Темный Клинок

Вскоре зал опустел от гостей. Большие лужи разлитого пива и вина блестели в мерцающем оранжевом свете. Пол был усыпан упавшей едой и осколками глиняных амфор. Сцилла смотрел на главные ворота, на выражение его лица было чем-то средним между шоком и страхом. Через несколько мгновений он отвернулся.

– Оптион! - закричал он, перекрывая уродливые песнопения туземной толпы снаружи. - Выставьте всех свободных людей, которые у вас есть, у ворот. Нам нужно сдержать этих неблагодарных подонок, пока не прибудет подкрепление. Он взглянул на правителя. Тренагас в ужасе уставился на убийцу. Анкаста успокаивала его. - И ради бога, уведите отсюда правителя.

Фигул приказал двум своим легионерам сопроводить короля в его личные покои. Остальные его легионеры поспешили к воротам, где крики толпы становилась все громче. Затем Фигул указал на несостоявшегося убийцу.

– Как насчет него?

Блез все еще держал меч наготове, готовый сразить британца, если тот попытается сбежать. Туземец сердито смотрел на своих похитителей.

Сцилла остановился и вздохнул. Затем он сказал: - Отведите этого негодяя в комнату для прислуги. Как только все здесь успокоится, мы допросим его и выясним, что он знает.

Глава восьмая

Далекий рев толпы мягко грохотал сквозь стены помещения для прислуги, когда центурион Веспилло отошел от пленника и восхитился своей работой. Он вытер израненный кулак окровавленной тряпкой и повернулся к имперскому посланнику.

– Это должно было немного развязать ему язык, господин.

Сцилла медленно кивнул. Запястья заключенного связывала веревка, один конец которой был привязан к потолочному брусу, так что человек висел на нем, подняв руки над головой, а его ноги свисали в нескольких дюймах над полом. Как только вспомогательные войска прибыли в столицу племени, Сцилла разыскала центуриона Веспилло, дознавателя-специалиста гарнизона, чтобы допросить захваченного убийцу. Фигулу было приказано выступать в качестве переводчика во время допроса. Сразу стало ясно, что Веспилло имеет большой опыт в своем мрачном ремесле. Центурион начал избивать заключенного серией сильных ударов в живот, после чего последовало несколько яростных ударов плетью по коленной чашечке. Фигул наблюдал, как крики боли эхом разносились по помещениям.

– Очень хорошо, центурион, - сказала Сцилла, подходя к пленнику.

Посланник посмотрел на британца с испепеляющим презрением. Его ноги были заметно распухшими, а кровь сочилась из его отвисшего рта. Со стоном в агонии пленник медленно поднял голову, чтобы посмотреть прямо на Сциллу. Один его глаз опух, а губы были багровыми от синяков. Он прохрипел несколько слов на своем хриплом родном языке.

– Что он говорит, Оптион?

Фигул колебался. - Он говорит, что он трахнет.К чему ты должно быть привычен, как грек.

Британец ухмыльнулся, обнажив окровавленные зубы. Сцилла сердито посмотрела на пленника, его губы дернулись от ярости.

– Я вот подумал, что бритты больше, чем просто кучка волосатых варваров, совершенно лишенных культуры. - Откашлявшись, посланник повернулся к Веспилло. - Думаю, нашему другу нужен еще один урок римских манер, центурион.

Веспилло усмехнулся: - Как пожелаете, господин.

Центурион шагнул вперед, его рука сжалась в кулак, костяшки пальцев побелели. Он все еще ухмылялся, ударяя кулаком пленника в живот. Британец застонал в агонии, задыхаясь, когда воздух вырвался из его рта. Фигул услышал, как что-то треснуло. Веспилло ударил британца по лицу с такой силой, что щека мужчины залилась ярко-красным румянцем. Британец сильно закашлялся и издал ужасный рвотный звук. Потом плюнул в центуриона. Комок мокроты упал на нагрудник Веспилло. Он посмотрел вниз, затем шагнул вперед и несколько раз ударил заключенного кулаком в живот. Британец стонал, корчась от боли, отскакивая от каждого удара, и деревянная балка над его головой начала скрипеть от напряжения.

