Темное дело в Гейтвее

– Отвяжитесь! – устало отмахнулся Макдафф. – У вас в тюрьме сидит убийца моей жены, и я гарантирую, что ему обеспечен электрический стул.

– Либо да, либо нет. Если он невиновен, я переверну вверх дном весь город, чтобы найти убийцу.

– А я переверну все вверх дном, чтобы помешать вам, – заявил Эллендер.

– Не получится. А теперь садитесь и не мешайте или убирайтесь. Смит, проследите, чтобы он не открывал рта, в противном случае гоните его в шею.

– Предпринимайте же что-нибудь, идиот! – крикнул Макдафф Эллендеру.

– Пожалуй, вам следует ответить на его вопросы, Мак, – посоветовал Эллендер, опускаясь на стул. – Да, да, отвечайте, а позже я найду возможность заткнуть ему рот.

– Последний раз спрашиваю вас, – пропуская угрозу Эллендера мимо ушей, обратился Вирлок к Макдаффу. – Где вы были в интересующее меня время?

– Могу лишь повторить то, что я уже говорил, – сквозь зубы ответил Макдафф. – Я вернулся домой и застал Уэстина в гостиной. Жена лежала на полу, в проходе между спальней и гостиной. – Макдафф судорожно перевел дыхание. – Я велел Уэстину поднять руки, стать лицом к стене и не поворачиваться, а потом позвонил в полицию.

– Вы были дома во второй половине воскресенья?

Макдафф не ответил.

– Вы были дома в то время, когда Джеймс Вудроу, молодой пианист, развлекавший гостей на одной из ваших последних вечеринок, уединился с миссис Макдафф в соседней комнате?

На лице Макдаффа отразилось удивление.

– Как вы…

– Как я узнал? – перебил Вирлок. – Вы боялись, что именно этот факт станет известен, и, чтобы предотвратить огласку, вместе с Эллендером осудили на смерть невиновного?

Макдафф снова промолчал.

– Вы все время были дома, да?

– Да, – кивнул Макдафф.

– И у вас не хватило мужества вышвырнуть его вон? Вы смиренно дождались его ухода, потом набросились на свою жену, да?

– Я…

– Вы пригрозили ей, что убьете ее? Или облобызали и заявили, что совсем-совсем не сердитесь? Скорее всего, ни то, ни другое, как и раньше во всех таких случаях… Вы убили ее, Мак?

– Нет, нет! – Макдафф вытянул руки, словно защищаясь, и взглянул на Вирлока внезапно остекленевшими глазами. – Да, я хотел убить… Как мне хотелось убить ее! Но я не мог…

– И что же вы сделали?

– Я сказал ей, что на этот раз между нами все кончено. Что я ухожу и, если она согласится на развод, я дам ей все, что она захочет, – машины, дом, деньга…

– А она?

– Улыбнулась и промолчала.

– А вы?

– Ушел из дому.

– В какое время?

– Точно не помню… в половине шестого… или в половине седьмого.

– А если точнее?

– Пожалуй, в половине седьмого. Я уехал из города и примерно через час обнаружил, что оказался в Мэрисвилле. Отсюда я вернулся в Гэйтвей.

– Прямо домой? В какой машине вы ездили?

– Не помню.

– В «МД», фургончике или в «кадиллаке»?

– Наверное, в фургончике. Я никогда не беру «МД» и очень редко «кадиллак».

– Ну, хорошо, вы вернулись домой. Что дальше?

Макдафф молчал.

– Все это время, – продолжал Вирлок, – вас не оставляла мысль убить жену. Вы и вернулись-то, чтобы расправиться с ней, так?

– Ничего подобного! Просто я решил, что уйти должна она, а не я. Она причинила мне много горя, и я же должен покинуть собственный дом?

– Значит, получилось так: вы вернулись, предложили ей убираться, она отказалась, и вы ее застрелили. Уэстин услышал выстрел и вбежал в дом. Как только до вас донеслись его шаги, вы через кухню выскочили на улицу, обежали вокруг дома, увидели в окно, что он поднял с пола пистолет, и моментально решили свалить все на него.

– Неправда!

– Напрасно вы стараетесь, Вирлок, – вмешался Эллендер. – Убийцей мог быть только Уэстин.

– Вы слышали показания Макдаффа, – не обращая на него внимания, обратился Вирлок к Смиту. – Ваше мнение?

– Я не согласен с мистером Эллендером. По-моему, это дело рук Макдаффа.

– Мы можем предложить вам на выбор два варианта, мистер Макдафф: либо вы напишите свои показания сейчас же, не сходя с места, либо я арестую вас по подозрению в убийстве и отвезу в тюрьму.

– Я запрещаю вам брать у него какие-либо показания! – с решительным видом поднялся Эллендер.

– Вы в самом деле считаете, что я убил ее? – едва слышно спросил Макдафф.

– На это вам ответят присяжные. Так решайте: или вы пишете показания, или милости просим в тюрьму.

Смерив Вирлока долгим взглядом, Макдафф медленно встал и подошел к письменному столу. Он закончил минут через двадцать и в своих показаниях подробно рассказал, где был и что делал в то воскресенье, когда была убита жена. Вирлок заставил его прочесть написанное вслух, поставить на каждой странице свои инициалы и скрепить показания своей подписью, после чего расписался сам и попросил сделать то же самое Смита. Эллендер расписываться отказался. По требованию инспектора Макдафф вернулся к столу и добавил, что показания были написаны в присутствии Эллендера, однако тот по неизвестным ему причинам подписываться отказался. Затем Вирлок вложил показания в конверт, надписал на нем адрес прокурора штата и, даже не взглянув на Макдаффа и Эллендера, ушел в сопровождении Смита. На главном почтампе он купил и наклеил марку и опустил пакет в почтовый ящик.

– Между прочим, мистер Вирлок, – проговорил Смит, когда они вышли на улицу, – секретарь местного отделения профсоюза музыкантов – мой приятель, и я думаю, он не очень рассердится, если мы разбудим его и попробуем узнать адрес Вудроу.

Вирлок одобрительно кивнул:

– Вы правы, поехали к нему.

* * *

К половине третьего утра Вирлок и Смит уже знали, что Джеймс Вудроу проживает в Гэйтвее и работает пианистом в ночном загородном ресторане «Комбо клуб». Ресторан они нашли без труда. Это было квадратное белое здание с двумя входами и красной неоновой вывеской, сулившей «жареных кур-танцы-бар».

Посетителей в ресторане почти уже не оставалось, но несколько пар все еще топталось посреди зала, и Вирлоку со Смитом пришлось подождать, пока Вудроу не закончит играть для них тягучую танцевальную мелодию. Когда ресторан наконец опустел, они уселись с Вудроу за столик в углу, коротко рассказали, что написал о нем Макдафф в своих показаниях, и порекомендовали сжато и быстро ответить на их вопросы.

Вудроу, красивый, тщательно причесанный молодой человек с округленным слабохарактерным подбородком, с готовностью согласился «помочь господам детективам». Чувствовалось, что он напуган. Он подтвердил, что весь день провел с Элен Макдафф, но утверждал, что ему не было известно о присутствии в доме самого Макдаффа.