Темные Холмы

Девушка обнаружилась в своей спальне, за кроватью. Поэтому он и не сразу увидел ее. Лицо было белее снега, и такие же белые волосы. У Марченко зашевелились волосы на голове. Заглянув в лицо Натальи он увидел неестественно расширенные зрачки, от чего ее глаза выделялись черными провалами на полотняном лице. Это было так жутко, что он не сразу смог совладать с эмоциями.

Привести девушку в чувство не удалось. Она лишь бормотала 'Не смотри на него... Не смотри... Не смотри...'. Не сразу это удалось и врачам в больнице. Но когда она пришла в себя, то внезапно впала в истерику, пытаясь разбить висящее на стене зеркало. Догадливый врач моментально завесил его, и девушка сразу успокоилась. И через несколько дней к ней стали пускать посетителей.

– Я действительно в порядке, Игорь Сергеевич. Хотя здешняя обстановка меня сильно удручает.

– Хочешь вернуться домой?
– решил ударить по больному месту Марченко и заодно прощупать, как она отреагирует. Ведь дома с ней произошло нечто страшное, вполне естественно, что она будет бояться вернуться. Тем более что до сих пор она никому не рассказала, что там произошло на самом деле. Ни психологи, ни родня, не узнали ничего. А следователь, честно говоря, побаивался поднимать эту тему, хотя и сгорал от любопытства, как бы цинично это не звучало.

Девушка вздрогнула и накрутила прядь волос на палец, рассматривая ее.

– Да. Домой.

– Не боишься?

– Боюсь. Но не так сильно как раньше. И я должна найти ответы. Вы ведь тоже искали, не так ли? Расскажите мне! А я расскажу все, что помню. Но при условии, что все останется между нами, без всех этих психиатров и психологов и прочих докторишек. Договорились?

Она была так серьезно настроена, что пришлось согласиться. Конечно, Марченко в любой момент мог изменить свое решение и рассказать все врачам, но это бы значило навсегда потерять доверие помощницы. А он уже к ней привык и считал важной. Она была смекалиста, весела, и всегда доводила дела до конца. А это просто невероятно полезное качество в характере любого человека, а в их работе и подавно.

Поэтому он рассказал ей, что знал. В официальной версии происшествия у Горской произошел банальный нервный срыв, от переутомления и хронического недосыпания, поэтому в ее квартире обыск не производился. Но Марченко не поленился и приезжал туда несколько раз. Он аккуратно, стараясь ничего не сдвинуть и не нарушить, наматывал круги по квартире в попытке воссоздать картину происходящего. Пока получалось плохо. По всему выходило, что девушка пришла домой, приняла душ, приготовила бутерброды и чай, и даже поела в своем кабинете. То есть ничего не предвещало беды. А потом нечто изменилось.

Кто-то или что-то проникло в квартиру выломав дверь. Напугало девушку до смерти, разбило зеркала. Осколки были повсюду. Марченко уделил им особое внимание. И его труды были вознаграждены. На нескольких осколках он обнаружил едва заметные капельки крови и уже сдал их на анализ. Это оказалась кровь мужчины. В базе этой крови не было, но это уже не важно. Значит, их мистический убийца на самом деле из плоти и крови, а это значительно облегчает задачу. Теперь оставалось услышать версию самого свидетеля происшествия, и еще найти Алексея. Он обязательно должен сдать кровь на анализ. Почему-то Марченко казалось, что этот парень хоть в чем-то, но замешан. Возможно именно он и напал на его помощницу.

– Вот и все, что я смог нарыть. К сожалению, больше похвастать нечем. Теперь вся надежда на тебя. Но...готова ли ты говорить об этом сейчас?

Наталья снова побледнела и сжала кулаки. Потом встала и прошлась по комнате, остановившись напротив следователя и села в кресло.

– Я готова. Но готовы ли вы услышать правду?
– горькая усмешка на ее губах и Марченко замер, - вы ведь уже все решили для себя?

Мужчина отрицательно кивнул головой.

– Я просто обязан узнать правду, какой бы она не была. Даже если эта правда отвергнет все законы логики.

– Тогда будьте готовы ко всему. И вы правы. Кровь, найденная на осколках - это кровь Алексея.

Марченко подскочил и схватил девушку за руку так сильно, что она дернулась от боли.

– Это он с тобой сделал? Говори? Это он?

Наталья поморщилась и освободилась из цепкого захвата.

– Я обязана ему жизнью. Это он спас меня.