Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.

Рашок погиб, сражаясь с убийцей из Безликих. Кин Стольвинг убила икарранская боевая машина, однажды отыскавшая ее. Зарвин умер в одиночестве, так и не поняв что же, сделанное им, так рассердило Валена. У Нюкенна не выдержало сердце. Дераннимер сломила болезнь. Немейн погиб — несчастный случай. Вален ушел.

— Весьма печально. — сухо сказала она. — Но это не то, о чем я спрашивала.

— Все истории со временем заканчиваются смертью. Все сводится к вопросу — на чем же остановиться.

— Ушел…?

Синовал вздохнул.

— Исток Душ знает ответ на любой когда—либо заданный вопрос, кроме лишь одного. Он говорит голосами бесчисленных миров и народов прошлого. Я — связь для его, посредник через которого он получает голос, цель и существование. Он живет мной, а я знаю все, что знает он.

И все же я совершенно не могу тебя понять. Полную фразу, пожалуйста.

— Ты отлично умеешь спрашивать… Ты сказал "Вален ушел."

— Именно.

— Что это значит? Он умер?

— Все умирает.

— Ты знаешь что с ним случилось?

— Да.

— И?

— Есть вещи, которых лучше не знать. Смирись с этим.

— Иногда я тебя просто ненавижу.

— Многие ненавидят меня постоянно.

— Вполне понятно. Я иду спать. Мне нужен отдых, немного водки, немного кофе, может быть кофе с водкой. Не думаю… Нет, конечно же. Спокойной ночи.

— Тут нет ночи.

— Какая разница.

Она исчезла, растворившись во тьме этого зала. Всюду и нигде — как Исток, как Собор, как сам Синовал.

— Это истории делают нас великими, особенными, хранят память о нас. Что мы без памяти? Что такое будущее без прошлого? А люди не помнят, и даже не желают помнить.

Хм. Кто вспомнит обо мне через тысячу лет?

Как ты думаешь…

… Маррэйн?

Воин показался на свет.

Он изменился, и не только в том, что можно было заметить. Тело, что он носил теперь, ему не принадлежало. Его душу переправили в тело погибшего воина. Поначалу он казался стесненным, но это было почти два года назад. Сейчас он держался с тем же достоинством, силой и решимостью, что и в дни до Валена, когда он был воином, а вся галактика была полем боя.

— Это было… занятно. — медленно произнес он. — Услышать мою историю в таком свете. Я так много забыл, и еще больше помню смутно. Это было именно так?

— Может быть. Ты никогда не узнаешь. Расскажи одну и ту же историю тысяче людей и позже ты услышишь тысячу разных историй. Я ее увидел такой, если это имеет значение.

Маррэйн снял дэчай с пояса и начал прокручивать его в руке.

— Я наблюдал за женщиной. Странная порода чужаков. Она человек, так?

Синовал кивнул.

— Вален был одним из них… Будет одним из них… какая разница. Это их естественный облик?

— Более—менее. За исключением ее шрамов.

— Она красива, как ты думаешь?

— Откуда мне знать? Возможно.

— Хм… вот о чем я думаю…

Маррэйн помолчал, погруженный в свои мысли.

— Было кое—что еще, что я помню. Что—то случилось, я помню. На За'ха'думе. Что—то случилось там. Ты ей это не рассказал. Ты не сказал ей правду? Всю правду?

— Нет. Должен был?

— Нет.

Синовал оглядел его. Тело могло измениться но не изменились ни глаза, ни душа что они отражали.

— Сейчас ты жалеешь об этом? — спросил он. — О том, что сделал?

— Нет. Должен?

— Нет. Вселенная идет по неожиданным тропам.

— Не думаю, что я понял. Не думаю, что когда—нибудь пойму. Но это я понимаю. Я готов. Мы готовы. Позови нас на войну и Так'ча придут. Все.

Когда—то они убили одного из их Богов, а теперь у них есть шанс уничтожить всю расу богов. Забавно, не так ли?

— Как скажешь.

Маррэйн снова взглянул на дэчай и хохотнул, странным коротким смешком.

— Я научил их всему что касается владения дэчай. Теперь ни один из них не коснется барркена. В конце концов, я знал Валена, их З'ондара, и мои слова весят не меньше, чем когда—то — его. Никто из них больше не пользуется барркеном. Забавно.

Я должен идти.

— Доброго пути, друг мой.

Маррэйн обернулся к нему прежде, чем темнота поглотила его.

— Когда придет время — позови меня. Я так давно не был на войне.

— Я позову. Можешь быть уверен.

Маррэйн удалился и Синовал вновь остался один. Только он и миллионы голосов Истока. Одиночество…

… за исключением тихого шепота на краю его разума. Он чувствовал его прежде, и снова почувствовал сейчас. Наблюдающий, ожидающий… В тишине он казался громче.

— Кто ты? — прошептал он.

— Это мой вопрос. — последовал ответ. — Кто ты, Примарх Синовал? Мститель, диктатор, предатель, спаситель. Кто ты?

— Ворлонский шпион? Как ты нашел меня?

— Я куда большее, чем ты можешь себя представить, особенно сейчас. Мое имя, Примарх, Себастьян, и я Инквизитор. Я свет что прогоняет тьму, и нет места темнее смертной души. Я знаю где ты прячешься и знаю, к чему ты прикоснулся. Беги от меня куда пожелаешь, ты увидишь меня рядом, когда остановишься.

— Я не боюсь тебя.

— Я знаю. Такая… слабость.

Затем пришла боль, боль какой Синовал никогда не знал прежде. Исток закричал. Миллионы душ закричали как одна. Один из его Охотников кричал, умирая под пытками, без надежды освободиться даже по ту сторону смерти.

Забвение, благословенное забвение пришло к нему.

А затем была тишина. Настоящая и нерушимая.

* * *

За'ха'дум, тысячу лет назад.

Оставшееся несказанным.

Маррэйн шел в тишине. Он мог показаться ходячим мертвецом. Он еще не получил страшного удара, что навсегда разрушит его душу, но он колебался, балансировал на грани, рассматривая две лежащие перед ним дороги, слишком занятый гневом и ненавистью, чтобы знать, какой сделать выбор.