Тёмное солнце

— На практике все не так, — раздраженно сказала Шемибоб. — Я не знаю, почему врата так странно себя ведут, и не желаю этого знать. Это не поможет нам выбраться на свободу.

— Понимаю и разделяю ваши чувства, — кивнул арчкерри. — Но все же…

Шемибоб раздраженно закатила глаза. — Теперь я желаю видеть этого вашего Фемропита.

Они двинулись по коридору в направлении лестницы, ведущей на первый этаж. По дороге Слуш пытался объяснить, что каменное существо на самом деле не зовут «Фемропит», так его назвали цимманбул, а само оно не имеет имени и называет себя «Я», что указывает на понимание им своей индивидуальности.

— Странный обычай, — сказала Шемибоб. — Как же в его культуре именуют друг друга? Как обозначают индивида, отсутствующего в данный момент?

— Насколько я понимаю, — сказал Слуш, — отсутствующий для них не существует как личность. Они общаются только прямым обменом микроволновых лучей. Фемропит неоднократно пыталось объяснить мне, как устроено их общество, но я ничего не понял из его слов. Не следует забывать, что их планетоид был довольно невелик — всего несколько сотен миль в диаметре. Жизнь, зародившаяся в вечном холоде и тьме безвоздушного пространства, для нас абсолютно чужда.

— Простите, что вмешиваюсь, — вежливо просвистел Дейв, — но Фемропит понимает, что такое имена. Он узнает, когда мы к нему обращаемся, и различает нас по именам.

Он сглотнул и продолжил:

— Вас мы всегда знали под именем Шемибоб. Разрешите поинтересоваться, каково ваше настоящее имя?

Она посмотрела на него сверху вниз и рассмеялась. — Меня называют Шемибоб, потому что я единственная из рода шемибоб на этой планете. У меня есть личное имя, но я давно уже не использовала его и не позволяю низшим сапиенсам его произносить. Такой ответ тебе понятен, человечек?

— Более чем. Но…

— Но что?

— Но можно еще один вопрос? Почему вы перестали следить за ростом кристаллов? Драгоценная Пустыня все время расширяется. Когда-нибудь она займет всю землю, и жизнь на планете вымрет.

— Ты думаешь, что я ухаживаю за Пустыней, как за садом? — со смехом воскликнула Шемибоб. — Обрабатываю, подстригаю, вырываю сорняки? В жизни не слышала ничего более нелепого.

Она переливчато рассмеялась. — Конечно, я могу остановить рост кристаллов. Вернее, могла, пока не оказалась взаперти в собственном дворце. Но какой в этом смысл? Земля погибнет намного раньше, чем они успеют занять этот континент. Пусть себе растут.

— Благодарю, о Шемибоб.

Фемропита они обнаружили на втором этаже. Каменный колосс стоял посреди большого зала и разглядывал огромный кварцевый шар, испускающий разноцветные лучи. Слуш уже несколько раз объяснял ему, что эта безделушка служит только для красоты, но тот не терял надежды разгадать тайный смысл, кроющийся в случайной последовательности вспышек.

— Иногда я испытываю сомнения в его разумности, — сказал Слуш, когда увидел, что Фемропит продолжает изучать сияющий шар. — Но более вероятно, что его разум просто слишком чужд для нас.

— Для меня точно, — проворчал Хузисст. — Но вы, два чудака, уж наверняка должны найти общий язык.

Арчкерри встал перед носом Фемропита, спиной загородив светящийся шар, и принялся подавать световые сигналы при помощи светлячка. Фемропит медленно развернулся в сторону Шемибоб.

Та рассмеялась. — Какой неудобный способ разговаривать! Я подарю вам карманное устройство, испускающее свет.

Быстро освоив световую речь, Шемибоб принялась расспрашивать Фемропита о его образе жизни, привычках и возможностях. — Думаю, это существо окажется нам полезным, — сказала она наконец. — А теперь давайте спустимся в подвал. Я покажу вам сердцевину врат.

Они зашли в небольшую комнату, которая внезапно пришла в движение и начала стремительно опускаться в глубины земли. В дверном проеме мелькали коридоры и перекрытия: один, два, три… шесть. На седьмом подземном этаже лифт остановился. Все вышли и двинулись вслед за Шемибоб по ярко освещенному проходу. Завернув за угол, они остановились. В десяти шагах впереди в воздухе висело светящееся пятно, одним боком уходящее в толщу стены.

У Дейва тут же задрожали коленки, к горлу подступила тошнота.

— К страху, который я всякий раз испытываю при виде врат, невозможно привыкнуть, — сказала Шемибоб, — но можно преодолеть его усилием воли. Смотрите, если можете.

У дальней стены лежала охапка длинных деревянных шестов. Взяв один из них в руки, Шемибоб направилась к вратам. Дейв следил за ее движениями краем глаза, прикрыв лицо руками. Ему хотелось броситься наутек, но он по опыту знал, что способен некоторое время выносить это ощущение. Время от времени он отворачивался, и тошнота ненадолго ослабевала.

Не отрывая взгляда от пылающего круга, Шемибоб приблизилась к ним, просунула в них шест и замерла, приблизив лицо к самим вратам. Дейв был потрясен. Какое невероятное самообладание! Только высшие существа способны на такое!

Палка почти полностью скрылась в сиянии.

— При помощи этого шеста я исследую пространство по ту сторону врат, — пояснила Шемибоб, шевеля рукой. — Я ощущаю некое подобие стен… твердые поверхности, в которые упирается конец шеста. Могу также нащупать пол и потолок. Это похоже на какой-то туннель…

— Обратите внимание, — продолжала она, — врата уходят внутрь стены и частично скрываются из вида. Просунув палку под углом, я могу ощупать пространство, расположенное за стеной. Могу дотянуться до дальней стены туннеля. Пол, кажется, залит водой, но я не уверена — врата не пропускают в эту сторону ни свет, ни звук. А теперь смотрите внимательно.

Она потянула шест на себя, и в ее руках оказался короткий обрубок. Та часть палки, которая скрылась во вратах, исчезла навсегда.

— Значит, всякий, кто попытается пройти через врата, будет рассечен пополам? — уточнил Слуш.

— Только если начнет пятиться. Я провела ряд опытов с животными. Те, кого я быстро проталкивала через врата, оставались живы — я чувствовала, как они дергают свой поводок, и как только я отпускала привязь, та полностью исчезала во вратах. Если же тело животного проникло на ту сторону врат только частично, то любая попытка вытащить его обратно приводит к рассечению.

— Очень странно, — сказал Слуш. — Я не подвергаю сомнению ваши слова, просто отмечаю, что все это странно и нелогично. А вы сами не думали пройти сквозь врата?