практически. Подыхаю со скуки.

– А вот я сегодня… – я быстро включил тормоз, но понял, что все равно уже проговорился.

– Ты сегодня смог перекинуться? – спросил Вик странным голосом. – У вас, в Питере? Вот прямо сегодня?

– Угу. Раньше не получалось.

– Как это случилось? – спросил Вик. – Что было перед этим?

– Ты чего, расследование ведёшь?

– Нет. То есть да. Я должен знать. И Герман тоже.

– Перед этим на нас напали бродячие собаки. Если бы я не обернулся волком, они бы нас нахрен порвали.

– А так ты порвал их? – спросил мой проницательный друг.

– Н-не всех. Только одного. Перегрыз ему шею… случайно.

Он вздохнул. Мне опять стало стыдно. Я вспомнил самый первый свой день в заповеднике, когда мы познакомились с Виком. Он должен был убить меня. Он мог просто прокусить мне горло, и я захлебнулся бы в холодной воде этой чёртовой речки, Чернушки.

Чтобы жить, оборотень должен убивать.

Он не стал.

– Слушай, Вик, – сказал я. – Я не убийца. Не зверь. Понимаешь? Там не было другого выбора.

– Я знаю, – просто сказал Вик.

И замолчал.

– Наверно, тебе это будет интересно, – сказал он потом. – Лагерь в Черном Лесу закрылся насовсем. Новой смены не будет. Все парни… и девчонки… куда-то пропали, вместе с директором.

Я вспомнил этого директора, господина Старкевича. В другом обличье – адского волка по прозвищу Гройль. Холодок пробежал у меня по спине).

– В общем, они уехали. Лес чист. Тьма сползла в старые шахты и больше не появляется…

Признаться, теперь я слушал его вполуха. Наверное, зря. И вовсе не про старые шахты я думал сейчас. А про девушку, в которую влюбился когда-то. В этом лагере. В прошлой жизни.

Наверно, Вик этого не понял. Раньше мы умели читать мысли друг друга. Жаль, что в мессенджерах это не работает.

Или не жаль?

– Будь осторожен, – сказал Вик. – Они ищут тебя. Если еще не нашли.

Он отключился. Я несколько минут смотрел на экран, будто ждал, что Вик наберёт меня опять. А еще я размышлял над его словами, которые он произнес напоследок, куда-то в сторону – или просто очень тихо.

– Я бы приехал к вам, – сказал Вик. – Но ты не зовешь.

Глава 2. Дым без огня

Следующим утром я с отвращением жевал мюсли. Из-за этого поругался с сестрой. Теперь она учила меня жизни даже чаще, чем тётя Элла. Та вообще не вышла из своей комнаты.

Никто не ждал меня на остановке. Это и к лучшему, решил я. Сел в автобус и добрался до гимназии. На протяжении нескольких дальнейших часов со мной не происходило ничего интересного. Очередной бездарный учебный день наконец завершился, когда на лестнице меня окликнула Лиза.

Я оглянулся. Она стояла на ступеньку выше. Для надежности держалась одной рукой за перила, другой же мягко зафиксировала мою руку, чтоб я не сбежал. И повторила этот свой трюк с поцелуем. Должен отметить, на этот раз всё вышло очень нежно. Где-то наверху шептались ее одноклассницы. Они оценили.

Я забыл сказать: сегодня на ней не было ни кожаного плаща, ни банданы с черепами. Обычное школьное платье и рюкзачок, как у примерной ученицы. Костюмы в стиле gothic не надевают, когда едут в гимназию. А если надевают, вот как вчера, то заранее собираются закосить уроки с каким-нибудь парнем, – запоздало понял я.

– Ты хотел меня видеть? – с милой улыбкой спросила Лиза.

Я чуть не охренел от такой наглости. Мне хотелось щелкнуть её по носу. Я удержался. Ее одноклассницы спускались мимо нас по лестнице. Едва ли не каждая окинула взглядом странного парня, который никого вокруг не замечает. Я и сейчас постарался их не заметить.

Кто-то из ее ревнивых одноклассников, впрочем, больно врезал мне в бок своим долбаным рюкзаком со светоотражателями. У меня в голове мелькнула бешеная мысль: а что, если прямо сейчас я стал бы волком?

– Не смотри на них так, – прервала Лиза мои мысли. – Они еще маленькие. Могут напугаться до смерти.

Я усмехнулся. Она опять поняла мою усмешку неправильно.

– Ты меня проводишь? – спросила она. Точнее, даже не спросила, а предложила. Предложение явно не предполагало отказа.

– А как же твой отец? – спросил я.

– Он в курсе.

Я пожал плечами. Помнится, вчера мы доехали до остановки, и она попросила не идти вслед за ней. Видите ли, ее папаша мог увидеть нас из окна. Хотя он никогда не лезет в ее личную жизнь, – важно пояснила Лиза, – но у него могут возникнуть вопросы.

Но сегодня эта самоуверенная девчонка не стала ничего объяснять и вообще помалкивала всю дорогу, пока мы не вышли со двора на улицу. Невдалеке стояла длинная черная «бэха» и мигала аварийкой. Лиза подошла ближе и уверенно взялась за ручку.

– Ничего не спрашивай, Серёж, – попросила она. – Просто садись.

В нашу гимназию многие ездили на серьезных тачках, но такая даже для понторезов из 11-го «а» была редкостью. Я забрался внутрь и мгновенно утонул в кресле. Это было непохоже на старый дедушкин пикап. Лиза уселась рядом и преспокойно взяла мою ладонь в свою:

– Ты не думай, – сказала она. – Мой папа не бандит. Просто… директор. Это его служебная машина.

Водитель обернулся и сказал:

– Пристёгиваемся, молодые люди. Отключаем гаджеты. Желающие могут посмотреть фильмы из медиатеки. Кофе и напитки – исключительно воображаемые, хе-хе. Поцелуи – тоже.

– Алексей так шутит, – сказала на это Лиза.

В подголовнике напротив и вправду был встроен экран с каким-то нерусским меню. Я ткнул наугад, и в салоне заиграла тихая электронная музыка. С плавающим ритмом, нелогичная и тревожная.