Тёмный егерь 2. Студент-практикант

Как следует подкрепившись мы отдохнули минут пятнадцать, егерь поднялся и подхватил рюкзак.

– Пора двигаться, Егор, речку перейдём через брод, а если брода не найдём у меня есть надувная лодка, на ней переправимся. Можно ещё до дороги дойти и там пройти через мост. Но лучше пройдёмся по краю леса, осмотримся. Судя по тому, что здесь есть сумеречные лоси, а они не меньше третьего класса опасности, значит есть более опасные хищники. Твой питомец гораздо раньше обнаружил тварей, может воспользуемся его чутьём?

– «Хан», когда брюхо набьёт, то минут тридцать дрыхнет и ничем его не расшевелить, давай сначала сами осмотримся, потом я подключу питомца, – выдвинул я встречное предложение.

Брод быстро найти не получилось, пользоваться лодкой не торопились, потому в течении сорока минут шагали в северном направлении вдоль русла реки Нерль, наконец наткнулись на небольшой перекат. Хотя я раньше видел места, где глубина примерно по пояс, даже предложил Панину воспользоваться этим и перейти.

– Нет, Егор, рисковать не будем, кто знает какая тварь в воде плавает, цапнет за ногу и откусит. Вспомни сумеречных крокодилов в прошлом году, так что ищем мелкий брод.

Повезло, что попался перекат воды через валуны, по ним мы перебрались вполне удачно на противоположную сторону. Достали бинокли и начали осматриваться. В северо-восточном направлении виднелась деревня, скорей всего это Лемешки. Я повернулся восточнее, увидел реку Клязьма, она от нас километрах в трёх. Достаточно крупная река.

– К реке пойдём, может там грызунов каких подловим? – спросил я у Панина.

Я из себя крутого охотника не строил, стоило прислушиваться к советам бывалого Панина.

– Предлагаю топать к селу Лемешки, там осмотримся, а потом можно к реке сходить. Что-то мне не особо хочется на открытом месте бродить, сержант Георг Ральф опытный человек, к его совету стоит прислушаться, – ответил Елисей.

Не обнаружив пока ничего опасного, мы двинулись к селу Лемешки, через три километра добрались до крайнего дома.

– Давай заберёмся на крышу, осмотримся сверху, потом проведём осмотр села, – выдвинул предложение Панин, я спорить не стал, всё же он здесь играет «первую скрипку»¹⁸.

Забрались на крышу дома, благо скат крыши не особо крутой. Я обратил внимание, что в деревнях, в этом мире, дома в сёлах в основном деревянные, хотя иногда встречаются из кирпича или цементных блоков. Вновь взяли бинокли и стали осматривать округу. «Хан» видимо отдохнул от обжорства, так как зашевелился в моём кармане, я выпустил его наружу. Пусть привыкает бывать на охоте вместе со мной, тем более у него, по всей вероятности, очень неплохое чутьё. Прошло минут пять, но Панин не торопился слазить с крыши. Первым почуял опасность вновь мой питомец. Он повернул мордочку в сторону реки Клязьмы, в южном направлении от нас, и зафыркал. Я посмотрел туда и увидел с десяток крупных тварей. То ли собаки, то ли волки. Ткнул в плечо Панина, показывая, куда надо смотреть, бывший егерь тоже посмотрел туда, куда я показал. Небольшая стая неспеша двигалась в нашу сторону. Некоторые особи останавливались и что-то обнюхивали на земле. Я таких зверей в прошлой жизни не встречал, они походили на очень крупных собак. Точно не волки, так как волков я уже видел.

– Сумеречные собаки Динго, не думал, что они в Прорывах могут появляться, – определил Панин.

– Псы ада? – спросил я, так как в прошлой жизни встречал адских гончих¹⁹.

– Не совсем. Псы ада немного другие, но эти твари тоже жутко злобные, – ответил на мой вопрос Панин.

Тем временем я рассматривал сумеречных собак Динго. Внешне похожи на породу обычных собак доберманов, даже окрас шерсти похож. Вот только размеры этих собачек зашкаливали, примерно в рост человека.

– Знаешь о них что-нибудь, что нам поможет их быстрее прихлопнуть? – обратился я к Елисею.

– Шкура прочная, но усиленным наконечником стрелы должна пробиваться. У них ценится шкура, клыки, сердце, желчь, печень, когти, кости, ядро и жилы. Они опасны в основном своим количеством и скоростью, нападают всегда стаей, но здесь их маловато. Значит где-то ещё бродят, а этот десяток видимо на сусликов охотится, – дал пояснение Панин.

– Думаешь на крышу к нам смогут запрыгнуть?

– Вполне такое может быть, давай в дом спустимся, они идут в нашу сторону, так что сможем поохотиться, – предложил бывший егерь.

Мы спустились вниз и вошли в дом, но прежде все окна закрыли ставнями, такие имелись у дома. Двери в дом, на первый взгляд, тоже были прочными. Осмотрели дом, прямо из дома была лестница на чердак, точнее мансардный этаж, там тоже имелись окна, но небольшие и на все четыре стороны. «Хан» бегал рядом со мной, осматривая дом. По виду моего питомца нельзя было сказать, что он беспокоится. Я посмотрел на своего зверька и подумал, что было бы неплохо, чтобы он быстрее научился общаться со мной. «Хан» посмотрел на меня и фыркнул. А ведь возможно, что он меня вполне понимает. Мне ещё на границе говорили, что с хануриком надо много разговаривать, чтобы он быстрее выучил язык людей, но говорить со мной будет только в мыслях. Пока я размышлял о своём питомце, Панин достал ракетницу и выстрелил в сторону сумеречных собак, чем привлёк их внимание. Псы зарычали и бросились к дому, в котором мы заняли оборону.

Сентябрь 2001 год. Барон Николай Соколов. Эпизоды.

Глава рада Соколовых сразу после дня рождения наследника Егора, собрался в Москву. После осуждения графа Медведева, скорее теперь уже бывшего графа, Николай Петрович выкупил кое-какую недвижимость в Туле, но главное в Москве выкупили госпиталь, что принадлежал Медведевым. Больничный городок небольшой, находится на окраине Москвы, тем не менее всё же в столице. Кроме основного здания больницы здесь имеются две приличные лаборатории, по изготовлению зелий и артефактов. Основное здание в пять этажей, прекрасная возможность размещать больных на трёх последних этажах, на первом можно вести приём, второй этаж под операционные и служебные помещения. Марию Дмитрову он назначил главврачом больницы, так что ей пришилось переезжать в Москву. Муж у Дмитровой, Антон Сергеевич артефактор, так что возглавит лаборатории по изготовлению артефактов. Кроме Дмитровых, в Москву поехала семья Лариных. Галина Ларина травница и лекарь третьего уровня, её муж Антон тоже травник, но лекарь только второго уровня. Для травников этого вполне достаточно, так как их дар слабый и не развивается, работают на изготовлении мазей, зелий и микстур. Травники вообще бывают редко с высокими уровнями. Перед отправкой в Москву часть своих специалистов, Николай Петрович поговорил с Дмитровой.

– Аня, ты маг четвёртого уровня, к тому же видящая. Кому, как не тебе возглавить больницу?

– А если я не справлюсь, Николай Петрович?

– Справишься. Благодаря Егору у нас появились новые возможности. Мы можем, конечно, заниматься тем же самым в Калуге, но столица совсем другое дело. Твоя задача делать операции за большие деньги всем платёжеспособным, таких среди купцов и аристократов хватает, как, собственно, и инвалидов. Я после дня рождения Егора приеду в Москву, буду пробовать попасть на аудиенцию к императору. Тем, кто не может оплачивать отращивание конечностей тоже будем делать операции, людей вернуть к жизни – дело богоугодное. Но я постараюсь у императора получить контракт на возмещение нам расходов от казны. Кто, как не император заинтересован в том, чтобы инвалиды войны вернулись в строй? Думаю, что Адольфа Первого заинтересует наше предложение, частично раскрыл планы старший Соколов.

И вот глава рода Соколовых прилетел в Москву, в императорской канцелярии записался на аудиенцию к Адольфу Первому. Николай Петрович верил, что сможет заинтересовать императора своим предложением. А после того, как решит этот важный вопрос, надо выезжать на границу. Сначала старший Соколов хотел послать Глебова, но решил, что говорить с казаками на границе надо именно ему. После императорской канцелярии заехал в автосалон, оплатил два легковых автомобиля и два минивэна, эти нужны для перевозки персонала и транспортировки неходячих больных, если таковые появятся. Ждать долго вызова к императору не пришлось, буквально на третий день позвонили из имперской администрации, назначили время и день приёма у императора. Николай Петрович волновался, конечно, но как оказалось зря. Адольф Первый выслушал его и сразу принял решение, что казна будет выплачивать компенсацию за излечение инвалидов, но только тех, кто способен далее нести службу. Это была победа, пусть часть людей будут оплачены казной, а ведь таких кто потерял руку или ногу, а то и обе конечности на пограничной службе в империи хватает. Что касается крестьян, то за них будут платить те, у кого золота хватает, просто чуть увеличат стоимость операции по отращиванию конечности. Решив такой важный вопрос в Москве, глава рода Соколовых отправился на границу, начал с Кавказа, потом обязательная поездка на Уральский разлом. Требовалось нанимать людей на службу роду, а главное договориться о поставках нужных ингредиентов для больницы. Тем более Николаю Петровичу есть что предложить егерям и казакам, а именно новое оружие, лук и клинки, которое никто не выпускает в империи кроме оружейных мастерских Соколовых. Чтобы застраховаться от подделок, оформлен патент. Во время перелётов в дирижабле, Николай Петрович не раз задумывался над тем, почему его внук так резко изменился. А может он и не знал своего внука по-настоящему? Ответа старший Соколов пока не находил.