Темные воды

– Я не знаю, Гарри, – с отчаянием выдохнула София. – Я не знаю…

– Что ж? – поправил очки Поттер. – Пошли, проверим.

Стараясь не обращать внимания на вспышки, прорезающие тьму, на шум озера, гудящего, словно море; на странный скрип деревьев при полном безветрии они пробирались в сторону Запретного Леса.

– Туда, – сообщил Поттер, указывая на Дракучую Иву.

Поттеру удалось ловко ускользать от ударов. Когда он подбежал к стволу, дерево замерло, будто из него выдернули скрытую пружину, и София получила возможность беспрепятственно нырнуть в подземный лаз.

Вперёд они не столько продвигались, сколько протискивались. Приходилось двигаться ползком, пока впереди не показалась полоска света и до них не донеслись приглушенные голоса. В щели, между ящиками, закрывающими проход, удалось рассмотреть комнату с облупившимися обоями и заколоченными окнами.

Грохот сражения доносился сюда, но был гораздо тише. В единственном, не зашитом досками окне, мелькали огненные вспышки. Саму комнату освещала тусклая масляная лампа.

Волдеморт, стоя посредине комнаты, задумчиво крутил в пальцах волшебную палочку. Перед ним на коленях стоял Люциус Малфой. Лицо у него было разбито, один глаз заплыл и не открывался.

– Повелитель!.. – слышался его хриплый голос. Малфой то опускал голову, то вскидывал её снова, чтобы заглянуть в бесстрастное нечеловеческое лицо своего Темного Лорда. – Умоляю!.. Там мой сын!

– Если твой сын погиб, я в этом не виноват, – равнодушно отозвался Темный Лорд. – Он не явился ко мне. Должно быть, переметнулся на сторону наших врагов, а?

– Не может быть! – снова опустил голову Люциус.

Когда он вновь поднял её, открытый глаз его полыхал адским пламенем. Люциус горячо взмолился:

– Повелитель! Разрешите мне пойти туда и отыскать моего сына и Софию. Я лично приволоку эту девчонку…

– Белла справится с этим лучше.

– Послушайте, милорд!.. – София видела, как на лбу старшего Малфоя вздулись бугры, как блестят бисеринки пота над его разбитыми губами. – В пылу сражения Поттер может погибнуть. И Поттер, и София! – Люциус вновь поднял искаженное мукой лицо. – Простите, но… я думаю, стоило бы остановить битву…

Волдеморт тихо рассмеялся:

– Люциус, Люциус, – погрозил он ему длинным пальцем. – Мой скользкий друг. Как забавно ты вьёшься ужом. Ну, кого ты хочешь обмануть, а? Думаешь, я не понимаю, что тобой движет? Не нужно особой прозорливости, не нужно владеть магией, чтобы понять твои мотивы. Они шиты белыми нитками. Ты хочешь остановить битву, чтобы узнать, что там с твоим сыном, – Темный Лорд покачал головой. – Мне нет нужды искать Поттера, он сам вот-вот явится. Прямо сюда. Но ты, если хочешь, можешь убираться. Иди, сражайся; ищи в окрестностях Хогвартса кого пожелаешь. Только сначала приведи ко мне Северуса.

– Снейпа? – вздрогнул Малфой. – Но… зачем, Повелитель?

– Не. Твое. Дело, – печатая каждое слово, прошипел Волдеморт. – Не досаждай мне больше. Зови Снейпа и убирайся прочь.

Видимо, лорду Малфою здорово досталось. Он шел, спотыкаясь, натыкаясь на предметы, на стены, точно пьяный.

– Нагайна, - прошипел Волдеморт, повернувшись к змее, – другого способа нет. Мне очень жаль, что всё так выходит. Очень.

Огромная змея свернула тело изящными кольцами в прозрачном шаре, парящем прямо в воздухе без всякой поддержки.

Волдеморт отошел от своей любимицы.

София не могла оторвать взгляда от бледной руки с длинными пальцами, небрежно поигрывающей волшебной палочкой. Это был тот самый Волдеморт, которого она знала. Настолько близко, насколько это чудовище могло к себе кого-то подпустить. Сейчас колдун казался незнакомцем. И вызывал страх.

Липкий, мерзкий, холодный страх.

– Милорд?

