Темный час

Разглядывая сделанные в блокноте записи, улыбаюсь сама себе. Бинго! Я почти все угадала!

Мне нравится эта работа. Она приносит мне удовлетворение и некий покой – можно перестать быть собой и просто обслуживать людей. Ты словно растворяешься в бесконечных заказах яичницы, картофеля фри и отбивных. Тебя не существует здесь и сейчас, и одновременно ты везде. Обезличенный обслуживающий персонал.

Отношу заказы на кухню нашим парням-поварам. Стандартная пятница в стандартной кафешке. День сегодня закончится глубоко за полночь, когда все пиво кончится, а работяги не засобираются домой. Именно такие посетители сидят до последнего, требуя принести еще пива, даже когда оно уже закончилось. Иногда их бывает крайне сложно убедить, что больше пива не будет.

– Эй, Джес, налей-ка мне еще пенистого, - просит дядя Томи, когда я прохожу мимо. Замечаю, что Урсула ушла принимать заказ у столика в углу, где сидит незнакомый мне парень в черной толстовке. Раньше его у нас не было. Либо не в мою смену.

– Конечно, приятель, сейчас сделаю.

Ловко заворачиваю за барную стойку, пристраивая бокал к крану с чешским нефильтрованным.

– Как ваш огород в этом году? Урожай удался? – спрашиваю лишь для того, чтобы не обидеть Томаса. Он хороший дядька.

– Да, рыба моя, выродилась вот такая тыква, - разводит руки максимально широко, как получается. – Еле вытащил! Присцила потом такую потрясающую тыквенную запеканку сделала!

– Не сомневаюсь, вы любитель вкусно покушать, - шутливо хлопаю по своему животу.

Дядя Томи смеется, держась за барную стойку.

– Тут ты права, красавица! Спасибо! – протягиваю ему бокал с пивом.

Пока Томас с упоением рассказывает о чудесном репчатом луке, выращенным его любимой женой Присцилой, наблюдаю за незнакомцем. Урсула что-то спрашивает у него, а он молчит и лишь смотрит перед собой. Странный тип. Вот только его еще мне не хватало в эту пятницу.

– Представляешь! – на секунду возвращаюсь в реальность и понимаю, что прослушала, что последнее говорил Дядя Томи.

– Невероятно! Вот это да!

Он даже не заметил, насколько его слушательница невнимательна.

Минут через пять Урсула возвращается к барной стойке, многозначительно смотря на меня.

– Джес, прими, пожалуйста, заказ у того посетителя, - они кивает через плечо на парня в толстовке, который продолжает изображать каменное изваяние. Капюшон надвинут почти на лицо, а руки сложены на столе.

– У тебя не получилось?

– Да. Представляешь, не вымолвил ни слова. Я ему и так, и эдак, - молчит и смотрит на тебя.

– На меня? – я не успела заметить, что незнакомец пристально на меня смотрел. Кидаю аккуратный взгляд через ее плечо – неподвижен.

– Да, может, у тебя получится? – она недовольно поджимает губы. Урсула не любила отдавать своих клиентов, считая себя звездой этого заведения. Статная высокая брюнетка с зелеными глазами и пышными формами. Ее действительно было сложно не заметить. Я на ее фоне с первым размером груди, песочными жидкими волосами и вечно уставшими глазами, смотрелась как школьница.

Направляюсь к столу в углу, чувствуя легкую нервозность. Почему он молчит? Почему не ответил моей подруге? Почему смотрел на меня? Что за странный тип?

– Добрый вечер, меня зовут Джес, чем я могу быть вам полезна?

Черная толстовка надвинута на лицо, длинные рукава закрывают половину кисти. Неприятный тип, словно прячется от этого мира. Или от людей.

Молча поднимает голову и смотрит на меня черными, как смола, глазами. Его лицо пересекает жуткий зарубцевавшийся шрам, от которого кровь стынет в жилах. Становится не по себе, словно он не просто изучает меня, а копается в самой душе. Или уже что-то про меня знает. Крайне редко я чувствую себя в чьем-то присутствии лишней. Но стоя всего в метре от этого молодого человека я ощущала себя абсолютно голой перед огромной толпой.

Тереблю край юбки, продолжая натянуто улыбаться.

– Знаете, у нас потрясающий кофе, - кладу перед ним кофе-карту. –Не желаете попробовать капучино? Или вам сделать латте? А еще у нас просто изумительный чесночный хлеб. Вам обязательно стоит его попробовать, вы не пожалеете!

Молчит и смотрит. Я – сама дружелюбность, насколько позволяет нервозность ситуации. Он – молчание и холод. И камень. Словно передо мной сидит каменная гора. Опасная каменная гора.

Незнакомец еще какое-то время молча смотрит мне в глаза, потом кладет палец на кофе-карту.

– Двойной эспрессо, отличный выбор, чтобы взбодриться, - становится легче, что он определился, и даже улыбка моя теперь не такая натянутая. –Вам с сахаром?

Убирает руки и снова сверлит меня своими черными глазами.

Да что за тип! Ответить что ли сложно?!

– Хорошо, я принесу, если понадобится, добавите сами, - улыбаюсь ему самой лучезарной улыбкой, на которую способна, и спешу ретироваться от этого стола.

Урсула ловит мой бешеный взгляд, но я лишь киваю ей.

Захожу на кухню, чтоб отдышаться. Странный заказ. Странный тип. Странная пятница. Следом влетает моя подруга и почти кричит с порога.

– Что это было? Он тебе угрожал? Ты вся бледная! Детка, не молчи, - она всерьез обеспокоена.

– Нет, просто выбрал двойное эспрессо.

– А что сложного было мне ответить? Или я как-то не так выгляжу? – она смотрится в зеркало, поправляя за ухо выбившуюся прядь волос.

– Не знаю, может, он немой? – этот вариант мне показался внезапно очень логичным.

Урсула резко останавливается, словно я только что Америку открыла.

– Ну, конечно! Немой! Звучит логично, - она понимающе пожимает плечами. – Ну что ж, он выбрал тебя как свою официантку, ты и неси ему кофе. Я к нему больше не подойду. Она разворачивается и быстро покидает кухню.

Берни и Дилан сначала переглядываются между собой, потом смотрят на меня. А я еще какое-то время разглядываю покачивающуюся дверь с круглым стеклом, за которой скрылась Урсула.

Что ж, выбрал так выбрал. Я принесу, мне не сложно.

Глава 4

Утро после столь тяжелой пятницы застало меня врасплох. Я категорически отказывалась просыпаться. А ведь сегодня намечается большая вечеринка по поводу покупки Боби машины.

Ну, не совсем он ее купил, у него бы в жизни денег не хватило. Это родители ему подарили старенький, но еще рабочий ситроен, но своим дружкам он предпочел об этом не говорить. Даже смешно было после этого вспоминать нашу недавнюю ссору и разговоры о совместной оплате за квартиру.

– Вставай, пора собираться! – Боби радостно раздвинул шторы, пуская солнце внутрь комнаты. Я лишь сильнее закуталась в одеяло. – Давай, вставай, печенька!

– Но вечеринка же вечером, зачем ты меня так рано разбудил? – он не заметил моего недовольства, продолжая улыбаться новому дню. Ночью вместо привычного мне сна с ярким коридором и черной фигурой в конце, мне снились странные вещи с привкусом липкого страха и немых криков. Я шла по бесконечно убегающей вдаль пустыне и кричала от ужаса, но из горла не вырывалось ни звука. Чувство всеобъемлющей пустоты и тщетности чего-либо преследовало меня даже первые минуты после пробуждения.