Темное обольщение

Клэр почувствовала, что щеки ее сделались влажными от слез.

Да, но преступники так и не были пойманы. Их способность соблазнить свою жертву так и не получила убедительного объяснения. Все жертвы скончались от острой сердечной недостаточности. Причем была целая эпидемия подобных случаев…

Неожиданно с громким стуком распахнулся ставень.

Трясясь от страха, Клэр вскочила с постели. Но Сибилла так и не появилась, равно как и никакой другой демон. Клэр поспешила напомнить себе, что окно слишком маленькое и узкое, в такое не пролезть даже ребенку. К тому же Сибилле, чтобы попасть внутрь, никакие окна не нужны. Злясь на себя за свои страхи, Клэр чертыхнулась и, подбежав к окну, захлопнула ставень. На крепостном валу плясали какие-то тени – или ей это только показалось?

Нет, спешила она успокоить себя, это по стенам и крепостному валу ходит ночная стража. В очаге, шипя, упало полено. Сердце Клэр от ужаса едва не выскочило из груди. Чувствуя, что не в силах совладать со страхом, она выскочила из комнаты и инстинктивно бросилась вниз, в обеденный зал. Дверь была открыта, и Клэр заметила внутри Малкольма. Тяжело дыша, она ухватилась за ручку двери.

Он обернулся. Кстати, он успел раздеться – снял с себя все, вплоть до исподнего, – и теперь сидел перед ней во всей своей красе. Клэр отметила про себя, что природа щедро наградила его мужскими достоинствами. Он вопросительно посмотрел на нее, но Клэр даже не сдвинулась с места. У нее перехватило дыхание, но плотское желание было здесь ни при чем. Из глаз ее катились слезы. Она поспешила их вытереть, а в это время в голове у нее крутился вихрь из крови, демонов, Магистров, Малкольма.

Та девушка умерла наслаждаясь мною.

Клэр почувствовала, как к горлу подкатил комок тошноты. «Прекрати», – одернула она себя. Малкольм – человек, причем человек хороший, и на его совести нет никаких преступлений, в том числе и преступлений плоти. Та женщина умерла потому, что не вынесла чересчур страстного секса. Если верить Малкольму, во всем виноваты наделенные нечеловеческой силой демоны, это они высасывают жизнь из своих жертв.

– Ты что-то забыла, красавица?

Не доверяя себе, она медленно подняла глаза.

– Ставень распахнулся, – выдавила она шепотом.

– Это ветер. Здесь нет никакой нечистой силы. Перед тем как сесть ужинать, стены окропили святой водой. – С этими словами он, словно полотенцем, обернул плащом чресла. Увы, его внушительные мужские достоинства продолжали выпирать через ткань.

Клэр била дрожь.

– Димханаин не посмеют войти в святое место, моя милая, – мягко добавил Малкольм, но обнимать ее не стал.

Боже, как ей хотелось в эти минуты ощутить себя в его крепких мужских объятиях!

Она обхватила себя за плечи.

– Почему ты все время возбужден? Как такое может быть? – не удержалась она от вопроса.

– Потому что ты возбуждаешь меня, – прошептал он. – Иди ко мне. – С этими словами он привлек ее к себе.

Мгновение, и Клэр уже зарылась лицом ему в плечо, теплое и сильное. Ее ладони легли ему на грудь, и она ощутила, как бьется его сердце. А вот на другой орган, что слегка пульсировал от переполнявшей его крови, она попыталась не обращать внимания.

– Я не верю, – произнесла она с отчаянием в голосе. – Не верю. Потому что я точно знаю, что ты не мог совершить зла.

Он сильнее прижал ее к себе и принялся поглаживать рассыпавшиеся по спине волосы.

– Клэр, в твоей комнате тебе ничего не грозит. Знаю, ты не любишь спать одна. Но ты ложись в постель, я же сяду рядом и буду оберегать твой сон до самого утра.

В ответ Клэр лишь истерично рассмеялась. Это надо же! И от кого она это слышит? От средневекового мачо?

– Спасибо.

– А почему бы тебе сейчас не поспать? – улыбнулся он. – Я могу посидеть у очага.

– Я не могу уснуть. – Она едва не расплакалась и подняла на него глаза. Боже, как она ненавидела этот взгляд – смесь заботы и жалости. От злости она больно стукнула кулаком по его каменной груди. – Морэй никакой не сын Сатаны. Такого не может быть! – выкрикнула она. И тотчас почувствовала, как он сжал ее в объятиях и подтянул к себе ближе. Она ощутила прикосновение его губ к волосам.

– Об этом мы поговорим завтра.

– Демонов не существует, Малкольм, – прошептала она, уткнувшись носом ему в грудь. – Зло существует, но оно исходит от людей.

Он вновь погладил ей волосы, но ничего не сказал. И тогда Клэр расплакалась по-настоящему. До сих пор она только и делала, что пыталась найти рациональное объяснение эпидемии преступлений на сексуальной почве, – впрочем, на ее месте так поступил бы любой разумный человек. Ни для кого не секрет, что жить в большом городе опасно, но это понятно и без того. На преступления людей толкает нищета, распавшиеся семьи, наркотики, культ насилия, и пока по улицам бродят разного рода психи и извращенцы, одержимые желанием крови или секса с новой жертвой, от встречи с ними не застрахован никто. Но каким бы аморальным, каким прогнившим ни было современное общество, эти психи и извращенцы все равно составляли в нем меньшинство и, главное, были людьми. А значит, оставалась надежда. Теперь же Клэр не знала, что и думать.

Глава 8

На рассвете следующего дня Клэр стояла, ежась от холода, в ожидании, когда к ней подведут лошадь. Кроме нее сесть верхом на своих скакунов еще готовились около десятка мужчин. Ворота в башне были распахнуты настежь, решетка поднята. В открытые ворота Клэр были видны очертания перекидного моста, прямо на ее глазах тот медленно опускался надо рвом. Затем ее взгляд заскользил дальше, пока не упал на Малкольма.

Тот также пока еще не сел верхом на своего коня и стоял, разговаривая с Шамусом возле входа в замок. При виде его у Клэр защемило сердце. Такой кошмарной ночи, как сегодняшняя, в ее жизни еще никогда не было. Она почти не сомкнула глаз, все время ворочалась, сбивая в ком простыни. Мысли клубком вертелись в голове, и всякий раз стоило ей открыть глаза, как она видела Малкольма. Он сидел у очага и наблюдал за ней. Пока он не сделал прошлой ночью свое ужасное признание, она сгорала от нетерпения отправиться на Айону, где наконец собственными глазами увидит святилище и, возможно, «Катах». Увы, теперь от ее воодушевления ничего не осталось, ибо привычный мир в буквальном смысле рушился у нее на глазах.

Морэй – князь тьмы. А Димханаин – его дьявольское отродье.

Клэр всю ночь напролет пыталась убедить себя, что зло всегда существует в человечьем обличье. Она молилась, пытаясь уверить себя, что демоны и дьявол не существуют. Правда, теперь ей было трудно убедить себя в собственной правоте и неправоте Малкольма.

Что, если все то, во что верил Малкольм, – это правда?

Нет, думать об этом ей совсем не хотелось, по крайней мере, не сейчас, не сегодня – да что там, вообще никогда. Но с другой стороны – как поступают ученые? Они задают вопрос: а что, если?… Клэр перевела взгляд на Малкольма. Тот выглядел так, как на его месте выглядел бы любой, кто сделал борьбу со злом смыслом всей своей жизни. В нем тотчас угадывался лидер, сильный и бесстрашный воин, а еще… он был чертовски хорош собой.

Глядя на него, можно было подумать, что он потомок богов. Словно почувствовав на себе ее взгляд, он обернулся. Во взгляде его читалась тревога, как, впрочем, и на протяжении всей ночи. Правда, Клэр в эти минуты были ни к чему ни его забота, ни его доброта. Ей было стыдно за свое вчерашнее поведение, за истерики, за страх. Нет, такого она больше не допустит, что бы ни случилось. Ни за что! Тем более что паника и страх ей ничем не помогут, скорее наоборот. Тем более, как ей было известно, этой ночью что-то нехорошее уже произошло.