Темный контракт. Том 2

— Дорогой… — Мария легко коснулась плеча отца и улыбнулась ему. — Дед старой закалки. Он… только так он разрешит. Это нужно сделать!

Мама отошла на пару шагов и перстень её, вспыхнув зелёным огнём, превратился в артефактный кнут-лозу. Зелёную лозу с шипами, которые могли содрать мясо с человека, или вырвать конечность. Юная Суворова очень любила растения, почти как я животных, и в память о ней, даже после смерти в особняке на скале цвёл сад.

— Но… — отец до последнего не хотел лезть в безумные русские традиции.

Вот только шанса ему не дали. Мама атаковала со всей силой и сноровкой, на которую была способна. Кнут ударил и целый пласт земли фонтаном вздыбился в воздух. Отца спасли рефлексы, заставив его рывком уйти в сторону.

И тогда он решился… Мама всегда была его опорой и помогла решиться в самые сложные моменты. Вот и сейчас, глаза отца полыхнули, и он, кивнув возлюбленной, активировал свой перстень. И тут его тело покрыл полный латный доспех.

Отец был первенцем. Он владел силой рода и металл подчинялся ему. Потому он был способен подчинить себе не просто доспех, а намного большее. Я видел его в пике сил — он мог выступить против армии и победить! И сейчас он не собирался проигрывать, ведь на кону стоит очень многое.

Доспех, больше похожий на мех, весь покрытый какими-то тёмными шипами и с несколькими клинками за спиной и на боках, словно таран рванул на Марию. Он доверился матери и готов был быть в этом сражении серьёзным… по её же просьбе.

Вот только мама, словно скользя, ушла в сторону — она была быстрее и манёвреннее туши в доспехи. И с щелчком хлыст ударил вновь. Три шипа сорвало с доспеха отца, а наплечник прогнулся от силы удара.

Отец ударил в грудь кулаком и в воздух ударили с дюжину шипов на паровой тяге. Затем выхватил сразу два копья и метнул их в мать.

Резко. Чётко. Яростно.

Мама от одного увернулась, а второе сбила ударом кнута. А затем отступила на полшага в сторону — идеально вовремя, ибо с неба упал шип. После, ещё десяток. Но остальные даже близко не коснулись стремительной девушки.

Моя мама была сильна не артефактами, но родовым талантом: боевое предвидение. Она могла видеть на три-пять секунд в будущее! Потому ни одна атака не могла достичь её… И она это знала.

Княжеские рода сильнейшие, после императорского рода. Более того, их сила по причине родства зачастую завязана на основную способность Императора — манипуляция временем.

Щёлкнул кнут. Последний из шипов, попав под удар кнута, изменил траекторию и чуть не протаранил отца. Но тот уже выхватил молот из своего арсенала и отбил шип. Взрывая землю латными сапогами, он бросился вперёд.

— Не вздумайте поддаваться. Я сумею увидеть истину! — словно бы невзначай бросил Леонид Суворов, который неотрывно следил за их боем.

Лязгнул очередной клинок, вырванный захватом кнута из рук отца и откинутый в сторону, прямо к ногам патриархам рода. У отца уже почти кончилось оружие, а доспех был измят. В некоторых местах сквозь прорехи капала кровь.

И он решил пойти в последнюю атаку. В рукопашную. Отчаянный натиск и большой риск.

Мама, не получившая за бой ни одной раны, лишь раскраснелась, да волосы растрепались, сделав её ещё краше. После подобного я понимаю, почему отец так рисковал и почему не видел рядом с собой никого иного.

Она начала отступать, то и дело нанося удары по броне. Прыжок. Кульбит. Уворот… И в какой-то момент она оказалась зажата между стеной роз и беседкой.

Одной атакой предсказателя не сразить. Но вот постепенно заманить в ловушку — вполне возможно.

Массивный кулак полетел прямо в неё. Кнут свистнул, обвиваясь в несколько кругов вокруг боевой длани. Шипы впились в металл, а после и в плоть — кровь потекла. Отец дёрнул рукой, вырывая артефакт из рук матери. Но хватка была сильна: латная ладонь и кусок кнута отлетели в сторону.

Отец замахнулся снова…

— Стоп! — обрушилось на всех, словно холодный душ, слово главы рода. — Я увидел достаточно.

— Отец… — сквозь зубы зашипел Леонид Суворов. — Он же…

— Я знаю! — повысив голос всего на полтона, оборвал он возражения сына. — Хватит! Молодые люди… вы достойно показали себя. И я даю вам своё благословение! Таково моё слово!

В этот момент из глаз матери потекли слезы. Отец же просто рухнул на месте в своих искорёженных доспехах. А стоило ему их отозвать, как предстало всё избитое тело, к которому бросилась Мария.

— Свободны, — с явной неохотой, буркнул Леонид Суворов. — Слуги сейчас прибудут и помогут.

Глава рода этого уже не слушал, он уходил вглубь розария. Вот только Леонид Суворов не хотел оставлять отца и поспешил за ним. И как бы я ни хотел полюбоваться на своих молодых родителей чуть подольше, я, скрепя сердце, всё же направился за патриархами.

И не пожалел!

— Отец! Почему! — едва сдерживал крик Леонид Суворов. — Этот иностранец провалил испытание. Ты что, не видел будущее? Он так и не смог нанести решающий удар! Он оказался слабым!

— Видел… — старик вздохнул и крутанул в руках тот самый обломок перчатки отца с засевшим куском лозы от матери. — Я видел чуть дальше… Я видел перспективу, которая даёт эта связь. И они должны быть вместе.

Леонид чуть не споткнулся на этих словах. Но быстро нагнал отца.

— Видение? Снова? Что на сей раз?

Видение? А вот об этом матушка ничего не говорила… Не знала? Или, может, это способность только главы рода? Или только данного отдельного представителя?

Иногда даже в роду, в котором всё уже известно про родовой дар, может произойти неожиданная «мутация». Или же на дар может повлиять привнесение магии от другого супруга.

— То, что однажды нам понадобится помощь, и она придёт. Главное — не оттолкнуть её. Главное — не отречься от семьи…

Пронзительный взгляд ледяных глаз, казалось, обернулся прямо на меня. И я почувствовал, что меня видят.

Видят сквозь толщу годов. И из-за грани смерти.

Тьма снова накрыла меня.

* * *

Холод камня и непередаваемое ощущение руки, застрявшей внутри чего-то давно неживого. Меня аж передёрнуло от этого чувства, и я рывком вырвал руку, а сам вскочил. Тёмный склеп и лунный свет окружали меня. В руке у меня находились несколько рёбер моего прадеда.

Я посмотрел на саркофаг… тело буквально на глазах рассыпалось в прах. Всё, кроме левой руки, и… Я судорожно сглотнул.