София почувствовала, как Гарри вздрогнул, услышав низкий голос профессора Снейпа.

– Заходи, – милостиво кивнул Темный Лорд. – Я жду тебя, друг мой.

– Сопротивление нашего противника будет вот-вот сломлено…

– Разве кто-то сомневался, что Хогвартс сможет устоять перед мной? Я почти у цели. Почти… – бледные пальцы выстукивали нервную рваную дробь по столешнице. – Ты, Снейп, знаешь, где сейчас Гарри Поттер?

– Если позволите, я найду мальчишку...

Когда Волдеморт повернулся, свет упал на его плоское змеиное лицо, похожее на лик самой смерти. Кожа Тёмного Лорда словно светилась в темноте. Глаза сверкали, переливались рубиновыми огоньками.

– Милорд?..

– Я в затруднении, мой друг, – мягко, с меланхоличной ноткой, почти с нежностью, проговорил Волдеморт.

Лица зельевара София не могла видеть. Её взгляд упирался в его напряженную, прямую спину.

Слышался тихий шип змеи.

– Палочка не слушается меня, Северус. Я непревзойденный волшебник, но палочка… она ведёт себя как вполне обычная. Нет никакой разницы между ней и той, что я когда-то приобрёл у Оливандера.

Снейп молчал.

– Ты слышишь? – повысил голос Лорд. – Нет никакой разницы!

– Мой господин…

Волдеморт со свистом втянул в себя воздух, резко бросая худое тело вперёд. Они были с профессором зельеварений одного роста, но Темный Лорд казался значительней и выше:

– Мне не нужно задавать вопросов: почему? Не нужно тратить время на долгую и напряженную работу мысли. Лорд Волдеморт знает ответы на все вопросы.

– Вы великий чародей, мой господин.

– Твой господин сдох, скотина! – Волдеморт схватил Северуса за грудки и заглянул своими адскими пылающими очами в глаза Снейпу. – Я немногим верил, но тебе…тебе я, пожалуй, все-таки верил, Северус. А ты? Ты предал меня. Ты с самого начала знал, кто истинный хозяин Палочки!

– Я всего лишь пытался сохранить Драко жизнь. Я люблю этого мальчика, как если бы он был моим кровным родственником...

– Хватит!

В напряженном молчании, повисшем между мужчинами, казалось вот-вот пойдут электрические разряды.

– Ты был мне очень полезен, Северус…

Мантия Лорда шуршала, как подползающая змея.

Теперь София могла видеть застывшее лицо Снейпа. Оно было мраморно-белым и неподвижным. Казалось, за невидящими черными глазами уже не теплится жизнь.

– Думаешь, ты один в кошмарах слышишь предсмертные крики Лили Эванс? – почти шепотом говорил Волдеморт.

Снейп вздрогнул. В черных глазах мелькнула тень, губы сжались в узкую полоску.

– Да, мне следовало тогда послушаться тебя, мой друг. Я мало что знал о противнике. Вернее, о противнице. Я недооценил её. Что мне было известно об этой девочке? Только то, что она была магглорождённой и что ты любил её. Я посчитал, что всё это не так уж и важно. Я заплатил за свою ошибку ужасную цену: потерял всё. Потерпев поражение от рук Лили, – ведь в действительно меня победила она, а не её сын Гарри, - я не умер, нет! Я на собственной шкуре сумел постигнуть слова Слагхорна: «В таком состоянии мало кто захочет существовать». Жить – так?.. – Волдеморт покачал головой, – как пиявка, как паразит, почти теряя способность мыслить? Вообрази это, Северус. Вселяться в тела неразумных животных, чтобы хоть как-то поддержать своё жалкое существование? Книги не врут, Северус. И Дамблдор – не лгал. Не лгала мне и Василиса. Такое существование хуже смерти. Это очень страшно, мой друг, разорвать свою душу на части. Ты даже убить себя не в состоянии, потому что все, что привязывает тебя к материальному миру – это чужое тело, на котором ты паразитируешь. Я никогда не был особенно уравновешенным человеком. Но раньше мне удавалось держать наследственное безумие под контролем. Однако десять лет однообразия и одиночества кого угодно сведут с ума. Никому ещё не удавалось сохранить рассудок в одиночной камере. Человек существо социальное, Северус.