Темные источники (Трилогия о маленьком лорде - 2)

Так вот оно что. Там была гнусная шайка. Вилфред вяло кивнул. Она вынула другую карточку - это был адрес на улице Гаммель-Мёнт.

– Еще одна тетушка?
– спросил он.

– Может, пригодится в другой раз.

Была в ней какая-то мощная непристойность, которая ему нравилась. Наверняка она верный друг тем, к кому хорошо относится. Голоса вокруг них звучали все громче, новые посетители появились из обитой войлоком двери в темной глубине. Очевидно, уже закрылись рестораны, по старой привычке Вилфред приподнял запястье. И тут же перед ним оказались его ручные часы, она извлекла их из вышитой сумочки, лежавшей па полочке под столешницей.

– Как вы догадываетесь, я не собиралась их присваивать, - с улыбкой заметила она.

– Господи, чего-чего только при вас не было!
– Все эти подробности выяснялись урывками. Вилфред ничего не имел против, чтобы тайное осталось в тайне.
– Мы случайно оказались на пристани в то самое время, сказала она в виде пояснения.
– И присутствовали при высадке. Она была довольно странная.

– Мы?
– тупо переспросил он.

– Небольшая компания...
– У нее на все был готов ответ - этакий легкий дружеский щелчок.
– Помочь другим не удалось бы. Полиция с "черным вороном" прибыла без промедления...
– Она сделала загребающее движение руками, и он тотчас увидел все: смертельно усталых матросов, которых загоняли в "воронок", - зеленые, в грязных полосах лица при свете солнца.

Да, тогда светило солнце! Яркое солнце, слепившее глаза после душного мрака каюты. Недурной розыгрыш - как, впрочем, все в нынешнее время. Громадный розыгрыш в духе времени, дело рук безответственных, отчаявшихся людей, которые протянули свои игривые щупальца через весь мировой рынок, через все моря. Они присосались к искусству и просвещению, к бизнесу и публичным домам и еще бог знает к чему. Это были люди с берегов светлых источников, которые продолжали вести свою зловещую игру с грязью и ценностями, и игра эта заражала пугливых и оскверняла честных. Вилфред ничего не имел против этого, он был один из них - фаланга мизинца громадной жадной лапы. В этой стране тоже были свои герои черной биржи, свои крупные мошенники, газеты разоблачали их, он читал об этом еще в Норвегии, и ни на кого это уже не производило впечатления... Может, это и есть как раз те седеющие джентльмены, которых он сейчас видит вокруг себя, люди, чьи портреты в один прекрасный день появляются в газетах - в профиль и анфас с оголенной шеей, и на всех лицах лежит та удивительная общая печать сходства с ощипанной птицей, которое создают фотографии на паспорте и в полицейских архивах. Он вспомнил стародавнее словечко - "добропорядочность", одно из тех понятий, которыми оперировал дядя Мартин. Интересно, как обстоит дело с добропорядочностью у этих господ и, если уж на то пошло, у его родного дядюшки Мартина? При этой мысли Вилфреду стало весело. Он заметил, что Адель наблюдает за ним.

– Но почему именно я?
– настойчиво переспросил он.

Она засмеялась вызывающе и многозначительно.

– Чего не сделаешь для своих ближних! А потом, я за версту чую хорошего любовника.

Он поперхнулся вином. А-а! Была не была!

– Надеюсь, я вас не слишком разочаровал...

– Дай вам бог счастья, вы оказались настоящим Казановой.
– Он скорчил гримасу. За столиками в окружающем полумраке говорили теперь во весь голос. Им приходилось наклоняться совсем близко друг к другу.

– Вы, наверное, здесь что-то вроде хозяйки?
– спросил он.

Она отозвалась с обычной быстротой:

– О нет, нет, вы же видели Мадам. Ту, что сказала вам: "Добро пожаловать". Она - важная дама. Нет, я...
– Она рассмеялась почти беззвучно и закончила фразу уклончивым жестом.

