Темные Фейри

Ее пальцы вцепились в мою рубашку и я чувствовал ее сопротивление повсюду, давление между нами нарастало.

— Похоть или боль, — выдохнул я ей в губы. — Тебе выбирать, новенькая. Но выбирай правильно.

От ее тела исходило тепло и мне потребовалось все возможное, чтобы не притянуть ее к себе. Но это было ее решение. И я должен был позволить ей принять его. Конечно, она чувствовала это между нами, неужели ей действительно было не наплевать на то, что она разозлит Инферно? Она может переехать в мою комнату, а он может идти к черту.

Она прижала пальцы к своим губам, оставив на них след помады, прежде чем прикоснуться ими к моему рту. Я застонал от разочарования и восторга, когда она откинула мою голову и впилась зубами в мое горло. Я притянул ее к себе, проводя языком по губам и пробуя ее на вкус.

Почему она не может подчиниться этим чувствам? Почему Данте Оскура должен иметь значение?

Жжение в моей шее становилось все острее, когда она зарывала свои клыки глубже и с моих губ сорвалось рычание, когда желание пронеслось сквозь меня. Это была пытка. Чистая и понятная. И не из-за боли — это было блаженством — а потому что она снова отказала мне. Отказала мне. Сказала мне "нет". Я выложил ей свое черное и растраченное сердце, а она отвергла его. Снова. Оглядываясь назад, это должно было быть чертовски предсказуемо. Но я сделал свой выбор. Я сказал ей, где буду сегодня вечером. Так что у нее было еще примерно шесть часов, чтобы передумать.

Она вытащила свои клыки и проглотила мою ледяную кровь, словно это был ее любимый молочный коктейль.

— Сегодня твой шанс, Элис. Я буду ждать тебя в своей комнате. — Это было не совсем правдой. Сначала мне нужно было кое-куда пойти, но я знал, что Элис не собирается отказываться от этой вечеринки, пока она не проведет хотя бы несколько часов, упорно сопротивляясь желанию прийти ко мне. Я придвинулся ближе к ней и ее зрачки расширились. Я наклонил голову к ее уху, мое дыхание вызвало мурашки по ее плоти. — Я сделаю так, что тебе будет больно.

Она прижала руку к моей груди, чтобы удержать меня. — Этого не случится.

Я кивнул, дразня пирсинг языка между своими зубами.

— Но ты все же искушена, не так ли? Не морочь мне голову.

Она заправила прядь волос за ухо и отвела взгляд, а я ждал, когда она решит сказать мне. И все-таки она бы сказала, потому что не смогла бы смириться с тем, что в моем голосе звучит вызов.

— Искушение не имеет значения, если твоя воля достаточно сильна, Райдер. А моя — железная. Поэтому неважно, насколько я искушена… — ее рука проплыла по моей груди и перебравшись через пояс, прижалась к моему стояку, который упирался в брюки. Я издал сдавленный стон, когда она сжала его один раз, а затем отстранилась с дразнящей ухмылкой. — Я не уступлю.

Я зарычал в ответ на это, затем она отстранилась от меня, оставив меня стоять тут, выставив на всеобщее обозрение. Было больно смотреть, как она уходит. И возможно, именно поэтому я был так одержим ею. Все в ней заставляло меня страдать. А я был просто зависим. Но я поклялся себе, что сегодня у нее будет последний шанс. Я ни с кем не трахался с тех пор, как она ворвалась в мою жизнь и я не собирался больше отказывать себе в этом, если она никогда не будет со мной.

Мой Атлас зажужжал и я достал его из кармана, обнаружив сообщение от Скарлетт. Поскольку вся моя гребаная семья лежала в окровавленных могилах, Братство ждало, пока я закончу Академию Авроры, прежде чем займу свое законное место Короля. До тех пор Скарлетт заменяла меня. Она была вторым командиром моего отца и я доверял ей безгранично. После того как Феликс Оскура напал на нас на нашей территории, убив тринадцать моих людей, она очень хотела, чтобы я вернулся домой и обсудил тактику с ней и остальными членами внутреннего круга.

Но я не бросился домой, как ребенок к маме, я провел несколько дней, обдумывая тактику, а вечером отправился домой на пару часов, как делал каждую пятницу. Данте постоянно следил за мной, поэтому я ни за что на свете не позволил бы ему увидеть, как я бегу домой, как только новость дошла до моих ушей.

Я проверил время, решив, что вернусь в кампус не позже десяти.

Я направился за трибуны и стянул с себя рубашку и брюки, переключив внимание на свое единственное истинное призвание в жизни. Уничтожение Оскура. И если и был какой-то надежный способ убить стояк, так это он.

Киплинги хранили запасную одежду для меня на окраине кампуса вместе с целым рядом других полезных вещей. Я запихнул рубашку и штаны в сумку вместе со своим атласом и спрятал ее в тени, когда до меня донеслись смешки других студентов. Я покачал на них головой и перешел в свою змеиную форму, решив уменьшиться до размеров питона. Еще одно преимущество моего Ордена. Я мог быть чудовищным как черт или хитрым как черт.

Я скользнул в траву за трибунами, огибая Дьявольский Холм, проползая мимо общежития Вега и пересекая кампус. Когда в конце концов я прошел через Эмпирейские поля и скользнул в лес, я позволил своей форме расти, пока не стал длиной со школьный автобус и толщиной с корову.

Я пробирался сквозь деревья, ощущая в воздухе тысячи ароматов — от хрустящей сосны до землистости мха. Я почувствовал тепло стада оленей, прежде чем они скрылись вдали от меня, а я скользнул глубже в лес. Моховая земля заставляла мои чешуйки плавно скользить по земле, не оставляя следов, пока я направлялся к самому северо-восточному углу кампуса.

Я проскользнул через небольшой ручей и поднялся по крутому берегу, остановившись возле входа в тайник Киплинга с глубоким хрипом в глубине моего тела.

Я снова перешел в форму фейри, вставая в грязи и идя к скрытому люку, который был заколдован и выглядел как большой валун. Подойдя к нему, я прижал руку к холодному камню и магия открыла мне доступ, узнав меня.

У моих ног открылся широкий люк и видение валуна испарилось перед моими глазами. Я опустился на колени, ухватился за край и дернул его вверх, открыв крутой спуск, уходящий в темноту. Я спустился в него и черви фейри, ползающие по грязной крыше туннеля, давали достаточно света, чтобы видеть.

Достигнув дна, я оказался в пещере, которая расходилась в нескольких направлениях. Только Киплинги знали дорогу в это место. Оно простиралось на многие мили под всем лесом, но для меня и моей банды была выделена только одна часть.

Я прошел мимо деревянных сундуков, сложенных по всей пещере и свернул в туннель слева, на стене которого красовался символ Братства. На противоположной стороне у Оскуров были свои склады и Киплинги наложили на каждый проход мощное заклинание, чтобы мы могли получить доступ только к своим запасам.

В сердце пещеры Братства пылал вечный огонь. Это была круглая камера, созданная с помощью магии земли, стены которой были вылеплены в виде глубоких полок и отверстий, достаточно больших, чтобы вместить все, что мы когда-либо просили у Киплингов. Рядом с костром стоял темно-зеленый мотоцикл Ямагарпии, который вызвал у меня ухмылку, а его сверкающее лакокрасочное покрытие напоминало чешую змеи.

Я направился мимо него к сундуку у стены, открыл его и достал сверток с одеждой. Я натянул джинсы, рубашку и толстовку — все это было черного цвета, чтобы обеспечить себе прикрытие с наступлением темноты.