Темнейший князь

— Мне очень жаль, сандей.

Прижимаясь к нему вот так, она хотела стать еще ближе. Уткнувшись лицом в ложбинку его шеи, она запустила пальцы в его шелковистые волосы, впитывая тепло.

Вот. Так много людей жаждали иметь вторую половинку, и теперь она понимала почему. Правильный человек утешал тебя, принимал и укреплял, не разрушая.

Но. Уильям ненавидел прилипал, и Санни ненавидела быть одной из них. Она высвободила пальцы, выпрямилась и отошла, разрывая контакт. И сразу же ее пронзило сожаление. Никакого тепла. Никакого утешения. Только холод и одиночество, что и было у нее до Уильяма.

Возможно, быть прилипалой не так уж и плохо.

С тоской в глазах он приблизился к ней и снова заключил в свои объятия. Нежные объятия, несмотря на свирепость.

Санни пораженно посмотрела на него снизу вверх.

«Он прилипает ко мне? Кто этот мужчина?»

Уильям запустил пальцы в ее волосы, прежде чем провести костяшками пальцев по линии челюсти — каждое прикосновение было откровенно нежным, словно он… дорожил ей.

— Почему тебя наказали, сандей?

Впервые в ее голове не прозвучал голос, призывающий держать свое прошлое под замком. Возможно, потому что сейчас Уильям был не похитителем, а другом.

— Я хотела развестись с Блейзом, но он отказал, хотя сам хотел быть с кем-то другим, и мы были несчастны вместе. — Она попыталась говорить небрежно, но ее слова сквозили болью. — Я устроила публичную сцену, надеясь его переубедить, но только уязвила его гордость и разозлила его отца, короля.

Уильям напрягся, но поцеловал ее в висок.

— Мне жаль.

Неожиданный поцелуй потряс ее до глубины души. Простой, но проникновенный жест, который, как ей казалось, она будет прокручивать в голове до конца своих дней. Ладно, ей действительно нужно вырваться из его объятий, прежде чем спросить о том, как прошел его день, принести любимый виски и сесть у ног, пока он читал газету.

Санни снова отступила. Он пристально смотрел, пока не заметил пятно крови на ее рубашке. Нахмурившись, провел пальцем, собирая капельку.

— Это твое, — прошептала она. — Ты истекаешь кровью.

Он задрал футболку, обнажив следы когтей на груди.

— Я исцелил эту рану ранее, значит, демоны тоже использовали ослабляющий яд. От него рана появлялась снова и снова, пока не выпьешь противоядие. — По мановению руки его раны вновь зажили. — Или пока не обезвредишь его с помощью магии.

Санни хотела завязать разговор, но… эти грудные мышцы… эти восемь кубиков, где каждый крепче предыдущего… обилие татуировок…этот восхитительный пупок… темная дорожка, которая вела к поясу штанов.

Затаив дыхание, она покрутила пальцем.

— Повернись.

Санни хотела, нуждалась, увидеть его. Всего его.

Он едва не ухмыльнулся, сверкая глазами.

— Стоит ли мне снять остатки одежды сначала?

— Да!

Он рассмеялся, но все же повернулся, не снимая штанов. Его спина… Вау! На нем была вытатуирована карта сокровищ, и у Санни возникло желание облизать каждый ее дюйм.

Облизать. Да. Дрожь пробежала по ее позвоночнику, и шампанское разлилось по венам. «Нет. Сосредоточься!»

— Давай, эм, приступим к работе.

Она отвернулась, что было одной из самых трудных вещей, которые когда-либо пришлось делать, и сняла крышку с витрины, с удивлением обнаружив исчезновение беспокойства.

Магия покалывала ее кожу, темная и коварная, и Санни вздрогнула. Но даже сейчас…

«Должна прикоснуться…»

Она опустилась в кресло. Когда потянулась за книгой, Уильям метнулся к ней и снова вцепился в запястье, остановив ее непосредственно перед прикосновением.

— Я не собираюсь вырывать страницы, — пообещала она, не в силах отвести взгляд от объекта своего восхищения. Такая могущественная.

— Я доверяю тебе так, как никому не доверял. Не предай меня, Санни.

— Пока ты мой похититель, вероятность предательства чрезвычайно высока, — призналась она. Когда он ее отпустит? Ей нужно рукой коснуться бумаги.

Он поджал губы и пробормотал:

— Ты же не видишь во мне кровожадного полководца, да?

— Конечно, вижу. — Свободной рукой она протянула руку, чтобы вслепую погладить по его заросшей щетиной щеке. — Самый кровожадный. Теперь о книге. Девушке нужно поработать.

Последовала пауза. Санни ощутила жар его взгляда. Затем он вздохнул.

— Я заслуживаю этого.

— Не волнуйся, куколка, — нараспев произнесла она. — Ты не заслуживаешь меня… пока… но продолжай исправлять недостатки своей личности и заслужишь.

Книга! Книга! Книга! Она протянула руку.

Наконец Уильям ее отпустил. У нее закружилась голова, когда она провела кончиками пальцев по внешнему краю страниц и застонала от наслаждения. Магическое покалывание усилилось.

— Ну? — прохрипел он.

Она изучила символы, но… ничего не перевела. Хм. Санни погладила один закрученный рисунок, затем другой, но но одна часть кода не появилась.

— Мне жаль. Я чувствую ее магию. Это странно завораживает, но в то же время она мне не открывается.

Минута прошла в молчании.

— Я говорил, что дам тебе все, что пожелаешь, если расшифруешь это, и не шутил. Богатство. Еще одну гору трупов по списку. Достаточно оргазмов, чтобы погрузить тебя в кому блаженства. Я переверну небеса и землю, чтобы это сделать, сандей.

Она хотела всего этого и даже больше.

— Могу я быть с тобой предельно честной? — спросила она, когда Рассвет устроилась под столом, улегшись у ее ног.

Уильям недоверчиво уставился на Санни.

— Хочешь сказать, что до этого берегла мои чувства?

Да!

— Во-первых, ты все равно подаришь мне оргазмы. Мы займемся сексом, и оба это знаем. Во-вторых, позволяя доставлять мне оргазмы, я делаю тебе одолжение. Значит, ты будешь у меня в одном большом долгу. Но не волнуйся. Я расшифрую это. Магия хоть и играет со мной, но хочет, чтобы я победила. — Санни прикусила нижнюю губу, понимая, что ее следующее предложение вызовет гнев. — Может, мне стоит перенести книгу в конюшню, где я смогу уделить ей больше внимания. — Эти символы… такие гипнотические. Гипнотизирующие. Ничто не помешает ей разгадать их тайну. Ничто! — Очень прошу.

Напряжение прорезало тонкие морщины вокруг глаз, когда Уильям процедил.

— Она останется здесь.

— Ты не боишься оставлять своего драгоценного единорога в конюшне, — заметила она, — так почему боишься за книгу? Дай мне ее изучить в комфорте моего собственного дома-тюрьмы.

— Моего дома.

— Нашего дома, — поправила Санни, ни одна из ее сторон не пыталась его наказать. — Я могу освободить тебя от твоего проклятья, Уильям, если ты доверишься мне и позволишь учить. Конечно, мне придется сделать кучу перерывов, чтобы доставить себе удовольствие. И тебе придется наблюдать. Как еще ты научишься?