Темнейшее обещание

— Не смешно. — Она отвернулась и полезла в сумки.

— Я такой.

— Давай проверим наши запасы. У нас есть… Да! Гадес упаковал Жезл Разделения, — сказала она.

Красавчик. Он решил самую большую проблему Лазаря.

— Что ещё? — Он принял сидячее положение и подвигал заживающим плечом, чтобы вернуть сустав на место.

— Сменная одежда, упаковка презервативов с названием «Исчезнувшее потомство», две фляги воды, баночка икры и пачка крекеров без ГМО, зубная паста, влажные салфетки, гребень, маленькая бутылочка освежителя воздуха и затычки для ушей… — Она застыла, сжав зубы. — Вот крысеныш. Он упаковал только одну пару затычек, намекая, что твой голос меня не расстраивает.

Лазарь спрятал улыбку ладонью.

— Я бы наказал его ради тебя, но, знаешь ли, я умираю. — Когда она глянула на него, он продолжил. — Что? Слишком рано?

Она щёлкнула зубами, прежде чем вытащила плюшевого леопарда.

— Игрушечная версия Рэтбоуна Единственного. Интересно, зачем он его прислал.

Лазарь догадался. С рычанием он схватил куклу и бросил её в яму, образовавшуюся от взрыва.

— Эй! Зачем ты это сделал? — потребовала Камео. — Он был милым.

— И он бы с удовольствием послушал, как ты это говоришь, поэтому пусть валит отсюда.

Лазарь осмотрелся и заметил прозрачную речку, несущуюся между огромными драгоценными камнями размером с валун. Хрустальный мост, ведущий к единственному белому пятну на горизонте. Извилистая лестница протянулась между покрытыми мхом камнями и вела прямо к белым колоннам. Вход в храм? Как давно здесь была Гера?

Захватывающую красоту портило лёгкое запустение. Повсюду разрослись сорняки, появились сколы на камнях и трещина посреди моста.

— В сумке больше ничего нет? — спросил он.

— Есть. Бинокль. И какая-то тряпка. — Она взволнованно выдохнула. — Не тряпка, а Покров Невидимости. И это! Это принадлежит Данике, Всевидящему Оку. — Камео вытянула небольшой квадратик, четыре на четыре, с подписью в уголке. Даника Повелительница. — Но почему без изображения?

Нахмурив брови, он осторожно взял квадратик и подставил его под лучи солнца. Странное покрытие… Что-то здесь не так. Может, пожелтевшие пятна?

Камео достала металлический прутик из сумки. И завизжала, рассмотрев.

— Я думаю, это от Клети Принуждения. — Она выхватила у него квадратик и прижала все артефакты — Покров, Жезл, прутик и небольшой квадратик — к груди. — Это всё моё. Только попробуй забрать, и я тогда… — её губы сжались в упрямом выражении.

Не смогла придумать достаточно жестокой угрозы?

Не важно. Он уже представил худший сценарий. Если что-то случится с Лазарем здесь — да где угодно — его женщина не узнает, где находится Ларец, и как он выглядит… любой сможет его украсть.

Его молчание может дорого ей обойтись.

Нет смысла дальше скрывать. Он вытащил кулон из-под рубашки и погладил большим пальцем кожаный защитный чехол.

— Это… это ты искала веками.

Она посмотрела на кожаный мешочек и хмыкнула.

— Неплохая попытка, но я не куплюсь на это никогда. — Но даже когда она говорила, взгляд Камео не отрывался от артефакта, который воин назвал когда-то «опасным». Нахмурившись, она провела рукой по затылку. — Что это? На самом деле.

Он открыл сознание, отчаянно нуждаясь в том, чтобы узнать её мысли, но она воздвигла свой щит. Лазарь не удивился, но всё равно разочаровался. Он жаждал с ней связи.

— Это Ларец, уверяю тебя. Кости были раздавлены и сформированы по-новому.

— Совершенно невозможно. Если бы его переделали, то открыли бы. Я была бы мертва.

— Он был открыт. Тобой и твоими друзьями. Готов поспорить, что это Гера украла его, пока вы отвлеклись. А потом, прежде чем спрятать, она переделала ларец так, чтобы его не узнали, даже если найдут.

— Тогда как ты его узнал? И что с Утренней Звездой, заключенной внутри?

— Это было спрятано внутри черепа рядом с тем, что я сначала посчитал Ларцом. Я был знаком с Каденс, богиней Угнетения, и почувствовал её силу в костях, из которых сделан кулон. А жива ли Утренняя Звезда, я не знаю.

Камео выпрямилась, покачиваясь на корточках, её ногти впились в бёдра.

— Всё это время у тебя был Ларец, артефакт, способный убить всех, кого я люблю, просто болтался на шее?

Ярость клокотала в её голосе.

«Действуй осторожно».

— Ты же почувствовала его. И все остальные тоже. — Остальные. Все, кого она любила, словно Лазарю нет места в её сердце. «Успокойся. Держись». — Это никогда тебе не вредило. На самом деле, даже помогало подавить демона. Для этого Ларец и создали. Чтобы остановить зло.

Он должен был подумать об этом варианте раньше, но не позволил себе. Его совесть заставила бы отдать Ларец Камео… тогда не было бы необходимости в присутствии Лазаря.

Прошла целая вечность. Единственные звуки, раздававшиеся здесь, были шум реки и крики обезьян. Иногда над ними колыхались ветви, роняя золотые листья. В конце концов, она положила все артефакты на землю и протянула руку ладонью вверх.

Она пошевелила пальцами.

— Отдай мне яблоко. Или Ларец. Не имеет значения.

Он посмотрел ей в глаза и увидел поток боли и гнева, почувствовал, будто все тату в виде кинжалов на его груди вонзаются прямо в сердце.

— Мне жаль, что я сделал тебе больно, — прохрипел он. До встречи с ней он никогда не извинялся, а теперь не мог выразить своих чувств. — Мне жаль. Я хотел рассказать тебе о Ларце.

— Какая ирония. Ты ищешь моего прощения, но сам не прощаешь тех, кто тебя обидел. — Она опять пошевелила пальцами. — Яблоко.

Тем не менее, он колебался.

— Это не наша ситуация.

— Действительно?

Нет! Как он мог объяснить, что её безопасность намного важнее его собственной? Как он мог доказать силу своих чувств к ней?

— Когда Гадес преподнёс мне месть на блюдечке с голубой каёмочкой, я отказался. Я выбрал тебя.

— Ты выбрал смерть!

С ней рядом, это было одно и то же. Но эти слова он оставил при себе.

— Ты хочешь, чтобы я убил Геру? Я нет. Я не стану рисковать тобой.

— Нет. Я сама хочу её убить.

И изменить будущее.

— Она для тебя угроза, а угрозы уничтожаются, — произнесла она пустым голосом. — А потом мы расстанемся.