Темнейшее прикосновение

Он резко вздохнул. И сказал гортанным тоном:

– Нет, не хочу.

– Тогда как насчет того, чтобы обсудить твою новую вскоре-будущую любимую тему? Меня! – Возможно первая стычка проиграна, но я все равно выиграю эту войну. Его сердце такое же хорошее, как и мое.

– Я слушаю, – сказал Торин.

– Однажды я была замужем. Когда мне было шестнадцать мои родители заставили меня выйти за Короля Хранителей. Наш брак длился несколько отвратительных лет, и я позаботилась о том, чтобы у нас не было детей. Для других своих детей он был ужасным отцом.

– Детка. Я чувствую себя идиотом. Я знал, что тебя отдали королю, но не знал, что вы поженились. Твой титул должен был натолкнуть меня на мысль.

– Что ж, Детектив Торин, уже через несколько месяцев после смерти короля я обручилась с Гадесом, наихудшим обманщиком, когда-либо ходившим по земле. Это была величайшая ошибка, которую я когда-либо совершала, – негативно начала она. Но позитивно закончила, – Мой любимый цвет – радужный, и я твердо верю, что изюм – лучшая сладость, созданная природой. Меня не волнует, о чем судачат завистники! Я знаю все обо всем, и единственный раз, когда я была не права, это тогда, когда я думала, что была не права.

Уголки его губ, должно быть, опустились.

– Невеста Гадеса. Мне следует к этому привыкнуть, но у меня все еще проблема, которая заволокла мой мозг этой мыслью. И как тебе все это было?

– Волнующе. Сначала. Он был притягателен.

– И с тягой к убийствам.

– Да, но в то время это было частью его шарма. Он учил меня защищаться.

– Однако за урок ты заплатила.

Что он имел ввиду? Слишком страшно спрашивать.

Криво улыбнувшись, он сказал:

– Так… а что бы вы сказали о вашем самом большом недостатке?

– Зачем? Это что, собеседование при приеме на работу?

– Может быть.

И на какую вакансию?

– Ну, мой самый большой недостаток – это, наверно, то, что я слишком бескорыстная… в постели.

Торин задохнулся от смеха. Когда он успокоился, то сказал:

– Ты столетиями находилась взаперти, правильно?

– Правильно.

– Тогда почему ты такая… современная?

– Все просто. Когда-то мне служила одна провидица. Она обладала восхитительной способностью позволять другим находиться в ее сознании, чтобы увидеть каким будет будущее. Что я и делала. Часто.

– Забавно, но не совсем полезно. Ты знала, что будет, и все же оказалась в тюрьме.

– Это правда. Я подозреваю, что она умышленно не показывала этот аспект моей жизни. Что может быть лучше, чтобы избежать моей зловещей хватки? – Но хватит о ней, – Как насчет тебя? Расскажи мне какие-нибудь непристойные подробности.

Неверный выбор слов. Или может как раз верный. Они оба вздрогнули.

Кили вздрогнула от воспоминания о еще пульсировавшем желании.

Почему вздрогнул он?

– Если ты хочешь ответов, – сказал Торин, – то поешь. Я серьезно.

Ох, очень хорошо. Он был честен на протяжении всего их путешествия. Он говорил, что не отравил бы ее, и Кили ему верила. Она сделала большое событие из поедания одного кусочка, преувеличивая каждое движение.

– Ешь еще.

Отлично! Она все взяла в горсть и засунула в рот. Рот оказался так набит, что она едва могла жевать

Его глаза весело мерцали, придавая ему мальчишеское, даже плутоватое выражение.

– Я никогда не был женат, – сказал Торин после того, как она все проглотила.

Когда он больше ничего не сказал, Кили округлила глаза:

– Ух ты. Притормози-ка. Не уверена, что справлюсь с потоком новой информации.

– Мой самый большой недостаток – это то, что у меня нет недостатков. Знаешь ли ты, что это за бремя, постоянно быть совершенным во всем?

Она слегка взбила прическу.

– Да, вообще-то, знаю.

Он улыбнулся и подтолкнул ее плечом. А когда понял, что сделал, нахмурился и прокашлялся.

– Что ты хочешь обо мне знать?

Она ненавидела его расстройство из-за спонтанного прикосновения, но ей очень понравилось, что он это сделал. Не говоря уж о радости прогресса.

– Почему у тебя тату в виде бабочки?

Он выгнул одну бровь.

– А я думал, ты знаешь все обо всем.

– Я знала о Повелителе Преисподней до того как… ну, раньше. Мои шпионы предоставляли мне разные отчеты о татуировке.

– Шпионы? Как секретные агенты в плащах.

– Я училась у самого лучшего. У Гадеса, – добавила она на тот случай, если он не сложил кусочки этой мозаики. Кили указала на его талию, – Значение.

– Разное для разных людей. Я получил его в день, когда демон завладел мной.

– Значит… это метка зла.

– Для меня – да.

– Ну, если ты спросишь меня, – сказала она, – то бабочка – странный символ для зла.

– Я не думаю, что это символ. Мне кажется, это напоминание о том, что зло может скрываться и под самой красивой оболочкой.

– Тебе часто необходимо напоминание?

– Каждый раз, когда смотрюсь в зеркало.

Кили фыркнула.

– Неужели ты только что похвалил свою красивую внешность? Твоему эго и впрямь необходимо, чтобы его погладили.

– Кое-чему нужно, чтобы его как следует погладили, – пробормотал он, окинув ее жарким взглядом, который заставил ее задрожать.

Нужен блестящий, сексуальный ответ.

– О, да?

Молодец, Ваше Величество.

Торин напрягся и резко переключил свое внимание.

– Что касается некоторых подробностей обо мне. Мой порно-псевдоним мог бы звучать как Доктор Длиннющий. Я бы скорее съел Нефилима, которого поймал, чем изюм. Извини, Кис, но изюм – это испражнения природы.

Ха!

– А мой порно-псевдоним был бы Иванна ПодСтатьТебе. А если ты не будешь осторожен, то я подниму целую армию изюма, и мы тебя съедим.

– Вообще-то, это может быть забавно. Для меня, – его улыбка вернулась, осветив всё лицо, – Я хорошо разбираюсь в компьютерах, могу "хакнуть" что хочешь, и за века я убил больше людей, чем смогу пересчитать. В свое время, – признался он нерешительно, – я жил ради этого. Я это любил.

– И до сих пор любишь, – она вспомнила, как умело он обращался с пауками, – Но только на поле боя.