– А этот - Эгон?

– Господи, да он наш посыльный. Как это у вас говорят - мальчик на побегушках.

– Решительный молодчик?
– Его забавляла эта не вполне искренняя искренность, которая ничего ему не объясняла.

– Решительный? О господи, еще бы. Ведь это он...

– И снова поясняющее движение рук.

Вилфред с изумлением уставился на нее.

– ..."Выудил" меня? Значит, я должен его отблагодарить?

Она засмеялась.

– Об этом он позаботился сам еще вчера.
– И руки ее сделали бесшумное движение, как бы очищая карман.

– Ах, вон оно что!
– Вилфред мотнул головой.

Он чувствовал себя все приятнее, медленно хмелея от темного зелья в высоких бокалах.

– Вам нравится наш фирменный напиток?
– спросила она со смехом. Фирменный напиток украшал многие столы, за другими пили шампанское и красное игристое вино.
– Немецкое дерьмо, - тихо пояснила она, проследив за его взглядом.

Официант на мгновение наклонился к ней, она отдала краткое распоряжение.

– Играть умеете?
– тихо спросила она. Он невольно бросил взгляд на свои пальцы.
– Нет, нет, - сказала она.
– Я не о музыке.
– Она сделала быстрое движение своими красноречивыми руками, и Вилфред сразу увидел, как по столу летают карты и жетоны.

– А-а, это, - вздохнул он.
– Нет.

Ее это не огорчило.

– Ничего, со временем придет... Только когда играешь, не надо пить. Вам не надо. А другие...
– И снова движение рук закончило фразу. Это были сильные руки, хорошей формы, но лишенные женского очарования, такими руками доить коров.

Шум за одним из столиков сменился возней, раздались крики, в воздухе замелькали кулаки. И тут Вилфред увидел Эгона - он вырос словно из-под земли. На нем была светло-серая ливрея с галунами. Его появление произвело магическое действие. Только какой-то бледный молодой человек с осоловелым взглядом продолжал стоять, как-то неприятно булькая горлом и слепо размахивая руками. Эгон сделал почти незаметное движение, быстро и резко ударив молодого человека ребром ладони по затылку. Тот рухнул ему на руки, и оба исчезли где-то в глубине; со стороны могло показаться, будто слегка захмелевшего гостя провожают до уборной.

– ...И тайны хранить умеет, - заметила она улыбаясь. Но улыбка была несколько натянутая. Она быстрым настороженным взглядом обшарила помещение.

– Черт возьми, а ведь парня отравили, - сказал Вилфред.

– У вас острые глаза. Не утомляйте их.
– Она продолжала улыбаться, но в голосе прозвучал намек на угрозу. "Пора с этим кончать", - подумал он. Помещение медленно кружилось перед его взглядом, это было довольно приятно.
– Загул давно начался?
– участливо спросила она.

– Какое сегодня число?

– Шестое июня.

Оп вяло пересчитал по пальцам.

– Неделю или что-то вроде.

– Тогда пораньше возвращайтесь домой, - сказала она.

Сказано это было дружелюбно, но звучало приказанием, и снова он подумал: "Пора бы причалить к берегу". Его охватила странная сонливость. Он поглядел на высокий бокал.

– Собственно, что это такое, черт возьми?

Она ласково отняла бокал.

– Это вам вреда не причинит. Эгон вас отвезет... Нет, не сюда - в другую дверь.

Она поддерживала его под локоть. Он уже не пошатывался, но колени были как ватные. Она провела его мимо нескольких столиков к двери в противоположном конце помещения. Он смутно отметил это в последнем проблеске сосредоточенности. Они миновали комнату, где сидели, болтая, пять женщин. Тощая девица с грудным ребенком на коленях клевала носом. Когда они проходили мимо нее, пепел от сигареты, прилипшей к отвислой губе, осыпался на лоб ребенка.

– Лола!
– сердито окликнула Адель.
– Нечего тут дрыхнуть! А не то сиди себе дома с мальчишкой.