Тёмный Бог

Серебристо-серый мерседес скрылся за забором, и автоматика закрыла ворота. Завтра будет очередной раунд, а примерно через неделю мне предстоит навестить восточную Европу, если, конечно, мой любезный стряпчий будет работать с прежней расторопностью. Хотя и некоторая задержка меня устроит — года три-четыре в запасе ещё есть, а пока… Поднимаю к лицу руку с Кольцом Страха.

Надо провести пару экспериментов.

Примечания:

*Рич — высокоразвитая агрессивная цивилизация. В результате конфликта с Корпусом Зелёных Фонарей была вынуждена ограничить силовые методы экспансии, но аппетиты остались прежними, в результате чего начала действовать политическими и экономическими рычагами. Являются создателями брони «Синего Жука».

Глава 3

Несколько дней спустя, Готэм.

Машина плавно завернула на стоянку, и наружу выбрался хмурый мужчина в костюме-тройке. Недовольно оглядев сквозь стёкла прямоугольных очков начавшую собираться к центральному входу концертного зала толпу, он устало огладил рыжие усы и повернулся к салону.

— Барбара, ты идёшь?

— Да-да, сейчас, только поправлю причёску! — жизнерадостно донеслось изнутри, заставив мужчину обречённо вздохнуть.

По опыту зная, что на эту задачу его дочери потребуется не меньше минуты, комиссар Гордон молча поднял к лицу запястье с часами, изготовившись ждать. Истину о том, что подгонять женщин, занятых своим внешним видом, — занятие бессмысленное и даже вредное, служитель правопорядка осознал уже давно, пусть даже эта женщина едва перешла в старшую школу. Впрочем, причин расстраиваться у него всё равно не было — прекрасно зная, кого и куда он везёт, к месту Джим выехал заранее, и времени в запасе ещё было полно.

— Я закончила, — выскочила на тротуар девочка в мешковатых, видимо, по последней моде, штанах, хулиганского фасона куртке, таких же очках-хамелеонах и с совершенно убивающим комиссара рыжим вороньим гнездом на голове, которое по какому-то недоразумению современная молодёжь считала крутой причёской. — И ничего не долго! — довольная школьница обезоруживающе расплылась в широкой улыбке, прекрасно зная, чем можно пронять отца.

Гордон скосил взгляд на часы, отмечая, что и впрямь прошло всего 37 секунд. Пришлось внутренне признать, что в этот раз дочь права.

— И почему я согласился? — негромко посетовал мужчина, закрывая машину.

— Потому что ты меня любишь! — не переставая сиять улыбкой, заверила девочка и, ухватив Джима за руку, потащила ко входу.

— Барбара, до начала концерта ещё почти час, — попытался урезонить её полицейский, крайне недовольный получившимся толчком. — Ах! Ну что ты будешь делать?! — брелок с ключами, который он уже убирал в карман брюк, неожиданно выскользнул из пальцев и упал на асфальт, закатившись под машину. — Ну вот, довольна?

— Прости, папочка, — состроила ангельское личико школьница и приняла самый виноватый вид из тех, что умела.

— Эх, — мужчина сел на корточки и попытался нашарить за колесом потерю.

Барбара же отвернулась к центральному входу, где уже собралась толпа журналистов и зевак в ожидании возможных высоких гостей — сегодня здесь должна была состояться церемония вручения самых престижных музыкальных наград Готэма сразу по нескольким номинациям, и помимо простых гостей наверняка явятся и солидные городские шишки. К сожалению для юной гимнастки и начинающей героини (пока только-только, но всё впереди!), высоким ростом она ещё похвастаться не могла, а потому почти ничего не видела. Приподнявшись на цыпочки, девушка попыталась разглядеть, есть ли уже кто-то на почётной дорожке, но тут что-то мелкое упало ей на макушку и со звоном прокатилось по асфальту, блеснув желтизной в неярком свете фонарей.

Рефлекторно потерев место, куда ударил неизвестный предмет, и тут же отдёрнув руку (только что ведь причёску поправляла!), Барбара Гордон подняла взгляд к небу, но кроме редких облаков и стоящего в трёх метрах фонарного столба никаких мест, откуда что-то могло упасть, не обнаружила. Вернув взгляд к земле, девушка сделала пару шагов и, наклонившись, подняла жёлтый ободок незнакомого перстня. По виду тот был золотой, причём новенький, никаких камней или украшений на нём не было, только непонятный символ на печатке. А ещё он был явно женским, так как мужской палец в это отверстие никогда бы не вошёл.

— Странно, — пробормотала школьница, глядя на кольцо размером один в один с жучком-передатчиком, что она закончила паять буквально накануне (нужно же соответствовать образу Бэтмена!) и даже прихватила с собой (на всякий случай!), — мне показалось, ты был больше… — и покрутив так и сяк блестящий ободок в руке, быстренько примерила его на палец — надо же узнать, как он будет на ней смотреться! Перстень сел как влитой, словно делался на заказ именно под неё. Но насладиться видом нового украшения девочке не дал наполненный досадой голос отца:

— Ну вот, теперь все руки грязные. Хорош отдых, не успели прийти — и уже бежать в туалет отмываться.

— Ну не ворчи, папа! — тут же вновь расцвела Барбара, подскакивая к мужчине и хватая его за предплечье, только в этот раз уже аккуратно. — Послушаем хорошую музыку, ты развеешься, а то, смотри, совсем разучишься веселиться!

— Эх… Ты же знаешь, что с моей работой не до веселья, — в очередной раз вяло попытался показать, как он против всей этой затеи, комиссар.

— Поэтому тебе и надо ходить на такие мероприятия! — бескомпромиссно отмела попытку молодая гимнастка и потащила отца вперёд. — Ну пошли-пошли, а то что-нибудь пропустим.

Джим Гордон только в очередной раз вздохнул…

Двадцать минут спустя.

— Узнаю этот взгляд, папа, ты хочешь устроить тут погром, — хитро глядя на мрачного детектива, вполголоса сообщила девушка и, когда мужчина к ней повернулся, выдала самую широкую улыбку, какую смогла.

Гордон ничего ответить не успел, хотя дочь, безусловно, была права. Вся эта тусовка его жутко раздражала, особенно подозрительные хлыщи в тёмных очках, норовящие расположиться поближе к стайкам возбуждённых подростков. Не иначе наркодилеры или кто похуже. Но за руку не схватишь, а такую милую сердцу облаву с полным обыском не провести, слишком много на событии городской богемы и просто важных людей. Вот и сейчас его отвлекли, положив руку на плечо и позвав (к удивлению, причём приятному) знакомым голосом:

— Комиссар, наверное, это ваша любимая дочь? — Джим обернулся, увидев перед собой радушное лицо одного из немногих приличных богачей Готэма, но и тут ему не дали толком ответить.

— Брюси, где ты прятался? — на молодом крепко сложенном мужчине, что, как и Гордон, пришёл на мероприятие в приличном костюме, повисла ослепительно красивая блондинка и, ничуть не стесняясь, потащила его в сторону.

— Ну, я пошёл, — беспомощно развёл руками магнат, всем видом показывая, как извиняется, но не в силах противостоять грубому насилию. Несколько секунд грустно посмотрев ему вслед, наблюдая, как мужчину буквально облепили светские львицы, уже начавший седеть в районе висков отец-одиночка лаконично представил знакомого дочери: