Темный грех
Шрифт:
Я моргаю. Вечер караоке, три месяца назад. Он был там? Срабатывает инстинкт самосохранения, и я делаю шаг назад.
— Наверное, мне не стоило этого говорить. — Он склоняет голову набок. — Не бойся меня.
— Ты только что сказал мне, что преследовал меня. Разве это не веская причина бояться?
— Я бы не назвал это преследованием. Твоя безопасность важна для меня, поэтому я время от времени заглядываю к тебе.
— Время от времени?
— Раз или два в месяц. Просто чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. — Он пожимает плечами.
— Почему?
— Ты помогла мне. Я отвечаю взаимностью.
— Это не очень-то приятный способ поблагодарить
— Я знаю. Но это единственный способ, который я знаю. — Он поднимается — медленно, размеренными движениями, словно не хочет меня напугать. — Это был неправильный поступок, и теперь я это понимаю. Прости, что напугал тебя. Больше ты меня не увидишь.
Что? Нет! Я не хочу, чтобы он уходил. Я сжимаю руки перед собой и делаю шаг навстречу этому загадочному мужчине.
— Ты можешь прийти еще раз, — пролепетала я. — Если тебе понадобится выковырять пулю или наложить швы, ты знаешь, где меня найти. — Я делаю паузу, а затем добавляю: — Если ты не против выглядеть после этого как монстр Франкенштейна.
Он поднимает руку, словно собираясь коснуться меня, но затем медленно отводит ее назад.
— Настоящие монстры редко выглядят как монстры.
Я смотрю на его широкую спину, когда он направляется к входной двери, его шаги гулко отдаются в комнате. С каждым футом расстояния покалывание в кончиках моих пальцев от его поцелуя превращается в дрожь.
— Ты даже не спросишь, как меня зовут? — кричу я вслед удаляющейся фигуре.
Он останавливается на пороге и кладет руку на раму.
— Если ты назовешь свое имя, то мне придется дать что-то взамен. Вот как работают разговоры.
— И что в этом плохого?
— В этом нет ничего плохого. Мне просто нечего дать.
Я хочу сказать ему, что это не может быть правдой, но он уже открывает дверь.
— Ты можешь назвать мне свое имя, — говорю я ему вслед.
В его теле ощущается странная неподвижность, когда он стоит там словно большая мраморная статуя в дверном проеме, в то время как по улице проносятся машины.
— Я мог бы сказать тебе имя. — Его голос низкий, я едва слышу слова на таком расстоянии. — Но оно не будет моим, тигренок.
Я стою посреди клиники, смотрю на дверь, которая со щелчком закрывается за ним, и гадаю, что он хотел этим сказать. И я надеюсь, что увижу его снова. Надеюсь, до следующего раза пройдет не так много времени.
ГЛАВА 7
26 лет назад
База подразделения Z.E.R.O.
(Кай — 8 лет)
Яркий свет льется на меня из светильника на потолке. Я щурю глаза и трясу головой, пытаясь прогнать головокружение. Последнее, что я помню, — это как две медсестры в психиатрическом отделении удерживали меня, а третья погружала шприц в мое бедро. Когда мужчина в униформе заявил, что я должен пойти с ним, я пнул его ногой и попытался убежать. Я добежал до середины коридора, прежде чем медсестры догнали меня и повалили на пол.
— Вы хотите сохранить имя мальчика? — Справа от меня раздается незнакомый голос. — А что делать с его записями?
— Они должны исчезнуть, Феликс. — Еще один голос, но этот я уже слышал раньше. Это военный.
Сохраняя максимальную тишину, я поворачиваю голову в сторону, осматриваясь вокруг. Похоже, это какая-то клиника. В палате две кровати и полки с медицинскими принадлежностями.
Стены серые, по полу тянутся электрические провода. Никаких окон.Мой взгляд скользит к противоположной стороне комнаты, где стоят двое мужчин. Один из них — парень в форме. Второй мужчина старше и одет в твидовый пиджак. На его лице толстые очки с коричневыми стеклами, а под мышкой — ноутбук.
— Не проще ли просто дать ему новую личность?
— Нет, — говорит тот, что в форме. — Судя по его досье, он психически нестабилен. Если мы снова изменим его имя, это еще больше его испортит.
— Опять?
— Его нашли брошенным, безнадежным и диким, когда ему было шесть лет. Социальный работник не смог заставить мальчика назвать свое имя, поэтому он дал ему новое. Судя по всему, он выбрал имя по фильму, который недавно посмотрел. И поскольку мальчик частично говорил по-польски, его фамилия была выбрана случайным образом из онлайн-списка этнических имен.
Мужчина в твидовом пиджаке поворачивается и смотрит на меня через оправу очков.
— Значит, мальчик ничего не знает о своем прошлом? Это даже не его настоящее имя?
— Нет. Идеальный кандидат и первый рекрут для моей программы Z.E.R.O., вы не находите?
ГЛАВА 8
— Я спущусь через минуту, Дания, — говорю я в трубку, роясь в шкафу в поисках второй красной туфли на каблуке. — Но сразу предупреждаю, я не смогу остаться надолго. Я все еще не закончила свою работу, которую должна сдать на следующей неделе.
— Что за тема? Лечение запоров у коз? — Она хихикает.
— Очень смешно.
— Они реально собираются учить тебя принимать роды у поросят и тому подобным вещам?
Я вижу туфлю в углу и достаю ее.
— Возможно. Где ты припарковалась?
— Прямо у входа.
— Окей. Я буду там через секунду.
Я надеваю туфли и иду к зеркалу, чтобы быстро взглянуть на себя. Черное платье-бандо, которое сшила для меня Зара, без бретелек, едва доходит до колен. Я надела его две недели назад на коктейльную вечеринку, которую устраивал мой отец, но это единственное платье, которое не нужно гладить. Вполне сойдет. Захватив сумочку и пальто, я открываю входную дверь и останавливаюсь на пороге. По другую сторону двери к ручке привязан бантом красный шелковый платок. Мое сердцебиение учащается, когда я разглядываю шарф, похожий на тот, которым я останавливала кровотечение своему длинноволосому незнакомцу. Тот, что он взял с собой. Он оставил ее? Я смотрю направо, потом налево по длинному коридору, но там никого нет. Мой взгляд возвращается к ручке, и я протягиваю руку, чтобы развязать шарф. Он не такой же, как тот, что он прикарманил, но я не сомневаюсь, что именно он оставил замену.
Наверное, мне следовало бы забеспокоиться, учитывая, что незнакомый мужчина знает, где я живу. Возможно так и есть. Но я чувствую что-то еще. Волнение.
Несмотря на мои безрассудные действия, которые привели все это в движение, я не совсем невежественна. В него стреляли! И это случилось в ту ночь, когда были убиты все эти люди. Это был он? Свидетель, указавший на длинноволосого мужчину, направлявшегося к тому комплексу зданий, — не доказательство, но я почему-то знаю, что он виновен. Наверное, мне стоит попросить отца приставить кого-нибудь к моему дому. Или еще лучше — продать это место и найти другую квартиру.