Темнота - враг молодежи

Смущаться перед "пациентом" было как-то лень, и я просто легла рядом, натянув одеяло до самого носа.

– Ань?..
– протянул он с вопросительной интонацией, знакомым жестом проводя рукой по позвоночнику, чуть прижимая к себе.

– Спать, больной!
– приказала я, поежившись от холода (если эти сволочи отключили отопление, повешу отца Насти!), и сама обхватила Артема рукой, уткнувшись ледяным кончиком носа ему в шею. Уже засыпая, я фыркнула от смеха и насмешливо прошептала, - Артю-юшечка.

– Убью сестренку, - перебирая длинные прядки, тихо выдохнул он мне в волосы.

– Не надо, она молодец: в общагу поступила, теперь в колледже живет с дизайнерами, - погружаясь в сон, бормотала я полный бред, - И еще сказала, что это... того. Будет предохраняться, потому что Валька у нее чипсы с йогуртом украл.

– Что?
– раздался ошарашенный вопрос.

– Не бойся, она в него уже ножик кинула и пригрозила чугунной сковородной с жареными опилками накормить...
– я зевнула, покрепче стиснув мою "мягкую игрушку", - И вообще, спи, хватит балаболить. Весь в сестру...

Девушка в руках Князя уснула через несколько секунд после своего последнего слова, оставив выспавшегося парня размышлять над "загадкой", которую она рассказала ему на ночь.

***

– А по лестнице не судьба?

– Так не интересно, - улыбнулась я, через окно залезая в комнату Насти, спрыгнула с подоконника и встала в стойку, подняв сжатые в кулаке руки наверх по углом тридцать градусов и выгнувшись в позвоночнике. Эх, сломано мое будущее гимнастки, - Он не отпускает меня гулять, потому что болеет и "боится оставаться один дома", а мне же тренироваться надо!
– я подошла к стене и с интересом уставилась на картину, изображающую... что-то. Что-то среднее между модифицированным чебурашкой и жирафом, - Надо купить ему хомячка, чтобы не скучно было, когда я ухожу.

– Ань, тебе не кажется, что днем по стенам опасно ползать?
– улыбнулась Толмачева, протягивая мне банку с консервированными персиками.

– Не боись, раз в темноте не упала, то днем уж точно...
– беспечно начала я, пытаясь извлечь через тонкое горлышко желанный фрукт.

– Я не про тебя, - хмыкнула Настя, торжественно вручая мне вилку, - Я про психику других людей, которые могут случайно увидеть полураздетую девушку на пожарной лестнице.

Я отложила столовый прибор, поставила стеклянную посуду на стол и гордо отвернулась от нее. Нет уж, коварная, у меня есть другая! Я меняю тебя на нее, родную консервную баночку, стоящую сейчас двумя этажами ниже в холодильнике.

– Это их проблемы, - я расхохоталась, вспомнив моего ночного "зрителя" и рассказала девушке про него. Настя развеселилась, а я в который раз практически с искренним восторгом наблюдала за этим непривычным зрелищем, - Ты пойдешь в театральное, - с утвердительной интонацией произнесла я.

– Откуда ты знаешь?
– удивилась девушка, на что я пожала плечами и, закусив губу, покосилась на банку с половинками оранжевых "мячиков".

Она тут вопросы задает, а на столе лежат соблазнительные персики. И кто-то еще хочет, чтобы я отвечала?!

– И я вообще не поняла: семь утра, а ты не спишь! Я-то целый день дрыхла, а ты-то чего не пользуешься законными каникулами? У нас вообще, как правило их не должно было быть, но папа Артема - крутой чувак, который согласен дать отдохнуть будущим журналистам.

Настя приподняла бровь и автоматическим движением откинула с плеч кудрявые волосы. ...Если вы еще не догнали, повторяю: КУДРЯВЫЕ волосы. У Толмачевой! Сейчас она была похожа скорее на наивную тринадцатилетнюю школьницу, чем на высокомерную выпускницу и дочь мэра, какой привыкли видеть ее в СИЖе. Я еще раз восхитилась ее схожестью с Макаром. Неужели он тоже может быть таким же холодным и жестким? Не верю!

– Что-то мне подсказывает, что ты бы меня все равно разбудила.

– Разумеется, - довольно кивнула я, посмотрела на баночку и удрученно вздохнула, - Что за картина?

Толмачева сначала не сообразила, что я имею в виду и вместе со мной уставилась на персики. Не обнаружив на них никакого узора, она заметила, как я перевела взгляд на стену с висящим на ней уроженцем Чернобыля.

– Отец купил, - пожала она плечами, чуть поморщившись и заставив тем самым вспомнить меня о причине моего визита, - У какого-то итальянского художника за сто пятьдесят тысяч.

– Офигеть, - чуть не подавилась я воображаемым фруктом, который мысленно уже переваривался у меня в желудке.

– Не "офигеть", а долларов, - хихикнула Настя, принимая у меня из рук баночку с заживляющим кремом. Конечно, синяки не исчезали на глазах, но боль проходила быстрее.

– Дважды офигеть, - нейтральным тоном произнесла я, уже в сотый раз за эти пять минут делая вздох. Я променяю сто пятьдесят тысяч долларов на баночку персиков, честное слово!
– Если я попрошу Князя нарисовать какого-нибудь мутанта, твой папик подарит мне перс?.. тьфу ты, денежку!

Толмачева засмеялась и поставила мазь на прикроватную тумбу, потянувшись.

– Тебе придется нанять адвоката - наш мэр ужасный жмот и политик до глубины души. Кофе будешь?

Я выразительно скривилась, припомнив "лекарство от маразма" и лунной походкой заскользила к окну:

– Конечно, огромное мерси за предложение, но нет. Пойду будить этого чугунного балбеса и поить его разнообразной отравой, - я запрыгнула на подоконник и помахала ручкой, - До встречи.

– Ты меня убиваешь, - донесся до меня веселый смех, - Доведешь до нервного срыва и сядешь в тюрьму за покушение на дочь мэра.

– Я стараюсь, милая!
– радостно парировала я, активно перебирая руками и ногами.

На этаже, находившемся между тринадцатым и пятнадцатым этажом, я притормозила и, растирая замерзшие руки, заглянула в окошко, немного опасаясь, что обнаружу в квартире над нами очередную самоубийцу.

К счастью, там была всего лишь девочка лет пяти с шикарными коричневыми локонами, играющая с белым комочком шерсти. Где справедливость? У всех в этом доме волнистые волосы, кроме меня! Малышка смешно надула пухленькие щечки и отдернула голубой бантик от маленького котенка. Тот возмущенно ударил лапкой по голой коленке ребенка и зашипел. Смотрите-ка, с характером парень!