– Пока достаточно, центурион, - скомандовал Сцилла. - Мы не хотим его убивать. Он злобно улыбнулся. - Во всяком случае, пока.

Веспилло отступил на шаг и вытер слюну со своего лица окровавленной тряпкой. Заключенный безвольно повис на перекладине, тихо постанывая.

– Давай попробуем еще раз, хорошо? - Сцилла кивнула Фигулу. -Оптион, скажи этому человеку, что будет мудро, если он начнет сотрудничать. Я хочу знать, есть ли другие заговорщики. Если да, то мне нужны их имена. Пожалуйста, объясни ему, что центурион Веспилло имеет большой опыт в допросе заключенных, и рано или поздно мы узнаем все, что он знает. Это просто вопрос того, сколько страданий он выберет для начала. Если он заговорит сейчас, я даю слово, что его ждет скорая смерть.

Фигул перевел как мог. Закончив, заключенный судорожно вздохнул и поднял глаза на дознавателя. Затем он сказал несколько хриплых слов на родном языке. Фигул посмотрел на посланника.

– Он говорит, что клянется Круахом, что действовал один. Он говорит, что вы можете подвергнуть его любой пытке, это ничего не изменит.

– Он лжет, господин, - категорически заявил Веспилло.
– Я могу сказать. Я работаю в этой сфере достаточно долго, чтобы видеть, когда кто-то что-то утаивает. Этот определенно что-то знает.

Сцилла жестоко улыбнулся: - Он расскажет нам все, что знает, или я увижу его распятым на городских воротах. В его состоянии человек может прожить до трех дней, прежде чем умрет. Его страдания будут невообразимы. Скажи ему это,оптион.

Фигул перевел угрозу. Медленно британец поднял голову на несколько дюймов и посмотрел на посланника, когда тот говорил пересохшими губами. Его голос был таким слабым, что Фигулу пришлось наклониться, чтобы услышать. Когда узник закончил говорить, Фигул повернулся к посланнику.

– Он говорит, что не боится смерти. Он говорит, что никто из его народа не боится смерти, в отличие от трусливых римлян. Вот почему они, в конце концов, победят Рим, даже если на это уйдет сто лет. Они не боятся умереть. Они не успокоятся, пока не будет пролита последняя капля римской крови.

Сцилла насмешливо фыркнул:- Удивительно, как они все еще цепляются за такие смехотворные чувства даже после того, как мы разгромили их армии. Можно почти восхищаться их заблуждающимся рассуждениям.

– Он упрямый, это точно, - заметил Веспилло, качая головой. - Я мог бы попробовать что-нибудь еще, господин. Бить его раскаленным железом? Или выколоть ему глаза раскаленным острием меча? По моему опыту, обычно это помогает.

– Возможно, позже, - ответила Сцилла. - Центурион, не могли бы вы принести хлеба и воды для нашего гостя. Мы не хотим, чтобы он упал в обморок, прежде чем расскажет нам все, что знает.

– Очень хорошо, - хрипло ответил Веспилло.

Он повернулся и вышел из комнаты, окликнув ближайшего слугу. Пленник посмотрел на уходящего центуриона со смесью обиды и страха: - Твой друг - животное, - пробормотал он, как только дверь закрылась.

Фигул покачал головой: - Он мне не друг. Но я видел довольно много допросов в свое время, и я могу обещать тебе одну вещь. Он не перестанет мучить тебя, пока ты не заговоришь.

Заключенный перевел дыхание. В его глазах мелькнула нерешительность, и на мгновение Фигулу показалось, что он, наконец, готов к разговору. Но узник сомкнул губы и начал безмолвно возносить молитвы своим богам. Веспилло вернулся в комнату как раз в этот момент. Сцилла повернулся к нему.

– Это нас никуда не приведет. Центурион, пожалуй, пора отрезать нашему гостю язык, так как он явно ему не нужен.